Бывают встречи, меняющие судьбы мира. Они познакомились в Интернете и продолжили вне экрана. Лилия А., девочка-вундеркинд из пролетарской семьи, училась физике в Москве, потом с Олегом Б., коллегой и мужем, занялась строительным бизнесом…
Добавить в моё избранное
34 мин, 27 сек 2127
…
Л. А. Временами, только временами. Вообще-то я медитирующий флегматик. Когда была в Помпеях, меня поразила античная насыщенность жизнью, ее божественно-дьявольская энергетика. Это чувствуется на фресках даже сквозь пепел. Современные люди уже не такие, мы что-то утратили.
В. Р. Временами надо выпускать маечки с гордым прекрасным ликом Авзаловой Лилии.
Л. А. Мне не очень нравится быть популярной. Начнут дергать на улице…
В. Р. В джипе не дернут. Не в популярности дело. Твой Брахман может меня или тебя попросить озвучить нашу беседу. Во имя общего блага. Ну, естественно, и для своих брахманических соображений. Ему ведь важна не только отдельная личность, но и массовое познание ее личного опыта. То есть, в данном случае, твоего. И как можно откровеннее. Народу не нужна толстовщина и каратаевщина. Народу нужна карамазовщина и достоевщина.
Л. А. В принципе, можно попробовать. Однако предупреждаю — я женщина слабая и противоречивая. В любой момент могу переменить позицию и сойти с твоей орбиты. Да и с любой другой.
В. Р. Сходи, какие проблемы. Главное — Дело. Напишем вместе по материалам нашего общения.
Л. А. Только самую суть.
В. Р. Какая ты на самом деле, для других не важно. Важно, какой текст о себе ты инициировала. Ибо в нем твоя вторая истинная природа. Я где-то читал, что реальный д'Артаньян был жуткий мерзавец, грабивший крестьян. Но Дюма на пари изобразил его романтическим героем, мол, искусство сильнее прозы жизни — и выиграл. Теперь все знают только такого д'Артаньяна, кроме кучки историков. Очевидно потому, что его вторая природа была романтичной, а отмороженность — случайная дань времени. Вот Дюма и сумел схватить истинную вторую природу, а не просто придумал.
Л. А. Но нам с тобой ничего придумывать не надо, достаточно дизайна того, что есть. И запомни: экстрим и эротику ни в коем случае не выносить за скобки. Лучше даже усилить. Это самый цимес для настоящего углубления. — Стимуляция точек табу, открытых только в измененном состоянии сознания. После чего любые табу становятся открытыми. В том числе те высшие смыслы, до которых мы пока не доросли, как дети не доросли до эротики.
В. Р. Конгениально! Открываем эротическое — дорастаем до эзотерического. Экстрим — знак зрелого доступа к Недоступному.
Л. А. Уже глубокая ночь. Пошли, я тебе постелю в комнате для гостей. Только смотри, тут спит Джеки и всё в его шерсти.
В. Р. Шерсть без кота вроде чеширской улыбки. Цепляет за душу материально.
Л. А. Наш котя учит древнегреческий, от того и лезет, как древние греки… Тебе во сколько вставать?
В. Р. Как тебе удобно…
Л. А. В десять, думаю, буду уже на ногах. Если встанешь раньше, можешь включить музыку в зале. Мне не мешает.
В. Р. Ты сама похожа на симфонический концерт для фортепьяно с оркестром.
Л. А. Не все об этом догадываются… Мы ведь сейчас одна команда из Вавилона. Потом разойдемся по странам мира.
В. Р. Конечно, места хватит всем… «В Царстве Отца Моего много обителей», — сказано. О чем это?
Л. А. Это о звездах, а не о постелях.
В. Р. Это обо всем. Меркнут знаки Зодиака нал просторами полей. Спит животное Собака, дремлет птица Воробей…
Л. А. Компромисс — звезды в постели.
В. Р. Красивый афоризм, Василиса Премудрая… Жизнь — литература Господа Бога, а мы ее литеры.
Л. А. Афоризмами сыт не будешь, Иванушка. А мы кушать хотим.
В. Р. Это уже не Василиса, а какая-то Наина Киевна со ступой.
Л. А. Так они ведь близкие родственники. Как и все мы в этом мире. Ангелы и демоны — одна команда… Стоп!… До меня дошел смысл послания сверху. Я, наконец, поняла, чего добивался Всевышний, когда давал мне картину рая. Пусть я демоническое существо, не страшно. Но моя божественная миссия — озвучить демонам право на рай. Теперь они тоже туда станут вхожи свободно. Границы сфер откроются, тайны духа раскроются.
В. Р. В Рай сможет свободно входить любой демон? Ад перестанет быть ужасом? И демоническая версия просветления совпадет с ангельской?
Л. А. Они осознают друг друга как свое Альтер-эго. Но знаешь, я чувствую, что эту божественную идею не смогу удержать своими слабыми силами. Мне нужна постоянная подпитка чистой энергии на ближней дистанции. Иначе я сама скажу об этих идеях, что это бред. Они выше меня.
В. Р. Ты считаешь, что я — вроде энерго-информационной подстанции, заряжающей тебя от Всевышнего?
Л. А. Так очень даже бывает. Вспомни диалоги Платона — там все его идеи приписаны Сократу. То ли реальный Платон заимствовал их у Сократа, то ли сам придумал и приписал своему герою. А в моем случае я чувствую, что ты возбуждаешь во мне генерацию идей свыше, когда находишься рядом.
