Добавить в моё избранное
26 мин, 57 сек 1668
Я невольно покрылся мурашками. В углублении, из которого тянуло воздухом, находился до этого не замеченный мною тёмный проход. Стоять на месте не хотелось, но и бродить по неосвещённому подземелью тоже желания не возникало. С другой стороны, что мне ещё оставалось? Сидеть, не зная, собираются ли вообще тебя вытаскивать отсюда или нет? Более того, можно было просто проверить, что находится в этом проходе, а в случае, если он будет многократно разветвляться, просто вернуться назад, дабы не заплутать. Я включил фонарик на смартфоне и переступил порог. Никакого доверия к тому, что лежало впереди, у меня не имелось.
Фонарик выхватывал максимум пять метров у плотной тьмы, которая отступала слишком неохотно. Коридор оказался прямой, как рельса, по бокам его ползли толстые провода неясного назначения. Ни помещений, ни других коридоров мне пока не встречалось. На потолке каждые пятнадцать — двадцать метров встречались неработающие лампы, встроенные в железный каркас. Было сухо, воздух ощущался достаточно прохладным. Я шёл по приличному слою пыли, оставляя следы: стало очевидно, что коридором пользовались очень редко. Я оглянулся и понял, что свет из вагона уже не доходит до меня. Уже успел погаснуть? Мрак наползал вокруг, словно жидкий клей. Пройдя ещё десять шагов, я наконец наткнулся на дверь справа, из-под которой, сильно дуя, уныло завывал ветер. На двери красной краской вывели надпись «В-01», и требовался ключ, чтобы отпереть её. «В-01», что бы это значило? Вентиляционная шахта номер один?
Я продолжил путь. Через десяток метров слева я наткнулся на вторую металлическую дверь, на этот раз безымянную, закрытую на увесистый замок советского производства. Конечно, при желании я мог его срезать, однако, к несчастью, у меня не имелось подходящих специнструментов. Да и откуда они взялись бы у простого пассажира метро? За этой дверью не было слышно ни единого звука, и я пошёл вперёд, разрывая своими шагами царившую здесь многолетнюю тишину. Долгожданно я достиг конца коридора. Отсюда на запад и восток шли две короткие развилки. Я оглянулся и вздрогнул: темнота позади невольно вызывала иррациональный страх, хотя реальных предпосылок для его появления не находилось. Видимо, сказывался стресс от произошедшей аварии.
Проверка западного коридора ничего не дала. Он оканчивался запертой деревянной дверью с надписью «ОЗ-02» и висевшим рядом плакатом-наклейкой «Соблюдай технику безопасности!» В восточном коридоре я обнаружил проход в туалет. Здесь висело треснутое зеркало, будто повреждённое ударом крепкого кулака, сбоку прикреплялась ржавая раковина, окружённая осыпающейся плиткой, две из трёх кабинок оказались затворены. Я подошёл к открытой кабинке. Здесь не находилось ни унитаза, ни сливного отверстия. Тем не менее моё внимание привлёк какой-то рисунок, нанесённый на полу. Я двинулся вперёд, дабы рассмотреть его поближе при лучшем освещении. Рисунком оказалась пентаграмма, пятиконечная звезда в кругу, нарисованная то ли углём, то чёрной краской. На каждом конце звезды стояло по круглой бледно-жёлтой свечке в подсвечнике.
При виде пентаграммы на меня мигом нахлынуло необъяснимое отвращение. Возникла ассоциация с безумными тоталитарными сектами, сумасшедшими культами, занимавшимися богопротивными гадкими обрядами. К членам подобных организаций я также относился с недоверием и скепсисом, считая их обыкновенными поехавшими фанатиками. Я был согласен, что многие из них являлись умелыми гипнотизёрами и психологическими манипуляторами, но в их связь с нечистой силой из потусторонних миров верить я отказывался напрочь. Сумасшедшие — они и в Африке сумасшедшие.
«Вот дрянь-то какая… Проникали они каким-то образом на охраняемый объект, чтобы в заброшенном туалете связываться с Волан-де-Мортом. Куда смотрит администрация метро? Как они сюда попадают?» — пренебрежительно подумал я и дотронулся колдовского рисунка носком кроссовка.
Вдруг по телу прошёл мороз, будто меня резко переместили на Северный полюс. Моё сознание словно вырвалось из тела и метнулось в потолок. Я не смог нормально дышать и был уверен, что вот-вот задохнусь. Однако через мгновение я ощутил себя, как прежде. Отошёл от нарисованного символа как ошпаренный. Переведя дух и громко выдохнув, я собрался уходить из этого не совсем приятного места. Я по-крупному удивился, поняв, что выход в коридор оказался с противоположной стороны.
«Какого пса? — недоумевал я, вглядываясь в то место, куда переместился проход. — У меня что, глюки после удара? Нанюхался что ль подземного воздуха?»
