Добавить в моё избранное
30 мин, 28 сек 19517
Скоро вам понадобится экономика и строительное планирование». И рисунок — роза внутри шестиконечной звезды.
— Роза Соломоновна, — догадалась Света.
— Маман умеет ворваться в жизнь. Неважно, это жизнь человека, семьи, страны. И возвращается она всегда в переломный момент. Если бы она хоть на неделю позже прилетела в Россию, я просто сошла бы с ума без поддержки.
— Вы имеет в виду её недавнее возвращение из Аргентины?
— А Вы откуда знаете? Вы знакомы с маман?
— Фрау Альтберг очень многое сделала и для российской психологической лиги, и для меня лично. Я думала, что это она Вам посоветовала сюда прийти.
— Что? — нервно рассмеялась Лена. — Вот глупость-то. Вас мне порекомендовал Янковский, когда в очередной раз посещал мой питомник. Его тоже либералы сильно поклевали, и теперь он залечивает душевные царапины в собачьем обществе. А заодно и снабжает меня последними новостями с фронта. Что до маман… о, она была категорически против любого лечения Димы. Она даже старалась вместе с ним выследить чучелку… Да Дима всё сам расскажет. Правда, сынок?
Мальчик молчал.
— Я думаю, маман чувствует свою вину за то, что Дима начитался про капитана Немо. Должна чувствовать.
— А что, капитан Немо тоже стал жертвой французской цензуры? — Диму еще рановато было тормошить.
— Конечно. Это ведь не какой-то выдуманный гениальный изобретатель. А, если верить отчету экспедиции на таинственный остров, самый обыкновенный безумец. Хотя тут я вру. Это самый необыкновенный безумец в мире. Он тоже француз и тоже участвовал в экспедициях Великого востока. Несчастный слишком много знал. Настолько много, что впал в безумие, сбежал на тот самый остров и сделал в скале бункер. Вся эта подводная лодка была только в его воображении. За ним-то масоны и послали Верна. В экспедиции участвовал еще учёный из Австрии, который хорошо разбирался в людском безумии. Но не Фрейд или кто-то из ваших. Его интересовало только безумие особо рода. И вот этот австриец сумел найти подход к капитану Немо. Он стал талантливо подыгрывать безумцу, словно бы сам видел и подводную лодку, и прочие гениальные изобретения, роль которых играли камни и куски тряпья.
— Поразительно, — призналась Светлана. — Как жаль, что цензоры лишили своих сограждан такого захватывающего сюжета.
— Потому и лишили, что слишком всё это было похоже на правду. А вдруг люди бы стали самостоятельно искать этот таинственный остров? Вот фанаты Лавкрафта и в наши дни пытаются вызвать своего Ктулху!
Озёрская отмолчалась, так как ни про Лавкрафта, ни про его мрачный пантеон не слышала ровным счетом ничего.
— Димочка тоже прочёл «Таинственный остров» из маминой библиотеки. Французский он у меня еще не очень хорошо знает, но этот жуткий роман написан сухим, выхолощенным языком. И в конце Верн приводит точнейший протокол рассказов безумного Немо. Он не просто так прятался на острове. За ним охотилось нечто, созданное масонами то ли по ошибке, то ли специально для убийства капитана. Вот Дима и впечатлился. Поймите меня, он уже рассказывал о своем страхе многим врачам. И они с каким-то профессиональным фанатизмом настаивали на госпитализации.
— Я понимаю… Понимаю, какие глупые у нас бывают врачи! — услышав это, Дима встрепенулся и с вновь воскресшей надеждой уставился на психотерапевта. — Здесь, у меня в кабинете, никто ни о каких больницах не говорит. И я прекрасно понимаю этого капитана Немо. Так хочется на недельку взять отпуск, залезть в подводную лодку и погрузиться поглубже ото всех проблем. Там меня не найдут ни генералы ФСБ, ни надоедливые коллеги, ни…
— Ни чучелка! — подхватил мальчик.
— Чучелка?
— Да! Чёрная чучелка. Я от неё на подводной лодке уплыву, она меня не достанет!
— Она не умеет плавать? — спрашивать, что это за существо такое, Светлана не собиралась. Уровень взаимного доверия позволял надеяться, что мальчик расскажет всё уже на первом сеансе. Правда, в бессознании уже зародилась догадка, что открывшаяся правда сделает из психотерапевта фигуру жалкую и беспомощную.
— Нет! Она даже из дома не выходит и людей боится. Живёт в своём тёмном углу!
— А тебя она тоже боится?
— Нет…
— Почему?
— Потому что это я её боюсь. Я залезаю под кровать, когда она приходит.
— А когда она приходит?
— Когда мама уезжает, а я один у бабушки живу. Из-за чучелки меня хотели положить в больницу. А ещё мне грустно, потому что мне нравится в большом доме, а чучелка там поселилась и мне мешает спать!
— Как мешает?
— Она ночью приходит, и я залезаю под кровать. А там холодно! Она может до самого утра по комнате прыгать…
— Шумно прыгает?
— Очень шумно! И страшно.
