Полтергейст

Я сидел на кривой табуретке, глядя в темноту за окном. Тянулся очередной одинокий вечер.

Месяц, минувший с моего развода, казался вечностью. После размена квартиры мне пришлось переехать на самую окраину. Теперь я жил в однокомнатной «хрущевке». Но эта квартира оказалась необычной. Жаль, что я не понял это вовремя.

Вот уже неделя, как здесь творилось что-то странное. Сначала появился черный кот. Жирный такой, с наглыми зелеными глазами. Он приходил по ночам, когда я выключал свет. Сядет на стол или телевизор и смотрит на меня. Как он попадал в квартиру? Наверное — через форточку. Дверь у меня надежно заперта. Я пытался поймать зверюгу, но он всегда ускользал. Верткий, гад!

Вчера я услышал, как в комнате кто-то разговаривает. Ругается, даже. Речь была непонятная, словно тарабарщина какая-то. Голос доносился не от соседей, не с улицы, а из моего шкафа. Было очень страшно. Я заглянул в шкаф. Никого! Стало еще страшнее.

Сегодня после работы я даже не хотел возвращаться домой. Пришлось выпить — для храбрости. Шкаф я запер на ключ. Это показалось мне смешной, но необходимой мерой.

Теперь я сидел один, выключив даже телевизор. На душе — вековая печаль.

Внезапно раздался стук. В шкафу! Кто-то настойчиво долбил в дверь. Изнутри. У меня похолодела спина.

— Мужик, открой! — донеслось из шкафа.

— Открой, мля, а то дверь выбьем! — добавил приглушенный голос.

Сжимая в руке нож, на ватных ногах, я подошел к шкафу. Глубоко вдохнул и открыл дверь. Внутри стояло двое чертей. Голые, покрытые красной шерстью, они были едва выше моих колен. Один из них держал в когтистой лапе крысу.

— У меня что, есть крысы? — изумился я.

— Уже нет, — ответил гость, с хрустом сожрав добычу, — у тебя теперь черти!

Меня помутило.

— Я вижу, наш визит не очень тебя удивил, — обиженно заявил другой черт, — может, все-таки пригласишь войти, или нам так и стоять в шкафу?

— П-пожалуйста проходите, — только и смог я выдавить.

Черти резво выскочили из шкафа и засеменили в комнату, забавно брякая копытцами по полу. Обежав стол, они плюхнулись прямо на диван.

Ситуация была настолько пикантной, что я несколько растерялся.

— Может быть, вымоете руки?

— Я уже поужинал, — съевший крысу облизал пальцы, — и не собираюсь за стол.

— Гигиена развращает! — добавил другой.

Я сел в старое кресло.

— Как вы попали в шкаф?

— Сквозь стену, — черти переглянулись, поражаясь моей недалекости.

— А откуда вы?

— Мы здесь проездом, — ответили они хихикая.

— Вы что — настоящие?

Гости оскорблено насупились, но дружно кивнули.

Я несколько раз сильно щипнул себя — не помогло. Черти не исчезли. Они лишь снова принялись хихикать, потешаясь надо мной.

— Вы точно мне не кажетесь?! — выдавил я обреченно.

— Ща, как дам в глаз, — зловеще погрозил мне кулаком один из них, — а потом думай: показалось тебе это или нет!

Черт поднял лапы в боксерской стойке и стал приближаться ко мне. При этом он рассержено хрюкал своим свиным пятачком. Я схватил табуретку и выставил ее перед собой, защищаясь.

— Мордобой, мля, это не конструктивно, — произнес второй черт с дивана, — лучше выкурим «трубку мира»!

Его агрессивный товарищ перестал махать передо мной кулаками и снова запрыгнул на диван. Я не торопясь опустил табурет. В руках у гостей появилась, невесть откуда взявшаяся, пачка «Беломора». Один черт вытряхнул табак из папиросы, а другой стал мастерски наполнять ее чем-то из маленького пакетика.

Черти-наркоманы! Только этого мне и не хватало для полного душевного равновесия.

— Дунешь с нами? — спросил черт, вертя в лапе забитый «косяк».

— Я уж лучше водочки.

В холодильнике у меня всегда имелась «дежурная» бутылка. Достав запотевший сосуд, я налил полный стакан. Зажмурившись, отпил половину. Открыл глаза: черти не исчезли. Если не помогла водка — они настоящие.

Гости неторопливо раскуривали «косяк». Комнату заволокли клубы дыма, отдающего хвоей. Я поспешно открыл форточку.

— Ты должен простить моему товарищу вспышку гнева, — неторопливо заговорил один из чертей, — дело в том, что люди редко относятся к нам серьезно. Чаще нас принимают за пьяные галлюцинации. Это обижает. А при нашей работе, после пяти-шести сотен лет стажа, нервы — ни к черту.

Черти переглянулись и взорвались смехом. Первым прекратил гоготать тот, что был крупнее и толще. Он неожиданно сделал серьезную мину и изрек:

— Девятый.

— Кто? Что? — я никогда не понимал шуток «накуренных».

— Девятый — его имя, — пояснил худой и маленький черт, — а меня зовут Восьмой.

Оба гостя снова истерически расхохотались.

Свои небольшие размеры Восьмой компенсировал более толстыми и длинными чем у товарища рогами.