Демоны

Да пошел ты! Нашелся мне демон! Даже идти нормально не может!

Моррис повернула от идущей навстречу супружеской пары, дав им пройти.

А я тоже идиотка! Доверилась. Кому!

Элисон обернулась: Том Уилсон застыл чуть дыша. