Взлом механизма концентрационной машины

Барон сев за стол уложил отрезанные ногти в пеньковые потроха кукол, затянул клапаны суровой ниткой и разложил кукол в ряд перед нами. Шесть кукол, шесть человек. Мы переминались с ноги на ногу — один Цузе знал чего ждать.

— Что ж, — гулко произнес Барон. — Проведем контроль качества.

И воткнул ножницы в первую из кукол. Семеныч с диким воплем грохнулся на пол, словно из-под него дорожку выдернули. Потом Ягыжен. Потом Алексей Францевич. Самеди быстро втыкал ножницы в кукол одну за другой, моя последняя. Вот…

А!

… Очнулся я от того, что расклеенное бревно у меня из груди вынули. Сразу отпустило. Пот катился, несмотря на ледяной сквозняк тянувший по дощатому полу управы. Алексей Францевич поднял меня на ноги, я помог встать с колен Цузе.

— Удовлетворительно, — мягко произнес Самеди, беззвучно опустив ножницы на стол и медленно потирая огромные руки. — Именно так это и действует.

Он встал и убрал наши куклы в сейф бывшего начальника лагеря. Бедолагу, кстати на днях закопали в мерзлоту на усиление висячей сваи…

— Господин Цузе, — произнес Самеди, не оборачиваясь, — Расчетно-сортировочный арифмометр должен быть закончен в ближайшие дни. Я намереваюсь запустить конвейер как можно раньше.

— Не хватит ресурсов, — еле выговорил Цузе, держась за грудь. — Боты работают на пределе возможного, мы все с ног валимся.

— У меня есть способ вас пришпорить, — черно оскалился Самеди, мягко положив костлявую ладонь на металл сейфа. Мы все покачнулись. Способ и то верно, был надежный.

— Это был кнут, — Самеди медленно, откину фалды фрака уселся за стол, оперся локтями о полированную столешницу — даже сидя он нависал над нами всеми. — А пряники вам раздаст, господин Якир. Сколько у нас еще коки в листе, господин начальник лаборатории?

— Полторы тонны, — угрюмо ответил Семеныч.

— Отлично. Если потребуется — будете раздавать ее ботам и сами есть будете. Отличное бодрящее средство.

— Я бы хотел избежать, таких мер, господин Барон, — пробормотал Цузе, — Последствия…

— Не должны вас беспокоить, — прервал его Самеди. — Я назначил вас на это место, чтобы вы оптимизировали процесс. Так оптимизируйте. Или я оптимизирую вас. Вам все ясно?

— Вполне.

— Все могут быть свободны.

— Что мы с ним сделаем, господа? — спросил всех разом Алексей Францевич.

— Взорвать его к ебеням, — буркнул Семеныч.

Ягыжен едва заметно улыбался, поглаживая жидкие усики. Алексей Францевич поставил его на стреме у ворот склада металлопроката в стылой тени которого мы спрятались чтобы собраться с мыслями.

— Боюсь, взорвать, будет недостаточно… — проговорил Цузе.

Горбатый молча облизывал кровоточащие ногти. Мне сказать было нечего.

— Чего он вообще добивается? — спросил Алексей Францевич.

— Я не вполне уверен, — закусил Цузе губу. — Видимо рассчитывает в наступившем политическом переделе вырвать себе долю покрупнее. Вот-вот он запустит свой конвейер. Вуду — технически простая, контагиозная магия, но в индустриальных масштабах, может подчинить целые государства. Вы знаете, сколько комплектов ногтей, волос и проб крови ему доставляют? Не знаю, кто там продал ему душу, но счет идет на тысячи личных дел. В одиночку ни один колдун, будь он трижды гаитянский бог, не одолеет такой объем работы, а вот с нашим конвейером… Это концентрированная власть. Крайне практичный, прогрессивный подход.

— Что из этого следует? — спросил Алексей Францевич.

— Мы пока ему нужны.

— А потом?

— Незаменимых нет.

— Во-во — буркнул Семеныч. — Ты сейф видел?— спросил он у Горбатого.

Тот только молча кивнул.

— Вскрыть сможешь?

Горбатый пожевал губами, скривился.

— Взорвать к ебеням, — Семеныч махнул рукой. — Вы, академики, думайте там резче, а то без вас обойдемся.

— Не обостряйте, сударь, прошу вас.

— Да я еще и не начинал, обострять.

— Якир, — предупредил поставленный на стреме Ягыжен.

— Расходимся, — скомандовал Алексей Францевич и все не теряя времени разбежались. Работы было еще валом и Якир плевался ядовитой пеной.

Работы было так много, что пожрать было некогда. Цузе предупредил меня чтобы я не жевал листочки, выданные нам Якиром вместе со скудным пайком. И я не жевал. А вот Семеныч с Горбатым еще как. Налегали.

— Эй, машинист. А ну давай сюда пайку, все равно не жрешь.

— Ты бы не налегал, Семеныч.

— Пасть закрой и давай сюда. Вот и молодца. Свободен. А ну стоять! Назад.

— Чего тебе?

— Почавокай тут. Тебе на всю смену лист на рыло выдают. Завтра притаранишь половину. Безмозглым похрен, а у меня все пригодится. Двигай, давай.

— У меня график сорвется, они и так еле ходят.