Чужой мир

Откашлявшись, она подняла голову и обнаружила, что на нее внимательно смотрит тот самый анжер, стоящий посередине пышно обставленной комнаты. Инстинкт самосохранения (или же оставшаяся в крови анестезия) заставил ее моментально отвести взгляд и опустить глаза на паркетный пол.

— Ты — та, кого вытянули через Врата?

Плохо понимая, о чем ее спрашивают, Неля покорно ответила:

— Да, господин.

— Откуда ты? Твоя планета?

Здесь знают астрономию? Впрочем, если они знакомы с магией, то почему бы им не понимать, что существуют и другие миры…

— Земля, господин.

— Как ты освободилась от анедина?

Анедин? Та самая анестезия, которую вкалывают здесь всем рабам?

— Я… Я не знаю, господин… Я вспомнила, как попала сюда, а потом поняла, что снова контролирую свои чувства и желания…

— Что было порталом?

О чем он сейчас?

— Простите, господин? Я не понимаю. Какой портал?

— Как ты попала сюда? Что открыла Врата там, в твоем мире?

— Зеркало. Оно стояло у меня дома.

Последняя фраза явно была лишней. Мужские пальцы, длинные, тонкие и ухоженные, мгновенно схватили ее за подбородок и насильно подняли голову.

— Смотри на меня.

Глаза, острые, как сапожное шило, выворачивали душу наизнанку, пытаясь добраться до каких-то только им ведомых глубин.

— Блок. Умелый. На всё. Странно…

Что? О чем он?

— Ты одна жила там?

Где? В доме?

— Нет, господин. Вместе с матерью.

Мужчина напрягся, взгляд из острого превратила в обжигающий.

— Опиши ее.

— Высокая, светловолосая, худая, с голубыми глазами…

— … и шрамом под губой, на подбородке, — закончили за нее. Неля растерянно моргнула. Он знал ее мать? Но как?

Ответа девушка не получила. Анжер отпустил ее подбородок и вновь приступил к допросу:

— Как? Как ты оказалась возле зеркала? И почему ты? Где она?

Захотелось свернуться в клубок и выплакать всю свою боль.

— Она… Умерла… Я понялась наверх случайно, увидела зеркало, подошла… и очутилась здесь…

Её собеседник скривился:

— Везет, как орку.

Звон колокольчика, высокий, мелодичный, разнесся по всему дому, и дверь отворилась, пропуская в комнату человечка небольшого роста с длинной белой бородой.

— Лод, отправь ее в господскую комнату. Приставь служанку. Пусть приведет это чучело в порядок.

Длинный коридор, крутая лестница на второй этаж с позолоченными периллами, слуга, величаво шедший впереди — все это казалось сном, очередным кошмаром, часто будившим ее в детстве. Но тогда была мать, она прижимала дочь к груди и шептала успокаивающие слова, разгоняя тьму и отгоняя страх. Здесь же Неля была одна. И помощи ждать не приходилось ни от кого.

Комната напомнила девушке спальное место какой-нибудь принцессы или королевы из детской книжки с картинками — широкая кровать с балдахином посередине помещения, у большого, в полстены, окна туалетный столик, рядом — кресло. И пара дверей, ведущих непонятно куда.

Впусти ее внутрь, человечек ушел. Дверь захлопнулась. Неля почувствовала себя мышью в мышеловке.

Сесть на постель девушка побоялась и чтобы чем-то себя занять, подошла к окну, выглянула наружу. Двор со шныряющими повсюду слугами, утопал в зелени деревьев, росших по периметру. Вдалеке чернели узкие полоски земли. Поля? Те самые, на которых она не раз собирала урожай? Значит, она попала в господский дом. И что теперь будет? Чего хочет от нее этот жуткий анжер?

За массивной, оббитой железом входной дверью раздались шаги. Неля повернулась. Вошедшая в комнату служанка средних лет, в накрахмаленном чепчике и белоснежном переднике, брезгливо поджала губы, заметив девушку, но промолчала, оставив свое, явно неприятное для гостьи мнение, при себе. Подойдя к одной из дверей в комнате, женщина повернула ручку. Образовался проход, в который и зашла прислуга. Чуть помедлив, Неля последовала ее примеру и оказалась в современного вида ванной комнате.

Мыли ее долго, усадив в ванну и скребя мочалкой по телу. Кранов не было, вода шла прямо из стены, непрерывной струей. Напор увеличивался или уменьшался при надавливании на изразцы, коими была выложена стена. Руки мойщицы были грубыми, движения — порывистыми. Было видно, что женщина выполняет свою работу неохотно, что ей не по рангу ухаживать за сборщицей урожая.

Одежду Неле не дали — вытерев полотенцем, отправили голой в комнату. Там уже ждал анжер. Под его внимательным взглядом, медленно скользившим по ее телу от макушки до пят, рабыня залилась краской стыда, но прикрыться не посмела — слишком глубоко в кровь въелась необходимость повиноваться хозяевам. Зачем он смотрит? Что он там увидит?