Добавить в моё избранное
30 мин, 0 сек 8496
— осторожно поинтересовался Урфиус, который только делал вид, что пьет кубок за кубком, а сам потихоньку выливавший содержимое за край скатерти.
Не только вниманием, тысяча чертей! — воскликнул захмелевший Генри, стукнув кубком о стол. — Вниманием и любовью!
Что, неужели все настолько замечательно? — нахмурил брови Урфиус.
Лучше не бывает! Я счастлив друг, понимаешь, просто счастлив, — заплетающимся языком произнес Генри, пытаясь похлопать по плечу своего собеседника, но промахнулся и едва не упал под стол. Чудом удержался, облизнул пересохшие губы и снова наполнил кубок до краев, не пролив при этом ни капли. — Она это чудо, это лучшее, что было со мной в этой жизни, клянусь! — и он до дна осушил его, взглянул мутным, закосевшим взглядом через стол на тревожно потирающего перстень Урфиуса. — И хочу, чтоб все вокруг были счастливы!
Возможно, в скором времени у тебя будет для этого возможность, — подначил мрачнеющий на глазах Урфиус. — Значит ты — будешь новым королем?!
Возможно, — хитро сощурил один глаз Генри. Он снова пошевелил рукой в попытке похлопать бывшего начальника по плечу, но затем благоразумно отказался от этой затеи — насколько можно было говорить о благоразумии в этом его состоянии. — И я клянусь, я сделаю тебя своим первым министром, мой дорогой Урфиус!
Скажи, а ты уже был представлен его королевскому высочеству? — спросил тот, пропуская мимо ушей последнее высказывание старого друга. Даже если б то и было правдой, а не пьяной бравадой, Урфиус не хотел быть ВСЕГО ЛИШЬ министром.
Н-нет, — покачал тяжелой головой Генри и выразительно вскинул указательный палец, — но!… Но! — повторил он тише, оглянулся по сторонам, точно сейчас вспомнив о необходимости хранить все это в тайне (к счастью, Урфиус позаботился обо всем, заказав им стол в самом дальнем углу трактира и заплатив за то, чтобы в тот вечер в трактире не было никаких лишних ушей… кроме своих соглядатаев, но и те не могли слышать их беседу, а лишь разнюхивали вокруг), и, потянувшись через стол, едва не свалив все стоящие на нем кубки, прошептал тому на ухо: — В самом ближайшем времени! Так мне сказала моя прынцессочка…
«Значит, не сегодня завтра», — бледнея, как смерть, прошептал самому себе под нос Урфиус. — «Так скоро»…
Чего ты говоришь? — непонимающе нахмурился Генри.
Нет, ничего! — воскликнул Урфиус, усилием воли заставляя разойтись густые складки, словно грозовые тучи, на его вытянутом морщинистом лбу, и широко, с наигранной дружелюбностью улыбнулся Генри (а холодок в глазах тот не мог заметить в своем угаре). — Давай-ка лучше еще выпьем. Что-то мы совсем трезвые, не то, что в старые времена, да, воин? Наполним же попутным ветром наши паруса!
На-полним!, — с полной готовностью откликнулся Генри, и кубки снова застучали…
На следующий день Урфиус призвал к себе своих ближайших помощников, сэра Нэвилла, сэра Роберта и сэра Грациануса. В нем не было и следа вчерашних возлияний. Его лик был бледен и мрачен, холодные черты его обострились, и весь его вид выдавал лишь суровую решимость. Он рассказал им, что услышал вчера от Генри, вкратце еще раз обрисовал ситуацию и сказал:
Необходимо избавиться от него, и как можно скорее. Сегодня же. У меня есть план.
И он рассказал им свой план, после чего спросил:
Итак, вы со мной?
После долгой паузы сказал сэр Роберт:
Темное дело ты замыслил, Урфиус. Темное и страшное.
Я не спрашиваю тебя, Роб, темное ли оно, я спрашиваю — со мной ли вы?! — вспылил Урфиус, и лицо его сделалось грознее тучи, а воздух в просторной темной комнате, где были только они, вдруг стал вязким и жарким, точно от дыхания оживающего вулкана.
Конечно, мы с тобой, Урфиус, — торопливо сказал Нэвилл. — Как же иначе?
Не впервой, — усмехнулся Грацианус, поглаживая рукоятку клинка.
Сэр Роберт кивнул, все еще избегая того, чтобы взглянуть Урфиусу в глаза.
Ты знаешь это, Урфи, мы преданы тебе, — сказал он, — и никогда не отступимся от своей клятвы. Просто… нет ли другого способа сделать все это?
Нельзя, чтобы нас заподозрили, Роб, и ты это знаешь, — уже спокойнее заговорил Урфиус. — Ты думаешь мне это по нраву? Нет, но мы должны быть чисты, совершенно чисты. Ты знаешь, старому королю недолго осталось. Ты знаешь, и все вы знаете, кто станет королем, если все оставить по-прежнему. Так разве не стоит это того, спрашиваю я вас? Разве наш общий друг Генри способен править страной? Разве достоин он трона более, чем я? Неужели то, на что я тратил все свои усилия на протяжении долгих лет (и вы, замечу, вместе со мной), должно враз пойти прахом из-за каприза какой-то дерзкой девчонки, пусть и королевского рода?! Нет, поэтому он должен исчезнуть, и это должны быть лесные разбойники, и при этом никто не должен выжить, чтобы тень — даже тень подозрения! — не коснулась меня и всех нас.
