Добавить в моё избранное
29 мин, 48 сек 1225
Я полагаю, они имели ввиду проклятым, но кто может утверждать уверенно?
— Здесь что, творится какая-то чертовщина? Привидения, монстры, всякая паранормальщина? — спросила девушка.
Евгений Афанасьевич рассмеялся, но его смех звучал натужно.
— Никогда их здесь не встречал, поверьте мне, — сказал он и, странное дело, Ирина поверила. Он в самом деле не врал — лично он никого здесь не видел. Но была ли его история просто историей? Она не могла сказать с уверенностью. Почему-то не могла.
— Люди говорят, что иногда что-то видят, — продолжил старик. Помолчал и добавил: — А еще здесь случались странные истории.
— Насколько странные?
— Ну, зависит от того кто и под каким углом их рассматривает, — улыбнулся старик, но улыбка почти тотчас исчезла. — Кто-то рассказывал о поножовщине, устроенной в начале шестидесятых: алкаши не поделили бутылку или женщину, или еще что-нибудь этакое и спор, вспыхнувший из-за ерунды, окончился тремя телами под скамейкой у дерева.
Ирина почувствовала легкую дурноту, но Евгений Афанасьевич этого, похоже, не заметил: во всяком случае, он продолжал рассказывать своим странным, словно бы сонным или мечтательным голосом.
— Если я скажу, что здесь случаются драки чаще, чем в любом другом месте — кто мне поверит, как думаете? Да, возможно, всякое отребье без особых причин тянет в наш маленький дворик, но с таким же успехом любой более-менее соображающий человек возразит, что здесь, вдали от любопытных глаз нашей доблестной милиции им просто спокойней. Другие — сумасшедшие вроде меня — говорят, что призраки собираются у нас во дворе просто из-за того, что им здесь нравится. Странная мысль, верно? Привидения со всего города приходят сюда, приходят, чтобы отдохнуть, послушать гитарную музыку и…
Он замолчал, глядя на бледный свет, сочившийся через давно не мытое стекло.
— И? — подтолкнула его Ирина, и мужчина вздрогнул, словно просыпаясь ото сна наяву.
— И кто знает, может что-то такое тут есть, — улыбнулся старик. — Люди всякое рассказывают, некоторые истории весьма странные и даже пугающие, но верить им или нет — сугубо ваше дело. Я могу вам рассказать, если хотите — иногда они очень забавные, все эти истории о призраках — но мы стоим в подъезде, а это место не очень удобное для разговоров, если только вы, конечно, не подросток в компании других подростков. Я вот точно не из их числа.
Он пожал плечами, словно бы извиняясь, и Ирина рассмеялась почти помимо воли.
— В любом случае, мое предложение остается в силе, — произнес старик. — Я не обещаю каких-то разносолов, но я чертовски здорово завариваю чай.
Ирина улыбнулась ничего не значившей и совершенно нейтральной улыбкой, думая о своем, и кивнула:
— Я обязательно зайду. Просто сейчас у меня…
— Нет свободного времени, понимаю, — кивнул мужчина, и Ирина с облегчением увидела, что он нисколько не обиделся. — Молодые всегда куда-то спешат, всегда в делах, но это естественно, таков закон природы.
— Я приду, — пообещала Ирина с неожиданной для самой себя решимостью.
Евгений Афанасьевич посмотрел на нее и кивнул.
— Буду ждать. Квартира номер…
— Сорок один, я помню, — улыбнулась девушка, не желая обидеть старика.
— Тогда больше не смею утомлять вас своим присутствием, — Евгений Афанасьевич шутливо поклонился и пошел наверх, крепко держась за перила.
Она проводила его взглядом, размышляя о том, правду ли говорил этот милый старик или просто заливал, соскучившись по хорошей компании и доверчивому слушателю. Она знала, что у стариков такое бывает — чаще, чем многим бы хотелось — но она не могла с уверенностью сказать, что подобное можно было отнести к разговору с Евгением Афанасьевичем.
Нет, совершенно точно не могла.
— Да иду я, иду, успокойся, — произнесла Ирина и приоткрыла дверь, в которую скреблась скулившая в полный голос собака.
В этот раз, проснувшись, Ирина первым делом протянула руку и подхватила предмет, лежащий на табуретке рядом с диваном. Панька снова стояла у окна, глядя вниз и едва слышно поскуливая, словно бы бренчащая музыка, доносящаяся со двора, ее нервировала.
Ира быстро перебралась на другой конец кровати и взглянула в окно. Снова шел снег, снова светила луна и там, внизу, снова сидела компания, слушавшая одинокого музыканта, тренькавшего на гитаре. Только сейчас девушка сообразила, что она не слышит никаких других звуков, кроме перебора струн: никто не подпевал, никто ничего не говорил, все, казалось, просто слушали…
Сегодня их было больше. Человек семь, или восемь, они окружили скамейку, кто сидя, кто стоя, но явно слушая музыканта. Все то же едва видимое молочное сияние окутывало компанию, но сейчас весь двор был залит мертвенным светом почти полной луны, так что свечение было почти незаметно. Почти.