Неуверенно освещая дорогу перед собой, я проник в коридор. Меня снова ждало изумление. Проход оказался очень коротким и сквозь отворённую решётку быстро вывел меня в тоннель. Тоннель оказался свободным с обеих сторон, не имелось никаких следов разыгравшейся катастрофы, пропал повреждённый обвалом состав. С этого момента органы моего восприятия стали различать значительные странности в окружающей обстановке.
Фонарик выхватывал максимум пять метров у плотной тьмы, которая отступала слишком неохотно. Коридор оказался прямой, как рельса, по бокам его ползли толстые провода неясного назначения. Ни помещений, ни других коридоров мне пока не встречалось. На потолке каждые пятнадцать — двадцать метров встречались неработающие лампы, встроенные в железный каркас. Было сухо, воздух ощущался достаточно прохладным. Я шёл по приличному слою пыли, оставляя следы: стало очевидно, что коридором пользовались очень редко. Я оглянулся и понял, что свет из вагона уже не доходит до меня. Уже успел погаснуть? Мрак наползал вокруг, словно жидкий клей. Пройдя ещё десять шагов, я наконец наткнулся на дверь справа, из-под которой, сильно дуя, уныло завывал ветер. На двери красной краской вывели надпись «В-01», и требовался ключ, чтобы отпереть её. «В-01», что бы это значило? Вентиляционная шахта номер один?
Я продолжил путь. Через десяток метров слева я наткнулся на вторую металлическую дверь, на этот раз безымянную, закрытую на увесистый замок советского производства. Конечно, при желании я мог его срезать, однако, к несчастью, у меня не имелось подходящих специнструментов. Да и откуда они взялись бы у простого пассажира метро? За этой дверью не было слышно ни единого звука, и я пошёл вперёд, разрывая своими шагами царившую здесь многолетнюю тишину. Долгожданно я достиг конца коридора. Отсюда на запад и восток шли две короткие развилки. Я оглянулся и вздрогнул: темнота позади невольно вызывала иррациональный страх, хотя реальных предпосылок для его появления не находилось. Видимо, сказывался стресс от произошедшей аварии.
Проверка западного коридора ничего не дала. Он оканчивался запертой деревянной дверью с надписью «ОЗ-02» и висевшим рядом плакатом-наклейкой «Соблюдай технику безопасности!» В восточном коридоре я обнаружил проход в туалет. Здесь висело треснутое зеркало, будто повреждённое ударом крепкого кулака, сбоку прикреплялась ржавая раковина, окружённая осыпающейся плиткой, две из трёх кабинок оказались затворены. Я подошёл к открытой кабинке. Здесь не находилось ни унитаза, ни сливного отверстия. Тем не менее моё внимание привлёк какой-то рисунок, нанесённый на полу. Я двинулся вперёд, дабы рассмотреть его поближе при лучшем освещении. Рисунком оказалась пентаграмма, пятиконечная звезда в кругу, нарисованная то ли углём, то чёрной краской. На каждом конце звезды стояло по круглой бледно-жёлтой свечке в подсвечнике.
При виде пентаграммы на меня мигом нахлынуло необъяснимое отвращение. Возникла ассоциация с безумными тоталитарными сектами, сумасшедшими культами, занимавшимися богопротивными гадкими обрядами. К членам подобных организаций я также относился с недоверием и скепсисом, считая их обыкновенными поехавшими фанатиками. Я был согласен, что многие из них являлись умелыми гипнотизёрами и психологическими манипуляторами, но в их связь с нечистой силой из потусторонних миров верить я отказывался напрочь. Сумасшедшие — они и в Африке сумасшедшие.
«Вот дрянь-то какая… Проникали они каким-то образом на охраняемый объект, чтобы в заброшенном туалете связываться с Волан-де-Мортом. Куда смотрит администрация метро? Как они сюда попадают?» — пренебрежительно подумал я и дотронулся колдовского рисунка носком кроссовка.
Вдруг по телу прошёл мороз, будто меня резко переместили на Северный полюс. Моё сознание словно вырвалось из тела и метнулось в потолок. Я не смог нормально дышать и был уверен, что вот-вот задохнусь. Однако через мгновение я ощутил себя, как прежде. Отошёл от нарисованного символа как ошпаренный. Переведя дух и громко выдохнув, я собрался уходить из этого не совсем приятного места. Я по-крупному удивился, поняв, что выход в коридор оказался с противоположной стороны.
«Какого пса? — недоумевал я, вглядываясь в то место, куда переместился проход. — У меня что, глюки после удара? Нанюхался что ль подземного воздуха?»
Неуверенно освещая дорогу перед собой, я проник в коридор. Меня снова ждало изумление. Проход оказался очень коротким и сквозь отворённую решётку быстро вывел меня в тоннель. Тоннель оказался свободным с обеих сторон, не имелось никаких следов разыгравшейся катастрофы, пропал повреждённый обвалом состав. С этого момента органы моего восприятия стали различать значительные странности в окружающей обстановке.
Страница
3 из 8
3 из 8
