Добавить в моё избранное
28 мин, 47 сек 5485
— Я скоро приеду. Ты все поняла?
— Да, Джимми, я все сделаю… Забери меня отсюда.
— Конечно, Сьюзи, скоро буду. Ты там держись…
Повесив трубку, помощник шерифа подошел к зеркалу и самодовольно улыбнулся. После чего надел широкополую форменную шляпу, вставил в поясную кобуру Кольт «Миротворец», оружие, с которым отец не расставался до самой смерти, нацепил очки-пилоты и, снова полюбовавшись на свое отражение, не смог сдержать улыбки.
— Герой, — сказал своему двойнику Джим. — Сью не устоит!
О» Хара младший не особенно беспокоился на счет того, что какой-то пьяный дурак расквасил этому заносчивому доктору сопелку. Этот тип давно уже наворачивает круги вокруг молоденькой медсестры, по которой Джим сохнет с самой школы.
Зато теперь он будет выглядеть рыцарем, на фоне получившего в морду докторишки.
— Я иду к тебе, Сьюзи, — сказал Джим, стараясь подражать голосу Джона Уэйна. Получилось, надо сказать, так себе…
В то время как Джимми только-только садился в свой внедорожник, Кэссиди и Николас разбирались с Руфусом Джексоном, который снова напился и устроил домашним террор.
Руфус и его семья были единственными чернокожими жителями Соул-Ривер. Как вы, наверное, знаете, на Юге не очень-то приветливо относятся к черным. Не стоит, сэр, так качать головой — складывавшийся веками менталитет не исправить одним лишь словом «Демократия», которое, как показала практика, на деле лишь словом и остается…
Как бы южане ни относились к чернокожим в целом, Руфуса жители Соул-Ривер любили и почитали. Он был первоклассным сапожником и работать любил, в отличие от тех охламонов, что сидят в городах, да живут на пособие, проклиная белых эксплуататоров. Руфус по этому поводу любил говорить: «Это они так отдыхают от рабского труда! Вот отдохнут еще лет десять-двадцать — и снова на поля». Да, чувство юмора у старика было что надо.
Был у сапожника один лишь изъян — когда напивался, то превращается в домашнего диктатора. Пил Руфус редко, потому что сам прекрасно понимал, какие последствия влечет за собой глоток доброго ирландского виски.
— Нет, Кэссиди… ик… ты не прав… ик… я вправе поколотить свою жену, чтобы была мне верна и впредь…
Руфус корчил гримасы и паясничал, всячески испытывая терпение шерифа, в то время как Ник, вместе с миссис Джексон удерживали вернувшегося из рейса сына сапожника, Тэрри, горевшего желанием поквитаться с отцом за здоровенный синяк, портивший все еще пригожее лицо его сорокавосьмилетней матери.
— Ты же обещал, сукин ты сын! — и без того темное лицо Тэрри просто почернело от гнева. — Отпустите меня, мистер О» Хара, сэр. Это наше семейное дело.
— Да, отпусти его, Ник! — визгливо воскликнул Руфус и сделал шаг вперед. — Чтобы я выбил из этого неблагодарного ублюдка все дерьмо!
Кэссиди предостерегающе ткнул сапожника концом полицейской дубинки в грудь и предупредил:
— Руфус, стой на месте, иначе мне придется надрать твою старую пьяную задницу.
— Ах ты му…
Сапожник бросился на шерифа, выставив руки перед собой, явно намереваясь вцепиться длинными узловатыми пальцами ему в горло. Подобной реакции и ждал Кэссиди — немного сбив руки сапожника в сторону, тем самым выведя его из равновесия, он подсел, сделав уклон влево, и несильно, но быстро и точно, ткнул Руфуса локтем в печень. Джексон, превосходивший великана-шерифа ростом почти на две головы, ловкость маневра не оценил. Вместо этого он замычал, рухнул на колени, а потом и вовсе скрючился на полу и тоненько завыл.
— Миссис Джексон, — шериф повернулся к уткнувшейся в плечо сыну Рашель Джексон, — Тэрри… Руфус хороший человек, но когда выпьет… Мне придется забрать его в участок.
— Да уж сделайте одолжение, — огрызнулся Тэрри, но, наткнувшись на спокойный взгляд Ника, миролюбиво развел руками, — Извините, шериф. Спасибо вам за помощь.
— Это моя работа, сынок. — Шериф ободряюще хлопнул паренька по плечу. — А теперь, будь добр, помоги Нику погрузить своего папашу, я пока заведу мотор.
— Джимми, прием! — младший О» Хара подпрыгнул от неожиданности, когда рация вдруг ожила.
— Хей, Кэс, какие дела, — отозвался Джимми, в стационарную автомобильную рацию, которыми оборудовались все полицейские машины.
Джим всегда разговаривал со старшим братом так, будто был перед ним в чем-то виноват. Все дело во взаимоотношениях с отцом. Кэссиди О» Хара старший выделял младшенького, всячески его баловал и привечал, тогда как лучшим был, есть и остается Кэс: непревзойденный стрелок, сильнейший полузащитник футбольной команды старшей школы имени Джорджа Вашингтона за всю историю Соул-Ривер, непобедимый уличный боец с бешеной моторикой и метаболизмом… Все достижения старшего сына Скотт принимал как должное, превознося незначительные успехи малыша Джима, такие как оценка «А» по алгебре, или победу в грамматической олимпиаде, чуть ли не до небес.
