Добавить в моё избранное
29 мин, 21 сек 3456
Хочу покататься на паровозике!
Катя глянула по направлению рывков девочки, и слева от палаток увидела небольшой овал рельсов. На них стоял миниатюрный состав, заполненный детворой. Приземистая конструкция, сваренная из листов железа, помятых и потёртых от времени, была выкрашена в грязно-жёлтый, и в местах, где краска отслоилась, её разъела коррозия.
Поезд, как ему полагалось, состоял из тягача и дюжины тележек — открытых и двухместных, наподобие тех, что ездят по американским горкам. Но эти были созданы для утех попроще, и на главном вагоне во весь капот чем-то коричневым была намалёвана неприятная, пугающе-залихватская улыбка. Она вызвала в памяти строки: «Палка, палка, огуречик»…. Сверху были приварены два толстых обрезка трубы, ставших глазами, и вкупе с длинным «телом», раздробленным на отдельные вагончики, поезд показался гигантской, прожорливой и вредной гусеницей.
«Да как же он двигается? — снова пришла в голову странная мысль. — Похоже на автоматическую карусель»…
Рядом стоял контролёр и бурно жестикулировал, объясняя родителям, как рассаживать их чад. Вскоре он готов был дать сигнал к отправке, положив руку на рычаг, приводивший поезд в действие. Ещё мгновения Катя, как заворожённая, смотрела на аттракцион, а затем ноги сами понесли её. И, не обращая внимания на негодующие, ошарашенные взгляды, она растолкала толпу, забравшись в последнюю тележку. Контролёр дёрнул рычаг. Поезд тронулся.
Было около пяти часов, когда приехал босс, а за ним подкатил грузовик для мусора. Из-за незапланированного дневного сна Катя не успела приготовить ужин, но как оказалось, оно и к лучшему.
— Хай! Как дела?! Да вы неплохо тут продвинулись, бродяги! — во всю горланил Стив, здороваясь за руку с парнями.
— Ага, — с улыбкой ответил Боб. — Дня два ещё, и баста.
— Молодцы! Славные работнички! Смотри, что я привёз! — Стив откинул тент на кузове пикапа, и под ним оказался большой блистер сосисок. — Жарьте на огне! Вы ведь жжёте костер? Ха-ха! Ла-а-адно, знаю, что жжёте!
Потом он уехал, а мексы с подачи Боба как-то договорились с водителем мусоровоза, чтобы тот привез им пива.
— Но завтра зря не поеду, — сказал водитель. — Вообще, оставлю вам контейнер. Вы в него всё покидайте. Послезавтра и увезу.
Так он и сделал, перегородив контейнером ворота парка. Но больше рабочие никого не ждали, так что это не могло никому помешать, и все вернулись к своим делам.
А вечером они вновь собрались у огня. Пип и Гуга разливали пиво по пластиковым стаканам, Боб жарил сосиски, Лекс обнимал подругу, иногда шевыряя палкой в у́глях. Все смеялись и получали удовольствие от бесхитростного отдыха, даже не подумав о том, чтобы запереть ржавые ворота, не представляя, что к ним может кто-то нагрянуть.
Вдруг за контейнером послышался шорох. Никто поначалу не обратил внимания, все продолжали смеяться и болтать. Но Лекс что-то заметил и ткнул в плечо Боба, сидевшего рядом:
— Смотри!
Из-за контейнера медленно вышла фигура.
Парни вскочили на ноги, пытаясь рассмотреть её в отсвете гаснущих углей.
— Эй, кто там? Что надо?! Эй!
Силуэт замер. Минуту всё было тихо, потом раздался старческий скрипучий голос.
— Ай-ай, тихо, ребята, тихо! Можно к вам на огонёк?
К костру приближался старик, одетый в джинсы и куртку в стиле кантри — такую, у которой по плечам накладки с бахромой. Абсолютно белые, слегка вьющиеся волосы под стать густой, такой же белой бороде охватывала ленточка с пером.
— Здоро́во, парни! Как дела? — бодро гаркнул дед, подбираясь ближе. — А я с гостиницами!
Он резко распахнул полы куртки, заставив всех напрячься. Но оттуда появилась только бутылка мутноватой светлой жидкости.
— Ого, гуляем! — воскликнул на́званый начальник. — Привет! Я — Боб. Садись!
Он радушно вытянул руки, приглашая гостя к огню.
— Эй, дед, ты что, индеец? — не сдержавшись, вдруг брякнул Лекс, засмотревшись на его наряд.
— Не вполне, но корни соответствуют! — охотно ответил тот, садясь на расстеленную у костра дерюгу и тесня лыбящихся мексиканцев.
Выяснилось, что деда зовут Фил, и он приехал на своем стареньком пикапе, узнав, что парк ликвидируют, и там уже работают какие-то нелегалы («Быстро разнеслась молва» — подумала Катя). Ну, докладывать о них никто не собирался, и разрешение на работу, между прочим, было — Стив постарался. Так что деда стали потчевать сосисками и поить спиртным в обмен на его покрепче.
Потом все слушали его рассказы. О местных поселенцах и об их нескучных буднях, жизненные анекдоты, а также политические слухи, которые здесь так любят мусолить. После очередного глотка из быстро пустеющей бутыли старик прищурился, как-то посерьезнел, ближе придвинулся к догоравшему костру, почему-то пристально уставился на Лекса с Катей и сакраментально произнес:
— Есть байка одна… про это самое, чёрт подери, место… где мы с вами сидим!