— А бабушка слышала, как чучелка прыгает по комнате?
— Да!
— Да?
— Роза Соломоновна, — догадалась Света.
— Маман умеет ворваться в жизнь. Неважно, это жизнь человека, семьи, страны. И возвращается она всегда в переломный момент. Если бы она хоть на неделю позже прилетела в Россию, я просто сошла бы с ума без поддержки.
— Вы имеет в виду её недавнее возвращение из Аргентины?
— А Вы откуда знаете? Вы знакомы с маман?
— Фрау Альтберг очень многое сделала и для российской психологической лиги, и для меня лично. Я думала, что это она Вам посоветовала сюда прийти.
— Что? — нервно рассмеялась Лена. — Вот глупость-то. Вас мне порекомендовал Янковский, когда в очередной раз посещал мой питомник. Его тоже либералы сильно поклевали, и теперь он залечивает душевные царапины в собачьем обществе. А заодно и снабжает меня последними новостями с фронта. Что до маман… о, она была категорически против любого лечения Димы. Она даже старалась вместе с ним выследить чучелку… Да Дима всё сам расскажет. Правда, сынок?
Мальчик молчал.
— Я думаю, маман чувствует свою вину за то, что Дима начитался про капитана Немо. Должна чувствовать.
— А что, капитан Немо тоже стал жертвой французской цензуры? — Диму еще рановато было тормошить.
— Конечно. Это ведь не какой-то выдуманный гениальный изобретатель. А, если верить отчету экспедиции на таинственный остров, самый обыкновенный безумец. Хотя тут я вру. Это самый необыкновенный безумец в мире. Он тоже француз и тоже участвовал в экспедициях Великого востока. Несчастный слишком много знал. Настолько много, что впал в безумие, сбежал на тот самый остров и сделал в скале бункер. Вся эта подводная лодка была только в его воображении. За ним-то масоны и послали Верна. В экспедиции участвовал еще учёный из Австрии, который хорошо разбирался в людском безумии. Но не Фрейд или кто-то из ваших. Его интересовало только безумие особо рода. И вот этот австриец сумел найти подход к капитану Немо. Он стал талантливо подыгрывать безумцу, словно бы сам видел и подводную лодку, и прочие гениальные изобретения, роль которых играли камни и куски тряпья.
— Поразительно, — призналась Светлана. — Как жаль, что цензоры лишили своих сограждан такого захватывающего сюжета.
— Потому и лишили, что слишком всё это было похоже на правду. А вдруг люди бы стали самостоятельно искать этот таинственный остров? Вот фанаты Лавкрафта и в наши дни пытаются вызвать своего Ктулху!
Озёрская отмолчалась, так как ни про Лавкрафта, ни про его мрачный пантеон не слышала ровным счетом ничего.
— Димочка тоже прочёл «Таинственный остров» из маминой библиотеки. Французский он у меня еще не очень хорошо знает, но этот жуткий роман написан сухим, выхолощенным языком. И в конце Верн приводит точнейший протокол рассказов безумного Немо. Он не просто так прятался на острове. За ним охотилось нечто, созданное масонами то ли по ошибке, то ли специально для убийства капитана. Вот Дима и впечатлился. Поймите меня, он уже рассказывал о своем страхе многим врачам. И они с каким-то профессиональным фанатизмом настаивали на госпитализации.
— Я понимаю… Понимаю, какие глупые у нас бывают врачи! — услышав это, Дима встрепенулся и с вновь воскресшей надеждой уставился на психотерапевта. — Здесь, у меня в кабинете, никто ни о каких больницах не говорит. И я прекрасно понимаю этого капитана Немо. Так хочется на недельку взять отпуск, залезть в подводную лодку и погрузиться поглубже ото всех проблем. Там меня не найдут ни генералы ФСБ, ни надоедливые коллеги, ни…
— Ни чучелка! — подхватил мальчик.
— Чучелка?
— Да! Чёрная чучелка. Я от неё на подводной лодке уплыву, она меня не достанет!
— Она не умеет плавать? — спрашивать, что это за существо такое, Светлана не собиралась. Уровень взаимного доверия позволял надеяться, что мальчик расскажет всё уже на первом сеансе. Правда, в бессознании уже зародилась догадка, что открывшаяся правда сделает из психотерапевта фигуру жалкую и беспомощную.
— Нет! Она даже из дома не выходит и людей боится. Живёт в своём тёмном углу!
— А тебя она тоже боится?
— Нет…
— Почему?
— Потому что это я её боюсь. Я залезаю под кровать, когда она приходит.
— А когда она приходит?
— Когда мама уезжает, а я один у бабушки живу. Из-за чучелки меня хотели положить в больницу. А ещё мне грустно, потому что мне нравится в большом доме, а чучелка там поселилась и мне мешает спать!
— Как мешает?
— Она ночью приходит, и я залезаю под кровать. А там холодно! Она может до самого утра по комнате прыгать…
— Шумно прыгает?
— Очень шумно! И страшно.
— А бабушка слышала, как чучелка прыгает по комнате?
— Да!
— Да?
Страница
4 из 9
4 из 9
