Сначала Антон заметил одного паука, потом появилось еще несколько. Через недельку-другую они сплели приличных размеров сеть в пыльном углу над шкафом с обрезками старой резины. Ради развлечения Антон иногда бросал в сеть отвертками. Заметил, что если попадет — день удачный. Последние несколько дней он промахивался — и теперь вместо того, чтобы лежать перед телевизором с бутылкой «Балтики», он сидит в полутемном боксе и, сощурившись, разглядывает игольное ушко.
Добавить в моё избранное
29 мин, 40 сек 8079
Снаружи смутно доносились дождевые шорохи, было уже заполночь, почти час даже, Антону хотелось закрыть глаза и подремать — вчера выехали в пять утра, восемьсот километров отпахали.
— Да, короче, б..ть, покрышки, б..ть…
Антон воткнул иголку в тюричок с красными нитками, поднялся в салон, спустился по «трапу» вниз: на территории в это время обычно оставалась только охрана.
Боксы были построены посреди жилого девятиэтажного микрорайона, обнесены оградой из стального уголка, обсажены тополями. Прямо у выезда, возле ворот, на вкопанных в землю деревянных скамейках собралась бригада охранников и двое автослесарей, задержавшихся после смены. Открыли бутылку беленькой, отдирали купленные в киоске пластмассовые стаканчики один от другого. Дождь их не беспокоил нисколько.
— Антоха! Иди сюда! Стаканчик, а? В праздник можно и на работе.
— Я за рулем, Петрович. Не могу, спасибо, — крикнул Антон.
— Ой, хорош п… ть — за рулем! Мне сказали — только вернулся. Иди давай, вот налили уже.
«А, пусть — немного», — подумал Антон и направился вдоль кустов к воротам.
— У меня-то ладно, а у вас что за праздник?
— Да х..й ли, какой праздник? — сказал один из охранников, Серега. — Глушак с «пятеры» продали.
— С сорокиной что ли?
Антон выпил поданный стаканчик — водка оказалась неплохой, растаяла внутри.
— Не сняли еще арест? — спросил Антон.
— Да х..й ли, — буркнул Петрович. — Не снимут. Сорока по налоговым бегает — думает, спасет. Неее, все — п… дец, конфискация. Менты ждут чего-то… Х..й знает…
— А че тогда глушак с..дил? — спросил маленький белобрысый охранник в стираной-перестираной форме с надписью «Страж» на спине. Его имени Антон не помнил.
— А х..й Сороке потому что… не получится… никак… — внутри Петровича водка лихорадочно искала дорогу к желудку. — Я с майором говорил. Майор сразу сказал: все, п… дец, конфискация. А тебе х..й ли? Наливают — пей. Не хочешь — пошел на х… й.
— Да я че… — белобрысый отвернулся. Злить Петровича было опасно.
— Ладно, Петрович, спасибо, — Антон осторожно хлопнул его по руке. — Работы много. До утра закончить надо. Колодки покрутить, да в салоне по мелочи…
— Ну давай… Заходи в гости, нальем, — сделал широкий жест Петрович. — Санька вон щас домой за салом сбегает…
«Арест не сняли, а машину уже пропивают», — думал Антон по дороге обратно. — «С Олей бы быстрее пришили»…
История ареста сорокинского имущества была хорошо известна не только Антону. Сорока продавал «паленые» аккумуляторы в киоске возле Центрального рынка. Однажды, какой-то человек купил у него двадцать штук этих аккумуляторов и продал в гараж автоинспекции. Весь следующий день по городу колесили офицерские «Волги», буксируя на базу несчастные инспекторские «Жигули», успевшие утром разъехаться по точкам.
«Не даром у него за день до ареста «Хонду» раздели, — думал Антон. — Даже икону взяли. Я ведь тогда сразу сказал — не к добру это, раз икона пропала»…
Правая створка ворот была приперта гранитным валуном, который за пять лет отполировали водительские руки и зады. Руки — потому что прикатывали-откатывали, а зады — потому что на нем было удобно сидеть и курить, прислонившись спиной к теплому железу ворот, вдыхая пыльный запах ржавчины и старой краски.
Антон сел на камень, прислонился и закурил. Из открытой двери гаража тянуло металлическим жаром, «Евростар» остывал, тихо потрескивая, наклонившись в сторону, словно старинный особняк, знакомый с детства и уютный как птичье гнездо, выстеленное изнутри мягким пухом.
«Домик с занавесочками, — думал Антон. — Без занавесочек, б… ть! Еще бы цветы в горшочках… А вот пауки почему-то не живут, может жарко»…
Антон вздохнул, передавил пополам сигарету.
«Какие на х… й покрышки, от них убытки одни»… — неслось издалека.
Антон решил сначала повесить талисман, а потом уже заниматься крючками.
— Говорят, водители очень суеверны. Поэтому я тебе такой подарочек и придумала.
Ольга вытянула из рюкзачка небольшой соломенный веник, изобретательно увитый разноцветными ленточками. Как майское дерево.
— Талисман месопотамского бога дорог, — объяснила Ольга. — Если честно — чушь полная. Но поскольку ты всему веришь — то тебе как раз.
Антон, на мгновение оторвав взгляд от дороги, посмотрел на разноцветный веник.
— Нормально? — улыбнулась Ольга.