Катя глянула по направлению рывков девочки, и слева от палаток увидела небольшой овал рельсов. На них стоял миниатюрный состав, заполненный детворой. Приземистая конструкция, сваренная из листов железа, помятых и потёртых от времени, была выкрашена в грязно-жёлтый, и в местах, где краска отслоилась, её разъела коррозия.
Поезд, как ему полагалось, состоял из тягача и дюжины тележек — открытых и двухместных, наподобие тех, что ездят по американским горкам. Но эти были созданы для утех попроще, и на главном вагоне во весь капот чем-то коричневым была намалёвана неприятная, пугающе-залихватская улыбка. Она вызвала в памяти строки: «Палка, палка, огуречик»…. Сверху были приварены два толстых обрезка трубы, ставших глазами, и вкупе с длинным «телом», раздробленным на отдельные вагончики, поезд показался гигантской, прожорливой и вредной гусеницей.
«Да как же он двигается? — снова пришла в голову странная мысль. — Похоже на автоматическую карусель»…
Рядом стоял контролёр и бурно жестикулировал, объясняя родителям, как рассаживать их чад. Вскоре он готов был дать сигнал к отправке, положив руку на рычаг, приводивший поезд в действие. Ещё мгновения Катя, как заворожённая, смотрела на аттракцион, а затем ноги сами понесли её. И, не обращая внимания на негодующие, ошарашенные взгляды, она растолкала толпу, забравшись в последнюю тележку. Контролёр дёрнул рычаг. Поезд тронулся.
Было около пяти часов, когда приехал босс, а за ним подкатил грузовик для мусора. Из-за незапланированного дневного сна Катя не успела приготовить ужин, но как оказалось, оно и к лучшему.
— Хай! Как дела?! Да вы неплохо тут продвинулись, бродяги! — во всю горланил Стив, здороваясь за руку с парнями.
— Ага, — с улыбкой ответил Боб. — Дня два ещё, и баста.
— Молодцы! Славные работнички! Смотри, что я привёз! — Стив откинул тент на кузове пикапа, и под ним оказался большой блистер сосисок. — Жарьте на огне! Вы ведь жжёте костер? Ха-ха! Ла-а-адно, знаю, что жжёте!
Потом он уехал, а мексы с подачи Боба как-то договорились с водителем мусоровоза, чтобы тот привез им пива.
— Но завтра зря не поеду, — сказал водитель. — Вообще, оставлю вам контейнер. Вы в него всё покидайте. Послезавтра и увезу.
Так он и сделал, перегородив контейнером ворота парка. Но больше рабочие никого не ждали, так что это не могло никому помешать, и все вернулись к своим делам.
А вечером они вновь собрались у огня. Пип и Гуга разливали пиво по пластиковым стаканам, Боб жарил сосиски, Лекс обнимал подругу, иногда шевыряя палкой в у́глях. Все смеялись и получали удовольствие от бесхитростного отдыха, даже не подумав о том, чтобы запереть ржавые ворота, не представляя, что к ним может кто-то нагрянуть.
Вдруг за контейнером послышался шорох. Никто поначалу не обратил внимания, все продолжали смеяться и болтать. Но Лекс что-то заметил и ткнул в плечо Боба, сидевшего рядом:
— Смотри!
Из-за контейнера медленно вышла фигура.
Парни вскочили на ноги, пытаясь рассмотреть её в отсвете гаснущих углей.
— Эй, кто там? Что надо?! Эй!
Силуэт замер. Минуту всё было тихо, потом раздался старческий скрипучий голос.
— Ай-ай, тихо, ребята, тихо! Можно к вам на огонёк?
К костру приближался старик, одетый в джинсы и куртку в стиле кантри — такую, у которой по плечам накладки с бахромой. Абсолютно белые, слегка вьющиеся волосы под стать густой, такой же белой бороде охватывала ленточка с пером.
— Здоро́во, парни! Как дела? — бодро гаркнул дед, подбираясь ближе. — А я с гостиницами!
Он резко распахнул полы куртки, заставив всех напрячься. Но оттуда появилась только бутылка мутноватой светлой жидкости.
— Ого, гуляем! — воскликнул на́званый начальник. — Привет! Я — Боб. Садись!
Он радушно вытянул руки, приглашая гостя к огню.
— Эй, дед, ты что, индеец? — не сдержавшись, вдруг брякнул Лекс, засмотревшись на его наряд.
— Не вполне, но корни соответствуют! — охотно ответил тот, садясь на расстеленную у костра дерюгу и тесня лыбящихся мексиканцев.
Выяснилось, что деда зовут Фил, и он приехал на своем стареньком пикапе, узнав, что парк ликвидируют, и там уже работают какие-то нелегалы («Быстро разнеслась молва» — подумала Катя). Ну, докладывать о них никто не собирался, и разрешение на работу, между прочим, было — Стив постарался. Так что деда стали потчевать сосисками и поить спиртным в обмен на его покрепче.
Потом все слушали его рассказы. О местных поселенцах и об их нескучных буднях, жизненные анекдоты, а также политические слухи, которые здесь так любят мусолить. После очередного глотка из быстро пустеющей бутыли старик прищурился, как-то посерьезнел, ближе придвинулся к догоравшему костру, почему-то пристально уставился на Лекса с Катей и сакраментально произнес:
— Есть байка одна… про это самое, чёрт подери, место… где мы с вами сидим!
Страница
3 из 9
3 из 9
