Полтергейст

Пихая друг друга локтями, они уселись на свободную табуретку.

— Дух старухи не оставит тебя в покое, пока ты не отомстишь за нее! — Восьмой говорил с сочувствием.

— Но как я это сделаю?

— Убей того, кто разделался с бабкой!

— Мы тебе поможем, — ласково заверил Девятый.

— Но ведь вы меня толкаете на преступление!? — взмолился я.

— Воздать по заслугам убийце старушки — это акт правосудия! — Восьмой театрально поднял указательный палец вверх.

— А вот и она, долгожданная, — произнес Девятый, к чему-то прислушиваясь.

Черти замолчали. Я замер в напряжении.

В наступившей тишине набатом прогремел дверной звонок.

— Чего сидишь? Открывай! — Девятый указал на дверь.

— Иди, иди, — захихикал Восьмой, — неприлично заставлять гостей ждать.

На ватных ногах я подошел к двери. Посмотрел в глазок: никого. В подъезде — тихо. Дрожащими руками я отпер замок и распахнул дверь. На лестничной площадке было темно. Я уже почти успокоился, но вдруг понял, что рядом кто-то стоит.

Скрытая мраком надо мной возвышалась зловещая фигура в черном плаще с капюшоном. Моя спина словно обледенела. Костлявой рукой визитер приподнял край капюшона. На меня взглянул улыбающийся череп. Его пустые глазницы внимательно следили за мной. Другой костлявой лапой гость держал огромных размеров косу.

Ко мне пришла сама Смерть. Ноги подкосились и я сел прямо посреди прихожей.

Неторопливыми движениями Смерть достала из складок своего балахона широкое блюдо. На нем лежала голова Агрипины Злыгостевой. Она была нарезана дольками. Рот старухи слабо шевелил синими губами.

— Улица Мелиораторов, дом шесть, — слова молотом били по моим ушам, — тринадцатая квартира. Там Нинка, что убила меня!

Звякнув косой по потолку, смерть вошла в прихожую и наклонилась ко мне. Рот старухи продолжал бормотать адрес ее убийцы. Я не имел сил чтобы встать и боялся повернуться к смерти спиной. Оставалось одно — неуклюже отползать, пятясь назад из прихожей.

— Мелиораторов шесть, Нинка из тринадцатой квартиры! — не смолкал голос старухи.

Смерть приближалась; казалось, что от ее шагов содрогается весь дом.

Внезапно я наткнулся на что-то спиной. Дверь в комнату! Она заперта. Наверняка это проделки злобных чертей. Смерть нависла надо мной. Ее череп зловеще улыбался. Костлявая лапа замахнулась косой.

Я закрыл голову руками и дико заорал:

— Все сделаю! Все сделаю, только не убивайте!

Наше сознание — штука хитрая. Работая в автономном режиме, оно скорее управляет нами, чем мы им. Мое сознание, и без того изношенное переживаниями последнего времени, решило не перегружать себя. Оно, спасительным образом, отключилось…

Когда я пришел в себя, вокруг было тихо и пусто. Дверь была распахнута. На лестничной площадке ярко светила лампочка. Сколько времени я лежал без чувств? Не важно.

Захлопнув дверь, я вернулся в комнату. Меня колотила мелкая дрожь.

На столе ждал стакан водки. Черти стояли рядом, переминаясь с ноги на ногу.

— Учти, в следующий раз, Она может и не уйти, — робко произнес Восьмой.

— У тебя уже нет выбора! — подвел черту Девятый.

— Никого я убивать не стану, — твердо сказал я, — но Нинку эту навещу. Попробую убедить ее прийти в полицию, с повинной.

Черти дружно зааплодировали мне.

— Молодец!

— Просто гусар!

Я залпом осушил стакан, крякнул и пошел одеваться. Поскольку дело мне предстояло весьма сомнительное; необходимо замаскироваться. Грима у меня не было; пришлось изменять облик подручными средствами. Я взял подушку и надежно примотал ее скотчем к животу, одев сверху свитер и старую куртку. Ходить с таким грузом на пузе было неудобно, зато мое телосложение и походка изменились. Маскарад довершила доисторическая лыжная шапка «петушок».

Уже в дверях ко мне подбежали черти.

— Мы пойдем с тобой, — заявили они.

Восьмой и Девятый стремительно уменьшились в своих размерах: каждый был теперь не больше моего кулака. Проворно цепляясь за одежду, черти доползли до карманов моей куртки и скрылись в них.

— Помни, что за пределами этой квартиры нас сможешь видеть только ты, — донесся писк Девятого.

— И не суй руки в карманы, а то задавишь нас, — проверещал Восьмой.

Нужный адрес мы нашли довольно быстро. Нинка обитала в двух кварталах от меня. Ее дом оказался старой девятиэтажкой, уныло возвышающейся среди более низкорослых «хрущеб».

В дороге черти постоянно что-то лепетали и пытались выглядывать из карманов. Я старался не обращать на них внимания.

В подъезд мы попали без труда: кодовый замок на двери был кем-то предусмотрительно сломан. Войдя, я одел перчатки, захваченные дома.

Тринадцатая квартира нашлась на четвертом этаже.