Добавить в моё избранное
29 мин, 21 сек 3454
А перед этим Боб провёл для неё ликбез о пользовании пропановой плиткой. Надо сказать, он подсобил немало и в готовке, не выказав пока никакой агрессии или других наклонностей.
В тот день у огня долго не засиживались, ведь их ждала работа, и даже фляжка «контрабандной» текилы почти не гуляла по кругу, а Катя к ней и вовсе не притрагивалась. К полуночи все разлеглись: иностранные коллеги — на кушетках-полках в трейлере, Катя с Лёшей — в павильоне, на одном спальнике и укрывшись вторым.
Этой ночью, несмотря на усталость, то ли от холода, то ли от очередной смены обстановки девушке спалось плохо. Грезилось всякое. Она даже запомнила один сон.
— Ну, мама, мамочка! Ну, пожалуйста! — причитает тоненький детский голосок, и звенит ускоренный стук каблуков.
Ярмарочная площадь забита толпой, нарядной и красочной. Кто-то спешит от палатки к палатке, желая попробовать все угощения, кто-то медленно прогуливается вдоль торговых рядов, образуя живые потоки, сливающиеся друг с другом. Но их стройный ритм разбивает одна пара, не вписываясь в атмосферу веселья.
Молодая мамаша в коротких шортах, с высоко собранным хвостом мелированных волос тянет за собой маленькую дочку, а та упирается, не желая идти, приседая до земли и повисая на её руке.
— Мама, купи яблочко! Хочу карамельное яблочко!
Но девушка не обращает внимания и тащит её за собой, двигаясь против течения. А рядом раскинулся большой тент с гирляндами и красно-синими флажками. На прилавке, дразнящем красками покупателей, расставлены товары: цветные леденцы на длинной ножке, конфеты самых невообразимых вкусов и размеров, ну и конечно же, яблоки в карамели, собранные в пирамидальную подставку. Их аппетитно-липкие бока поблёскивают багрянцем. А между раздвинутых краёв шатра проступает силуэт — фигура в высоком поварском колпаке, которая что-то медленно, тщательно помешивает.
Безусловно, палатка выглядит завораживающе. Но почему-то вскоре неотвратимо начинает казаться, что что́-то с ней не так. И если, поддавшись сладкому аромату, всё же приблизиться к шатру, то можно различить контуры чего-то крупного, установленного перед поваром и высотой достающего ему до талии. Какую-то конструкцию, ёмкость, чан… Да, это ненормально большой котёл для растапливания карамели. Такой большой, что в голову приходит бредовая мысль: «Как вообще можно его прогреть. Пропаном? Может, индукционно? И страшно представить, какая температура в нём».
Повару делает глубокие наклоны над раскаленным, исходящим паром варевом, чтобы перемещать его. Затем он вдруг останавливается и откладывает половник, ныряя вглубь палатки. Через минуту он возвращается с полной охапкой чего-то крупного, овального, насаженного на палочки, готовясь окунуть это в карамель, доведённую до идеальной консистенции…
Катя открыла глаза. Первые лучи рассвета пробились в павильон и зо́лотом легли на спальник. Лёши рядом не было. Вскочив, девушка стала шарить вокруг в поисках одежды, а с улицы слышались энергичные крики рабочих. Катя проспала подъём.
Мужчины давно позавтракали и полностью ушли в работу. Пятно чистого пространства среди зарослей расширилось, и мексы яростно вреза́лись пилами в стволы акаций, разросшихся за павильоном. Лёшка работал на погрузчике, выталкивая к воротам кучи спиленных веток — туда, где их заберёт мусоровоз. На вопросительный взгляд Кати, посланный сквозь стекло кабины, он ответил:
— Не хотелось тебя будить… Ты так мило спала!
Девушка второпях умылась водой из пятилитровки и поспешила в трейлер. Там на кухне орудовал Боб, очищая алюминиевый казан от пригоревших остатков завтрака. Увидев Катю, он присвистнул:
— А вот и спящая красавица! Ну как, хорошо отдохнула? — задорно подмигнув.
— Простите, — потупилась она. — Этого больше не повторится.
— Да всё норм! Отличная у нас каша вышла, не переживай! Парни вроде хорошо начали, и без меня справляются. — Повторно успокоил Боб несостоявшегося кока, и после небольшой паузы, ещё раз подмигнув, добавил. — Потом сочтёмся.
Катю передернуло: вспомнились слова шефа. Но, быстро совладав с собой, она принесла новый баллон воды, протиснулась к плите и стала наполнять кастрюлю, чтобы вскипятить воду и бросить в неё суповую смесь. Больше никаких настораживающих реплик в её адрес не последовало, и негр удалился, старательно вытерев большие розовые ладони охапкой бумажных полотенец. Напряжение спало, и Катя спокойно приготовила обед.
Когда с едой было покончено, а посуда вымыта, девушка села в тень, привалившись к колесу трейлера и наблюдая за работой мужчин. Странно, но, несмотря на конфуз с пропущенным завтраком, вскоре её вновь сморило.
Во сне она видела девочку в светлом платьице, но теперь та явно была довольна.