— Да, Джимми, я все сделаю… Забери меня отсюда.
— Конечно, Сьюзи, скоро буду. Ты там держись…
Повесив трубку, помощник шерифа подошел к зеркалу и самодовольно улыбнулся. После чего надел широкополую форменную шляпу, вставил в поясную кобуру Кольт «Миротворец», оружие, с которым отец не расставался до самой смерти, нацепил очки-пилоты и, снова полюбовавшись на свое отражение, не смог сдержать улыбки.
— Герой, — сказал своему двойнику Джим. — Сью не устоит!
О» Хара младший не особенно беспокоился на счет того, что какой-то пьяный дурак расквасил этому заносчивому доктору сопелку. Этот тип давно уже наворачивает круги вокруг молоденькой медсестры, по которой Джим сохнет с самой школы.
Зато теперь он будет выглядеть рыцарем, на фоне получившего в морду докторишки.
— Я иду к тебе, Сьюзи, — сказал Джим, стараясь подражать голосу Джона Уэйна. Получилось, надо сказать, так себе…
В то время как Джимми только-только садился в свой внедорожник, Кэссиди и Николас разбирались с Руфусом Джексоном, который снова напился и устроил домашним террор.
Руфус и его семья были единственными чернокожими жителями Соул-Ривер. Как вы, наверное, знаете, на Юге не очень-то приветливо относятся к черным. Не стоит, сэр, так качать головой — складывавшийся веками менталитет не исправить одним лишь словом «Демократия», которое, как показала практика, на деле лишь словом и остается…
Как бы южане ни относились к чернокожим в целом, Руфуса жители Соул-Ривер любили и почитали. Он был первоклассным сапожником и работать любил, в отличие от тех охламонов, что сидят в городах, да живут на пособие, проклиная белых эксплуататоров. Руфус по этому поводу любил говорить: «Это они так отдыхают от рабского труда! Вот отдохнут еще лет десять-двадцать — и снова на поля». Да, чувство юмора у старика было что надо.
Был у сапожника один лишь изъян — когда напивался, то превращается в домашнего диктатора. Пил Руфус редко, потому что сам прекрасно понимал, какие последствия влечет за собой глоток доброго ирландского виски.
— Нет, Кэссиди… ик… ты не прав… ик… я вправе поколотить свою жену, чтобы была мне верна и впредь…
Руфус корчил гримасы и паясничал, всячески испытывая терпение шерифа, в то время как Ник, вместе с миссис Джексон удерживали вернувшегося из рейса сына сапожника, Тэрри, горевшего желанием поквитаться с отцом за здоровенный синяк, портивший все еще пригожее лицо его сорокавосьмилетней матери.
— Ты же обещал, сукин ты сын! — и без того темное лицо Тэрри просто почернело от гнева. — Отпустите меня, мистер О» Хара, сэр. Это наше семейное дело.
— Да, отпусти его, Ник! — визгливо воскликнул Руфус и сделал шаг вперед. — Чтобы я выбил из этого неблагодарного ублюдка все дерьмо!
Кэссиди предостерегающе ткнул сапожника концом полицейской дубинки в грудь и предупредил:
— Руфус, стой на месте, иначе мне придется надрать твою старую пьяную задницу.
— Ах ты му…
Сапожник бросился на шерифа, выставив руки перед собой, явно намереваясь вцепиться длинными узловатыми пальцами ему в горло. Подобной реакции и ждал Кэссиди — немного сбив руки сапожника в сторону, тем самым выведя его из равновесия, он подсел, сделав уклон влево, и несильно, но быстро и точно, ткнул Руфуса локтем в печень. Джексон, превосходивший великана-шерифа ростом почти на две головы, ловкость маневра не оценил. Вместо этого он замычал, рухнул на колени, а потом и вовсе скрючился на полу и тоненько завыл.
— Миссис Джексон, — шериф повернулся к уткнувшейся в плечо сыну Рашель Джексон, — Тэрри… Руфус хороший человек, но когда выпьет… Мне придется забрать его в участок.
— Да уж сделайте одолжение, — огрызнулся Тэрри, но, наткнувшись на спокойный взгляд Ника, миролюбиво развел руками, — Извините, шериф. Спасибо вам за помощь.
— Это моя работа, сынок. — Шериф ободряюще хлопнул паренька по плечу. — А теперь, будь добр, помоги Нику погрузить своего папашу, я пока заведу мотор.
— Джимми, прием! — младший О» Хара подпрыгнул от неожиданности, когда рация вдруг ожила.
— Хей, Кэс, какие дела, — отозвался Джимми, в стационарную автомобильную рацию, которыми оборудовались все полицейские машины.
Джим всегда разговаривал со старшим братом так, будто был перед ним в чем-то виноват. Все дело во взаимоотношениях с отцом. Кэссиди О» Хара старший выделял младшенького, всячески его баловал и привечал, тогда как лучшим был, есть и остается Кэс: непревзойденный стрелок, сильнейший полузащитник футбольной команды старшей школы имени Джорджа Вашингтона за всю историю Соул-Ривер, непобедимый уличный боец с бешеной моторикой и метаболизмом… Все достижения старшего сына Скотт принимал как должное, превознося незначительные успехи малыша Джима, такие как оценка «А» по алгебре, или победу в грамматической олимпиаде, чуть ли не до небес.
Страница
2 из 9
2 из 9
