Добавить в моё избранное
27 мин, 44 сек 19712
Возможно, вся эта история была чистой воды выдумкой какого-нибудь горячего, молодого журналиста, которому, так же как и Августу угрожали увольнением. И тому нечего не оставалось как, что-нибудь выдумать.
Так же Кусвер узнал о некоторых странностях Амадея. Оказывается, он не любит принимать подарков от поклонников, да и вообще, старается не общаться с ними, а так же никогда и ни кому не пожимает руки.
Вскоре Августу наскучило это занятие. Газет из стопки убавилось наполовину, а результата не было, идея будущей статьи так и не посетила его. Решив немного дать мозгам отдохнуть от рутины, он по своей старой привычке принялся читать некрологи. Эта особенность досталась ему еще со старших классов в школе. Он не мог объяснить себе почему, но ему всегда нравилось читать о покойных дамах, и джентльменах, причем желательно в красочных подробностях. Понимая всю незаурядность и даже странность сей причуды, Август держал её втайне от всех, и предавался чтению лишь убедившись, что никого поблизости нет.
И сейчас, читая эти некрологи, он не был разочарован. В прессе разных городов было что узнать. И везде как на подбор с кровью, насилием и холодным оружием. Мужчин и женщин находили в разных отхожих местах города, с похожими ранами. «Коллеги мистера Рокуэлла выражают свои соболезнования его вдове», «В вечной памяти останется заботливый отец, любящий муж и просто хороший друг»…, «Скорбим по ушедшему»… и десятки других. А рядом с некрологами статьи о том, как полиция нашла растерзанные трупы в канаве, этих самых мистера Рокуэлла, любящих отцов и друзей.
Странная вырисовывалась картина, внезапно понял Август. И тут глаза журналиста загорелись, его охватило приятное волнение. Еще раз, пробежав по названиям населенных пунктов, где произошли убийства и, сопоставив их с маршрутом гастролей Амадея, Август от удивления открыл рот. «Конечно, может и чистая случайность, но какая разница? Зачем искать сенсацию, если её можно придумать?!».
— Ну, мистер Амадей, давайте взглянем на вас. Узнаем, кто вы такой и пойдете ли вы на роль маньяка-убицы!
Август расплылся в улыбке.
— Слава! Я иду к тебе! — пропел он, отбрасывая в сторону газеты.
Август опоздал. Неприятная стычка с коммивояжером, который, проезжая мимо обдал его фонтаном грязи из лужи, затянулась чуть дольше, чем он хотел. Пришлось вернуться домой и полностью переодеться. К тому времени, когда Август пришел в церковь Иоанна Крестителя, первое отделение концерта закончилась. Самого виртуоза видно не было. Лишь пустое кресло возле органа и возбужденное перешептывание людей.
Август быстро проскользнул к первым рядам, устроился между вертлявым господином преклонных лет и молодой женщиной неистово обмахивающей себя веером. Оба живо обсуждали выступление Амадея.
— Виртуоз!
— Гений!
— Просто превосходно!
— Хороший концерт? — спросил Август. Приторно сладкие похвалы начали его понемногу раздражать.
— Не передать словами! Иоганн Бах в его исполнении заиграл новыми красками, весьма неожиданными. Иная интерпретация классического произведения. Другое видение, противоположная точка зрения, позволяющая взглянуть на органную музыку как на выразительное средство чувств столько чуждых церкви как эротизм и влечение. Признаться честно меня даже пробрала трепетная дрожь. — Господин стеснительно улыбнулся, щеки вспыхнули алыми красками.
Август внимательно следил за глазами собеседника — старая привычка, издержка профессии, за годы применения которой он научился определять вранье и правду. Глаза этого господина, вдохновенно блестящие, неподвижные, смотрящие сквозь всех говорили о том, что он говорит чистую правду.
— Он гений! — подхватила соседка справа. — Это же так здорово — побывать на выступлении того, чье имя будут с трепетом вспоминать наши потомки! Это… это… — не в силах подобрать слова она начала взволновано быстро обмахивать себя веером, мимоходом обдувая и без того замерзшего Августа.
Подобно хрусту ломающихся веток грянули аплодисменты. Из-за кулис вышел седой мужчина, преклонных лет, и, прихрамывая на правую ногу, подошел к органу. Август не сразу понял, что это и был тот самый виртуоз Дионис Амадей. Обычный старик с осанкой офицера. Ничего сверхъестественного.
— Это он! Это он! — завопила дама с веером и рывком поднялась с лавки. — Браво! Браво!
— Браво!
В зале творился хаос. Зрители кричали во все глотки, бросали под ноги повядшие букеты, не щадя рук били в ладоши. Громадные церковные витражи из цветного стекла жалобно дребезжали, грозя ежесекундно лопнуть от такого напора зрительской признательности.
Амадей благодарствено преклонил голову перед публикой, сел на стул. В каждом его жесте улавливалась точность, и даже скупость, отточенные движения и ничего лишнего. Полу прикрытые глаза, сосредоточенность.