— Дура старая, куда лезешь? — Толстая старуха в синем шерстяном платке и светло-коричневом пальто выскочила прямо перед автобусом, отпрыгнула назад, погрозила вслед кулаком.
— Конечно… Нормально, — кивнул Антон, пристально глядя вперед и не глядя на Ольгу. Когда разговариваешь с водителем, всегда кажется, что он тебя не слушает и занят чем-то своим, особенным.
— Да, короче, б..ть, покрышки, б..ть…
Антон воткнул иголку в тюричок с красными нитками, поднялся в салон, спустился по «трапу» вниз: на территории в это время обычно оставалась только охрана.
Боксы были построены посреди жилого девятиэтажного микрорайона, обнесены оградой из стального уголка, обсажены тополями. Прямо у выезда, возле ворот, на вкопанных в землю деревянных скамейках собралась бригада охранников и двое автослесарей, задержавшихся после смены. Открыли бутылку беленькой, отдирали купленные в киоске пластмассовые стаканчики один от другого. Дождь их не беспокоил нисколько.
— Антоха! Иди сюда! Стаканчик, а? В праздник можно и на работе.
— Я за рулем, Петрович. Не могу, спасибо, — крикнул Антон.
— Ой, хорош п… ть — за рулем! Мне сказали — только вернулся. Иди давай, вот налили уже.
«А, пусть — немного», — подумал Антон и направился вдоль кустов к воротам.
— У меня-то ладно, а у вас что за праздник?
— Да х..й ли, какой праздник? — сказал один из охранников, Серега. — Глушак с «пятеры» продали.
— С сорокиной что ли?
Антон выпил поданный стаканчик — водка оказалась неплохой, растаяла внутри.
— Не сняли еще арест? — спросил Антон.
— Да х..й ли, — буркнул Петрович. — Не снимут. Сорока по налоговым бегает — думает, спасет. Неее, все — п… дец, конфискация. Менты ждут чего-то… Х..й знает…
— А че тогда глушак с..дил? — спросил маленький белобрысый охранник в стираной-перестираной форме с надписью «Страж» на спине. Его имени Антон не помнил.
— А х..й Сороке потому что… не получится… никак… — внутри Петровича водка лихорадочно искала дорогу к желудку. — Я с майором говорил. Майор сразу сказал: все, п… дец, конфискация. А тебе х..й ли? Наливают — пей. Не хочешь — пошел на х… й.
— Да я че… — белобрысый отвернулся. Злить Петровича было опасно.
— Ладно, Петрович, спасибо, — Антон осторожно хлопнул его по руке. — Работы много. До утра закончить надо. Колодки покрутить, да в салоне по мелочи…
— Ну давай… Заходи в гости, нальем, — сделал широкий жест Петрович. — Санька вон щас домой за салом сбегает…
«Арест не сняли, а машину уже пропивают», — думал Антон по дороге обратно. — «С Олей бы быстрее пришили»…
История ареста сорокинского имущества была хорошо известна не только Антону. Сорока продавал «паленые» аккумуляторы в киоске возле Центрального рынка. Однажды, какой-то человек купил у него двадцать штук этих аккумуляторов и продал в гараж автоинспекции. Весь следующий день по городу колесили офицерские «Волги», буксируя на базу несчастные инспекторские «Жигули», успевшие утром разъехаться по точкам.
«Не даром у него за день до ареста «Хонду» раздели, — думал Антон. — Даже икону взяли. Я ведь тогда сразу сказал — не к добру это, раз икона пропала»…
Правая створка ворот была приперта гранитным валуном, который за пять лет отполировали водительские руки и зады. Руки — потому что прикатывали-откатывали, а зады — потому что на нем было удобно сидеть и курить, прислонившись спиной к теплому железу ворот, вдыхая пыльный запах ржавчины и старой краски.
Антон сел на камень, прислонился и закурил. Из открытой двери гаража тянуло металлическим жаром, «Евростар» остывал, тихо потрескивая, наклонившись в сторону, словно старинный особняк, знакомый с детства и уютный как птичье гнездо, выстеленное изнутри мягким пухом.
«Домик с занавесочками, — думал Антон. — Без занавесочек, б… ть! Еще бы цветы в горшочках… А вот пауки почему-то не живут, может жарко»…
Антон вздохнул, передавил пополам сигарету.
«Какие на х… й покрышки, от них убытки одни»… — неслось издалека.
Антон решил сначала повесить талисман, а потом уже заниматься крючками.
— Говорят, водители очень суеверны. Поэтому я тебе такой подарочек и придумала.
Ольга вытянула из рюкзачка небольшой соломенный веник, изобретательно увитый разноцветными ленточками. Как майское дерево.
— Талисман месопотамского бога дорог, — объяснила Ольга. — Если честно — чушь полная. Но поскольку ты всему веришь — то тебе как раз.
Антон, на мгновение оторвав взгляд от дороги, посмотрел на разноцветный веник.
— Нормально? — улыбнулась Ольга.
— Дура старая, куда лезешь? — Толстая старуха в синем шерстяном платке и светло-коричневом пальто выскочила прямо перед автобусом, отпрыгнула назад, погрозила вслед кулаком.
— Конечно… Нормально, — кивнул Антон, пристально глядя вперед и не глядя на Ольгу. Когда разговариваешь с водителем, всегда кажется, что он тебя не слушает и занят чем-то своим, особенным.
Страница
1 из 11
1 из 11
