Кошка по имени Рамси

Солдат…

Вообще-то его звали Виктор, но это имя Рамси почти не употребляла. В своих мыслях она звала его Солдатом, а вслух называла Стариком, Рабом и ещё тысячью унизаительных прозвищ.

Сегодня Солдат выглядел ещё более жалким, чем обычно. Выцветшие глаза — грязные льдинки, а из-под тонкой, шершавой кожи отчётливо выпирали кости, грозясь прорвать её, словно ветхий пергамент. И только военная выправка никуда не делась — заношенный халат висел на старике, словно на вешалке. Иногда Рамси даже задавалась вопросом, способен ли вообще позвоночник Солдата сгибаться?

А ещё от хозяина красного особняка воняло дешевым вином.

— Ты что — пил!? — рявкнула Рамси, едва Солдат захлопнул дверь.

— Простите, госпожа, я не…

Рамси влепила ему такую сильную пощёчину, что даже на другом конце улицы можно было услышать этот звонкий шлепок. В голове девушки мелькнул образ грязного оборванца, что сидел на ступенях заброшенного дома и пялился на неё из-под капюшона. Слышал ли мальчишка звук удара?

Слышал. Должен был слышать.

От этой мысли Рамси мгновенно возбудилась:

— Придётся тебя наказать, старик. Принеси-ка мне плеть.

— А может…?

— Плеть! — заорала Рамси, окончательно входя в роль строгой госпожи.

Девушка одним движением скинула уличный плащ, под которым почти ничего не было. Для сегодняшнего сеанса Рамси выбрала замысловатый чёрный корсет, сшитый из выделанной кожи, хромированных колец и блестящих серебряных застёжек. Корсет не прикрывал ни одну из её прелестей: ни крутые холмики грудей, ни чёрный пушок на плоском лобке.

Поглаживая рукой разбитую щёку, Солдат пожирал Рамси глазами — девушка чувствовала, как взгляд старика бегает по её молодому телу, проникая в самые укромные его уголки. Отцовский взгляд, такой отцовский…

Халат Солдата встопорщился на паху. С папашей такое тоже частенько бывало.

— Я скучал по тебе, Рамси Сноу.

— Ты скучал, или твой дружок? — девушка на секунду улыбнулась, но через миг улыбка слетела с её жестокого лица:

— Ты забыл, как нужно ко мне обращаться? — Рамси замахнулась. — Давай, ублюдок! Назови меня по имени ещё раз! Просто скажи «Рамси», и ты узнаешь, что такое настоящая боль!

— Рамси, — с наслаждением произнёс Солдат, подставляя вторую щёку.

Так начался их еженедельный сеанс.

Оставив Солдата прикованным к кровати, Рамси пошла на кухню выпить воды. Горячий пот ручейками стекал с её обнаженного тела, лицо горело, девушка окончательно запыхалась. Солдат — крепкий орешек. Самый крепкий из её клиентов, и самый трудный. Его не сломать, не измордовать. Он любит боль и наслаждается ею. Чистый мазохист.

Налив себе воды из чайника и бросив туда кусочек льда, Рамси в три глотка опустошила стакан. Когда вода ушла в желудок, горячих губ коснулся лёд, и девушка с наслаждением его пососала. Но тут холодная капля упала на грудь, заставив Рамси вздрогнуть. Кожа покрылась мурашками.

Интересно, как там поживает таинственный соглядатай? Смотрит ещё? Или ушёл?

Рамси улыбнулась от осознания того, что её кто-то может увидеть — голой, потной, сосущей кубик льда. Эксгибиционизм — вот ещё одна ржавая монетка её наследства. И сколько их ещё, таких монеток? На целый сундук наберётся. Проклятое приданое от любящих родителей.

Сунув льдинку за щеку, Рамси направилась обратно в спальню, к своей обездвиженной жертве. Под босыми ногами девушки стонали половицы, отмечая её путь по особняку.

Ненормально жить одному в таком громадном доме.

Рамси ухватилась за эту мысль. Как приятно рассуждать о чужих странностях! И нет в жизни большего счастья, чем знать, что ты не единственный псих в этом мире.

Обитель Солдата откровенно пугала Рамси. Двухэтажный особняк состоял из двух десятков больших комнат, половина из которых остро нуждались в ремонте. Кажется, Солдат не бывал во многих помещениях месяцами. На старой, советской мебели серел слой пыли, а со стен смотрели чёрно-белые люди, пойманные в глянец фотографий. Грязные окна пропускали убийственно-мало света.

Рамси ускорила шаг, стараясь не принюхиваться, не прислушиваться и не оглядываться по сторонам. Красный особняк вонял плесенью и грибком, а старая крыша щёлкала на ветру точь-в-точь, как слабые старческие суставы. Мокрую от пота кожу девушки гладили сквозняки, сочащиеся из трухлявых оконных рам. А где-то на краешке восприятия хрустел, уплетая ссохшуюся древесину, жучок-короед.

Страшный дом.

Рамси Сноу вернулась в спальню и стала напротив скованного старика. Тот лежал на влажных от пота и крови простынях, пожёвывая резиновый кляп. Услышав её шаги, Солдат открыл глаза и сфокусировался на прелестях госпожи. Его мужское естество сразу отреагировало на наготу девушки, но Рамси лишь усмехнулась и направила шаги к «арсеналу». Покачивая бёдрами в такт музыке, звучащей в голове, девушка минут пять выбирала нужный инструмент из развешанных на стене.