Не только вниманием, тысяча чертей! — воскликнул захмелевший Генри, стукнув кубком о стол. — Вниманием и любовью!
Что, неужели все настолько замечательно? — нахмурил брови Урфиус.
Лучше не бывает! Я счастлив друг, понимаешь, просто счастлив, — заплетающимся языком произнес Генри, пытаясь похлопать по плечу своего собеседника, но промахнулся и едва не упал под стол. Чудом удержался, облизнул пересохшие губы и снова наполнил кубок до краев, не пролив при этом ни капли. — Она это чудо, это лучшее, что было со мной в этой жизни, клянусь! — и он до дна осушил его, взглянул мутным, закосевшим взглядом через стол на тревожно потирающего перстень Урфиуса. — И хочу, чтоб все вокруг были счастливы!
Возможно, в скором времени у тебя будет для этого возможность, — подначил мрачнеющий на глазах Урфиус. — Значит ты — будешь новым королем?!
Возможно, — хитро сощурил один глаз Генри. Он снова пошевелил рукой в попытке похлопать бывшего начальника по плечу, но затем благоразумно отказался от этой затеи — насколько можно было говорить о благоразумии в этом его состоянии. — И я клянусь, я сделаю тебя своим первым министром, мой дорогой Урфиус!
Скажи, а ты уже был представлен его королевскому высочеству? — спросил тот, пропуская мимо ушей последнее высказывание старого друга. Даже если б то и было правдой, а не пьяной бравадой, Урфиус не хотел быть ВСЕГО ЛИШЬ министром.
Н-нет, — покачал тяжелой головой Генри и выразительно вскинул указательный палец, — но!… Но! — повторил он тише, оглянулся по сторонам, точно сейчас вспомнив о необходимости хранить все это в тайне (к счастью, Урфиус позаботился обо всем, заказав им стол в самом дальнем углу трактира и заплатив за то, чтобы в тот вечер в трактире не было никаких лишних ушей… кроме своих соглядатаев, но и те не могли слышать их беседу, а лишь разнюхивали вокруг), и, потянувшись через стол, едва не свалив все стоящие на нем кубки, прошептал тому на ухо: — В самом ближайшем времени! Так мне сказала моя прынцессочка…
«Значит, не сегодня завтра», — бледнея, как смерть, прошептал самому себе под нос Урфиус. — «Так скоро»…
Чего ты говоришь? — непонимающе нахмурился Генри.
Нет, ничего! — воскликнул Урфиус, усилием воли заставляя разойтись густые складки, словно грозовые тучи, на его вытянутом морщинистом лбу, и широко, с наигранной дружелюбностью улыбнулся Генри (а холодок в глазах тот не мог заметить в своем угаре). — Давай-ка лучше еще выпьем. Что-то мы совсем трезвые, не то, что в старые времена, да, воин? Наполним же попутным ветром наши паруса!
На-полним!, — с полной готовностью откликнулся Генри, и кубки снова застучали…
На следующий день Урфиус призвал к себе своих ближайших помощников, сэра Нэвилла, сэра Роберта и сэра Грациануса. В нем не было и следа вчерашних возлияний. Его лик был бледен и мрачен, холодные черты его обострились, и весь его вид выдавал лишь суровую решимость. Он рассказал им, что услышал вчера от Генри, вкратце еще раз обрисовал ситуацию и сказал:
Необходимо избавиться от него, и как можно скорее. Сегодня же. У меня есть план.
И он рассказал им свой план, после чего спросил:
Итак, вы со мной?
После долгой паузы сказал сэр Роберт:
Темное дело ты замыслил, Урфиус. Темное и страшное.
Я не спрашиваю тебя, Роб, темное ли оно, я спрашиваю — со мной ли вы?! — вспылил Урфиус, и лицо его сделалось грознее тучи, а воздух в просторной темной комнате, где были только они, вдруг стал вязким и жарким, точно от дыхания оживающего вулкана.
Конечно, мы с тобой, Урфиус, — торопливо сказал Нэвилл. — Как же иначе?
Не впервой, — усмехнулся Грацианус, поглаживая рукоятку клинка.
Сэр Роберт кивнул, все еще избегая того, чтобы взглянуть Урфиусу в глаза.
Ты знаешь это, Урфи, мы преданы тебе, — сказал он, — и никогда не отступимся от своей клятвы. Просто… нет ли другого способа сделать все это?
Нельзя, чтобы нас заподозрили, Роб, и ты это знаешь, — уже спокойнее заговорил Урфиус. — Ты думаешь мне это по нраву? Нет, но мы должны быть чисты, совершенно чисты. Ты знаешь, старому королю недолго осталось. Ты знаешь, и все вы знаете, кто станет королем, если все оставить по-прежнему. Так разве не стоит это того, спрашиваю я вас? Разве наш общий друг Генри способен править страной? Разве достоин он трона более, чем я? Неужели то, на что я тратил все свои усилия на протяжении долгих лет (и вы, замечу, вместе со мной), должно враз пойти прахом из-за каприза какой-то дерзкой девчонки, пусть и королевского рода?! Нет, поэтому он должен исчезнуть, и это должны быть лесные разбойники, и при этом никто не должен выжить, чтобы тень — даже тень подозрения! — не коснулась меня и всех нас.
Страница
2 из 8
2 из 8