— Мама, мамочка, — звала она Катерину, жадно слизывая карамель с яблока, и тянула её куда-то вбок. — Там паровозик!
В тот день у огня долго не засиживались, ведь их ждала работа, и даже фляжка «контрабандной» текилы почти не гуляла по кругу, а Катя к ней и вовсе не притрагивалась. К полуночи все разлеглись: иностранные коллеги — на кушетках-полках в трейлере, Катя с Лёшей — в павильоне, на одном спальнике и укрывшись вторым.
Этой ночью, несмотря на усталость, то ли от холода, то ли от очередной смены обстановки девушке спалось плохо. Грезилось всякое. Она даже запомнила один сон.
— Ну, мама, мамочка! Ну, пожалуйста! — причитает тоненький детский голосок, и звенит ускоренный стук каблуков.
Ярмарочная площадь забита толпой, нарядной и красочной. Кто-то спешит от палатки к палатке, желая попробовать все угощения, кто-то медленно прогуливается вдоль торговых рядов, образуя живые потоки, сливающиеся друг с другом. Но их стройный ритм разбивает одна пара, не вписываясь в атмосферу веселья.
Молодая мамаша в коротких шортах, с высоко собранным хвостом мелированных волос тянет за собой маленькую дочку, а та упирается, не желая идти, приседая до земли и повисая на её руке.
— Мама, купи яблочко! Хочу карамельное яблочко!
Но девушка не обращает внимания и тащит её за собой, двигаясь против течения. А рядом раскинулся большой тент с гирляндами и красно-синими флажками. На прилавке, дразнящем красками покупателей, расставлены товары: цветные леденцы на длинной ножке, конфеты самых невообразимых вкусов и размеров, ну и конечно же, яблоки в карамели, собранные в пирамидальную подставку. Их аппетитно-липкие бока поблёскивают багрянцем. А между раздвинутых краёв шатра проступает силуэт — фигура в высоком поварском колпаке, которая что-то медленно, тщательно помешивает.
Безусловно, палатка выглядит завораживающе. Но почему-то вскоре неотвратимо начинает казаться, что что́-то с ней не так. И если, поддавшись сладкому аромату, всё же приблизиться к шатру, то можно различить контуры чего-то крупного, установленного перед поваром и высотой достающего ему до талии. Какую-то конструкцию, ёмкость, чан… Да, это ненормально большой котёл для растапливания карамели. Такой большой, что в голову приходит бредовая мысль: «Как вообще можно его прогреть. Пропаном? Может, индукционно? И страшно представить, какая температура в нём».
Повару делает глубокие наклоны над раскаленным, исходящим паром варевом, чтобы перемещать его. Затем он вдруг останавливается и откладывает половник, ныряя вглубь палатки. Через минуту он возвращается с полной охапкой чего-то крупного, овального, насаженного на палочки, готовясь окунуть это в карамель, доведённую до идеальной консистенции…
Катя открыла глаза. Первые лучи рассвета пробились в павильон и зо́лотом легли на спальник. Лёши рядом не было. Вскочив, девушка стала шарить вокруг в поисках одежды, а с улицы слышались энергичные крики рабочих. Катя проспала подъём.
Мужчины давно позавтракали и полностью ушли в работу. Пятно чистого пространства среди зарослей расширилось, и мексы яростно вреза́лись пилами в стволы акаций, разросшихся за павильоном. Лёшка работал на погрузчике, выталкивая к воротам кучи спиленных веток — туда, где их заберёт мусоровоз. На вопросительный взгляд Кати, посланный сквозь стекло кабины, он ответил:
— Не хотелось тебя будить… Ты так мило спала!
Девушка второпях умылась водой из пятилитровки и поспешила в трейлер. Там на кухне орудовал Боб, очищая алюминиевый казан от пригоревших остатков завтрака. Увидев Катю, он присвистнул:
— А вот и спящая красавица! Ну как, хорошо отдохнула? — задорно подмигнув.
— Простите, — потупилась она. — Этого больше не повторится.
— Да всё норм! Отличная у нас каша вышла, не переживай! Парни вроде хорошо начали, и без меня справляются. — Повторно успокоил Боб несостоявшегося кока, и после небольшой паузы, ещё раз подмигнув, добавил. — Потом сочтёмся.
Катю передернуло: вспомнились слова шефа. Но, быстро совладав с собой, она принесла новый баллон воды, протиснулась к плите и стала наполнять кастрюлю, чтобы вскипятить воду и бросить в неё суповую смесь. Больше никаких настораживающих реплик в её адрес не последовало, и негр удалился, старательно вытерев большие розовые ладони охапкой бумажных полотенец. Напряжение спало, и Катя спокойно приготовила обед.
Когда с едой было покончено, а посуда вымыта, девушка села в тень, привалившись к колесу трейлера и наблюдая за работой мужчин. Странно, но, несмотря на конфуз с пропущенным завтраком, вскоре её вновь сморило.
Во сне она видела девочку в светлом платьице, но теперь та явно была довольна.
— Мама, мамочка, — звала она Катерину, жадно слизывая карамель с яблока, и тянула её куда-то вбок. — Там паровозик!
Страница
2 из 9
2 из 9
