Злое Зеркало

Я подумал, может, она у тебя?

Свиров покачал головой.

— Да нет… Знаешь, — поддаваясь напряжению гостя, добавил он, — её сегодня в школе тоже не было. Я звонил, да и до квартиры дошёл — не открывают.

— У родителей на даче нет, — тряхнул головой Саша.

— Ну… может, у неё подруга где-то? — неуверенно предположил Миша.

— Я знаю всех её знакомых. У неё только ты.

— А я о тебе не знал, например.

— Бывает, — досадливо отмахнулся Саша. — Но тебя же я нашёл.

— Бывает, — передразнил Миша. — Но мало ли. Знаешь, сделаем так. Если она завтра не появится в школе…

— Я тебя встречу после уроков, и мы подумаем, что делать.

— Согласен.

Входная дверь щёлкнула замком. Михаил прислонился лбом к косяку, пытаясь задавить беспокойство, перераставшее в страх.

За окном было очень темно.

День второй. Елена Помарь.

В группе Лены оказалось ещё трое парней и две девушки. Помарь начала было размышлять на тему, насколько нарочным было такое половое равновесие, но в эту минуту дверь открылась, и вошла Вероника Сергеевна. Окинув взглядом потенциальных студентов, она сообщила, что будет их куратором на время прохождения тестов и вступительных экзаменов.

— У нас с этим строго, — сообщила сия представительная дама. — Мы должны точно знать, что за человек, что за личность становится нашим студентом.

После краткой инструкции не разбредаться и как следует смотреть по сторонам («Ведь вам придётся здесь учиться!»), Вероника Сергеевна повела ребят не в одну из аудиторий, а, проблуждав с ними по коридорам корпуса, к грузовому лифту. Металлические отражающие дверцы разошлись, кабина без проблем вместила всех. Группа спускалась вниз, на нулевой этаж.

Коридор, в котором оказались ребята, разительно отличался от коридоров этажом выше. Голые, больничных цветов, стены, ощутимая прохлада, приглушённый свет и гулкая неуютная пустота. Лена нервно оглянулась туда, где рвано мерцала неисправная, висящая на проводах лампочка.

— Сейчас мы посетим одно из важнейших мест нашего института, — громко, так что Помарь откровенно вздрогнула, сказала Вероника Сергеевна. — Вы будете проводить здесь довольно много времени, изучая свой предмет… Впрочем, увидеть будет гораздо полезнее, чем услышать. Нам сюда.

Не успев даже перевести сбившееся дыхание, Лена оказалась перед двойными дверями, которые походили бы на двери сейфа, если бы у сейфа их было две.

Лена неуверенно огляделась. Уж что-что, а морг трудно перепутать с чем-то ещё. Высокие металлические столы выглядели такими же стерильными и острыми, как подготовленные к работе инструменты. Холодно, спокойно, безлико, таким казался даже долговязый мужчина в медицинском халате, царствовавший в этом помещении. Он никак не отметил появления молодёжи, лишь молча кивнул Веронике Сергеевне.

Дама легко улыбнулась этому мрачному человеку, как доброму знакомому.

— Хорошего дня, Сергей Анатольевич, — пожелала она ему.

Мужчина в ответ отстранённо посмотрел сквозь потолок, мимо поскрипывавших на жёстких держателях галогенных ламп.

— День действительно будет хорошим, — хрипло сообщил он, — сегодня у вас наверху умрут.

— У НАС наверху, — назидательно поправила Вероника Сергеевна и повернулась к группе: — Как вы все уже, наверное, догадались, Сергей Анатольевич наш патологоанатом. Он специалист в своей области, очень уважаемый и… редко ошибается в прогнозах. А значит, нам повезло, и вы все сегодня же увидите…

Речь куратора прервал стук двери, через которую несколько минут назад прошла группа, но следующего посетителя морга вёз на каталке дюжий медбрат. Не говоря ни слова, он быстро, но без суеты, провёз свой груз мимо абитуриентов. Помарь едва удержалась, чтобы не отшатнуться, когда рядом с ней из-под белой простыни выскользнула и свесилась над полом тонкая рука.

Трупом оказалась девушка, совсем молоденькая, показавшаяся странно знакомой. Очень похожей на Марину, одноклассницу Лены, только… мёртвая.

Патологоанатом стремительными автоматическими движениями надел фартук и тонкие медицинские перчатки. В воздухе, безмолвно приглашая группу приблизиться, сверкнул больше похожий на нож скальпель.

Лена не смотрела на вскрытие. Она всё ещё не могла оторвать взгляда от этой руки — тонкой, трогательной. На указательном и среднем пальцах светлели полоски, причём на среднем полоска была толще, словно от двух колец. Марина носила именно так.

«А я… желала Марине зла?»

К горлу подступила тошнота.

— … теперь извлечём, — ворвался в её сознание спокойный скрипучий голос.

Лена подняла глаза чуть выше.

Лицо мёртвой, так похожей на Ленину одноклассницу, оставалось неподвижным, но мягким, как заготовка из глины: всё ещё держит форму, но готово оплыть.