Минуту Ирина разглядывала компанию, затаив дыхание.
— Здесь что, творится какая-то чертовщина? Привидения, монстры, всякая паранормальщина? — спросила девушка.
Евгений Афанасьевич рассмеялся, но его смех звучал натужно.
— Никогда их здесь не встречал, поверьте мне, — сказал он и, странное дело, Ирина поверила. Он в самом деле не врал — лично он никого здесь не видел. Но была ли его история просто историей? Она не могла сказать с уверенностью. Почему-то не могла.
— Люди говорят, что иногда что-то видят, — продолжил старик. Помолчал и добавил: — А еще здесь случались странные истории.
— Насколько странные?
— Ну, зависит от того кто и под каким углом их рассматривает, — улыбнулся старик, но улыбка почти тотчас исчезла. — Кто-то рассказывал о поножовщине, устроенной в начале шестидесятых: алкаши не поделили бутылку или женщину, или еще что-нибудь этакое и спор, вспыхнувший из-за ерунды, окончился тремя телами под скамейкой у дерева.
Ирина почувствовала легкую дурноту, но Евгений Афанасьевич этого, похоже, не заметил: во всяком случае, он продолжал рассказывать своим странным, словно бы сонным или мечтательным голосом.
— Если я скажу, что здесь случаются драки чаще, чем в любом другом месте — кто мне поверит, как думаете? Да, возможно, всякое отребье без особых причин тянет в наш маленький дворик, но с таким же успехом любой более-менее соображающий человек возразит, что здесь, вдали от любопытных глаз нашей доблестной милиции им просто спокойней. Другие — сумасшедшие вроде меня — говорят, что призраки собираются у нас во дворе просто из-за того, что им здесь нравится. Странная мысль, верно? Привидения со всего города приходят сюда, приходят, чтобы отдохнуть, послушать гитарную музыку и…
Он замолчал, глядя на бледный свет, сочившийся через давно не мытое стекло.
— И? — подтолкнула его Ирина, и мужчина вздрогнул, словно просыпаясь ото сна наяву.
— И кто знает, может что-то такое тут есть, — улыбнулся старик. — Люди всякое рассказывают, некоторые истории весьма странные и даже пугающие, но верить им или нет — сугубо ваше дело. Я могу вам рассказать, если хотите — иногда они очень забавные, все эти истории о призраках — но мы стоим в подъезде, а это место не очень удобное для разговоров, если только вы, конечно, не подросток в компании других подростков. Я вот точно не из их числа.
Он пожал плечами, словно бы извиняясь, и Ирина рассмеялась почти помимо воли.
— В любом случае, мое предложение остается в силе, — произнес старик. — Я не обещаю каких-то разносолов, но я чертовски здорово завариваю чай.
Ирина улыбнулась ничего не значившей и совершенно нейтральной улыбкой, думая о своем, и кивнула:
— Я обязательно зайду. Просто сейчас у меня…
— Нет свободного времени, понимаю, — кивнул мужчина, и Ирина с облегчением увидела, что он нисколько не обиделся. — Молодые всегда куда-то спешат, всегда в делах, но это естественно, таков закон природы.
— Я приду, — пообещала Ирина с неожиданной для самой себя решимостью.
Евгений Афанасьевич посмотрел на нее и кивнул.
— Буду ждать. Квартира номер…
— Сорок один, я помню, — улыбнулась девушка, не желая обидеть старика.
— Тогда больше не смею утомлять вас своим присутствием, — Евгений Афанасьевич шутливо поклонился и пошел наверх, крепко держась за перила.
Она проводила его взглядом, размышляя о том, правду ли говорил этот милый старик или просто заливал, соскучившись по хорошей компании и доверчивому слушателю. Она знала, что у стариков такое бывает — чаще, чем многим бы хотелось — но она не могла с уверенностью сказать, что подобное можно было отнести к разговору с Евгением Афанасьевичем.
Нет, совершенно точно не могла.
— Да иду я, иду, успокойся, — произнесла Ирина и приоткрыла дверь, в которую скреблась скулившая в полный голос собака.
В этот раз, проснувшись, Ирина первым делом протянула руку и подхватила предмет, лежащий на табуретке рядом с диваном. Панька снова стояла у окна, глядя вниз и едва слышно поскуливая, словно бы бренчащая музыка, доносящаяся со двора, ее нервировала.
Ира быстро перебралась на другой конец кровати и взглянула в окно. Снова шел снег, снова светила луна и там, внизу, снова сидела компания, слушавшая одинокого музыканта, тренькавшего на гитаре. Только сейчас девушка сообразила, что она не слышит никаких других звуков, кроме перебора струн: никто не подпевал, никто ничего не говорил, все, казалось, просто слушали…
Сегодня их было больше. Человек семь, или восемь, они окружили скамейку, кто сидя, кто стоя, но явно слушая музыканта. Все то же едва видимое молочное сияние окутывало компанию, но сейчас весь двор был залит мертвенным светом почти полной луны, так что свечение было почти незаметно. Почти.
Минуту Ирина разглядывала компанию, затаив дыхание.
Страница
5 из 9
5 из 9