Царила тишина.
Так же Кусвер узнал о некоторых странностях Амадея. Оказывается, он не любит принимать подарков от поклонников, да и вообще, старается не общаться с ними, а так же никогда и ни кому не пожимает руки.
Вскоре Августу наскучило это занятие. Газет из стопки убавилось наполовину, а результата не было, идея будущей статьи так и не посетила его. Решив немного дать мозгам отдохнуть от рутины, он по своей старой привычке принялся читать некрологи. Эта особенность досталась ему еще со старших классов в школе. Он не мог объяснить себе почему, но ему всегда нравилось читать о покойных дамах, и джентльменах, причем желательно в красочных подробностях. Понимая всю незаурядность и даже странность сей причуды, Август держал её втайне от всех, и предавался чтению лишь убедившись, что никого поблизости нет.
И сейчас, читая эти некрологи, он не был разочарован. В прессе разных городов было что узнать. И везде как на подбор с кровью, насилием и холодным оружием. Мужчин и женщин находили в разных отхожих местах города, с похожими ранами. «Коллеги мистера Рокуэлла выражают свои соболезнования его вдове», «В вечной памяти останется заботливый отец, любящий муж и просто хороший друг»…, «Скорбим по ушедшему»… и десятки других. А рядом с некрологами статьи о том, как полиция нашла растерзанные трупы в канаве, этих самых мистера Рокуэлла, любящих отцов и друзей.
Странная вырисовывалась картина, внезапно понял Август. И тут глаза журналиста загорелись, его охватило приятное волнение. Еще раз, пробежав по названиям населенных пунктов, где произошли убийства и, сопоставив их с маршрутом гастролей Амадея, Август от удивления открыл рот. «Конечно, может и чистая случайность, но какая разница? Зачем искать сенсацию, если её можно придумать?!».
— Ну, мистер Амадей, давайте взглянем на вас. Узнаем, кто вы такой и пойдете ли вы на роль маньяка-убицы!
Август расплылся в улыбке.
— Слава! Я иду к тебе! — пропел он, отбрасывая в сторону газеты.
Август опоздал. Неприятная стычка с коммивояжером, который, проезжая мимо обдал его фонтаном грязи из лужи, затянулась чуть дольше, чем он хотел. Пришлось вернуться домой и полностью переодеться. К тому времени, когда Август пришел в церковь Иоанна Крестителя, первое отделение концерта закончилась. Самого виртуоза видно не было. Лишь пустое кресло возле органа и возбужденное перешептывание людей.
Август быстро проскользнул к первым рядам, устроился между вертлявым господином преклонных лет и молодой женщиной неистово обмахивающей себя веером. Оба живо обсуждали выступление Амадея.
— Виртуоз!
— Гений!
— Просто превосходно!
— Хороший концерт? — спросил Август. Приторно сладкие похвалы начали его понемногу раздражать.
— Не передать словами! Иоганн Бах в его исполнении заиграл новыми красками, весьма неожиданными. Иная интерпретация классического произведения. Другое видение, противоположная точка зрения, позволяющая взглянуть на органную музыку как на выразительное средство чувств столько чуждых церкви как эротизм и влечение. Признаться честно меня даже пробрала трепетная дрожь. — Господин стеснительно улыбнулся, щеки вспыхнули алыми красками.
Август внимательно следил за глазами собеседника — старая привычка, издержка профессии, за годы применения которой он научился определять вранье и правду. Глаза этого господина, вдохновенно блестящие, неподвижные, смотрящие сквозь всех говорили о том, что он говорит чистую правду.
— Он гений! — подхватила соседка справа. — Это же так здорово — побывать на выступлении того, чье имя будут с трепетом вспоминать наши потомки! Это… это… — не в силах подобрать слова она начала взволновано быстро обмахивать себя веером, мимоходом обдувая и без того замерзшего Августа.
Подобно хрусту ломающихся веток грянули аплодисменты. Из-за кулис вышел седой мужчина, преклонных лет, и, прихрамывая на правую ногу, подошел к органу. Август не сразу понял, что это и был тот самый виртуоз Дионис Амадей. Обычный старик с осанкой офицера. Ничего сверхъестественного.
— Это он! Это он! — завопила дама с веером и рывком поднялась с лавки. — Браво! Браво!
— Браво!
В зале творился хаос. Зрители кричали во все глотки, бросали под ноги повядшие букеты, не щадя рук били в ладоши. Громадные церковные витражи из цветного стекла жалобно дребезжали, грозя ежесекундно лопнуть от такого напора зрительской признательности.
Амадей благодарствено преклонил голову перед публикой, сел на стул. В каждом его жесте улавливалась точность, и даже скупость, отточенные движения и ничего лишнего. Полу прикрытые глаза, сосредоточенность.
Царила тишина.
Страница
4 из 9
4 из 9