В. Р. Это потому, что я воздействую на твое подсознание, и ты переходишь в измененное состояние сознания… Бывает.
Л. А. Временами, только временами. Вообще-то я медитирующий флегматик. Когда была в Помпеях, меня поразила античная насыщенность жизнью, ее божественно-дьявольская энергетика. Это чувствуется на фресках даже сквозь пепел. Современные люди уже не такие, мы что-то утратили.
В. Р. Временами надо выпускать маечки с гордым прекрасным ликом Авзаловой Лилии.
Л. А. Мне не очень нравится быть популярной. Начнут дергать на улице…
В. Р. В джипе не дернут. Не в популярности дело. Твой Брахман может меня или тебя попросить озвучить нашу беседу. Во имя общего блага. Ну, естественно, и для своих брахманических соображений. Ему ведь важна не только отдельная личность, но и массовое познание ее личного опыта. То есть, в данном случае, твоего. И как можно откровеннее. Народу не нужна толстовщина и каратаевщина. Народу нужна карамазовщина и достоевщина.
Л. А. В принципе, можно попробовать. Однако предупреждаю — я женщина слабая и противоречивая. В любой момент могу переменить позицию и сойти с твоей орбиты. Да и с любой другой.
В. Р. Сходи, какие проблемы. Главное — Дело. Напишем вместе по материалам нашего общения.
Л. А. Только самую суть.
В. Р. Какая ты на самом деле, для других не важно. Важно, какой текст о себе ты инициировала. Ибо в нем твоя вторая истинная природа. Я где-то читал, что реальный д'Артаньян был жуткий мерзавец, грабивший крестьян. Но Дюма на пари изобразил его романтическим героем, мол, искусство сильнее прозы жизни — и выиграл. Теперь все знают только такого д'Артаньяна, кроме кучки историков. Очевидно потому, что его вторая природа была романтичной, а отмороженность — случайная дань времени. Вот Дюма и сумел схватить истинную вторую природу, а не просто придумал.
Л. А. Но нам с тобой ничего придумывать не надо, достаточно дизайна того, что есть. И запомни: экстрим и эротику ни в коем случае не выносить за скобки. Лучше даже усилить. Это самый цимес для настоящего углубления. — Стимуляция точек табу, открытых только в измененном состоянии сознания. После чего любые табу становятся открытыми. В том числе те высшие смыслы, до которых мы пока не доросли, как дети не доросли до эротики.
В. Р. Конгениально! Открываем эротическое — дорастаем до эзотерического. Экстрим — знак зрелого доступа к Недоступному.
Л. А. Уже глубокая ночь. Пошли, я тебе постелю в комнате для гостей. Только смотри, тут спит Джеки и всё в его шерсти.
В. Р. Шерсть без кота вроде чеширской улыбки. Цепляет за душу материально.
Л. А. Наш котя учит древнегреческий, от того и лезет, как древние греки… Тебе во сколько вставать?
В. Р. Как тебе удобно…
Л. А. В десять, думаю, буду уже на ногах. Если встанешь раньше, можешь включить музыку в зале. Мне не мешает.
В. Р. Ты сама похожа на симфонический концерт для фортепьяно с оркестром.
Л. А. Не все об этом догадываются… Мы ведь сейчас одна команда из Вавилона. Потом разойдемся по странам мира.
В. Р. Конечно, места хватит всем… «В Царстве Отца Моего много обителей», — сказано. О чем это?
Л. А. Это о звездах, а не о постелях.
В. Р. Это обо всем. Меркнут знаки Зодиака нал просторами полей. Спит животное Собака, дремлет птица Воробей…
Л. А. Компромисс — звезды в постели.
В. Р. Красивый афоризм, Василиса Премудрая… Жизнь — литература Господа Бога, а мы ее литеры.
Л. А. Афоризмами сыт не будешь, Иванушка. А мы кушать хотим.
В. Р. Это уже не Василиса, а какая-то Наина Киевна со ступой.
Л. А. Так они ведь близкие родственники. Как и все мы в этом мире. Ангелы и демоны — одна команда… Стоп!… До меня дошел смысл послания сверху. Я, наконец, поняла, чего добивался Всевышний, когда давал мне картину рая. Пусть я демоническое существо, не страшно. Но моя божественная миссия — озвучить демонам право на рай. Теперь они тоже туда станут вхожи свободно. Границы сфер откроются, тайны духа раскроются.
В. Р. В Рай сможет свободно входить любой демон? Ад перестанет быть ужасом? И демоническая версия просветления совпадет с ангельской?
Л. А. Они осознают друг друга как свое Альтер-эго. Но знаешь, я чувствую, что эту божественную идею не смогу удержать своими слабыми силами. Мне нужна постоянная подпитка чистой энергии на ближней дистанции. Иначе я сама скажу об этих идеях, что это бред. Они выше меня.
В. Р. Ты считаешь, что я — вроде энерго-информационной подстанции, заряжающей тебя от Всевышнего?
Л. А. Так очень даже бывает. Вспомни диалоги Платона — там все его идеи приписаны Сократу. То ли реальный Платон заимствовал их у Сократа, то ли сам придумал и приписал своему герою. А в моем случае я чувствую, что ты возбуждаешь во мне генерацию идей свыше, когда находишься рядом.
В. Р. Это потому, что я воздействую на твое подсознание, и ты переходишь в измененное состояние сознания… Бывает.
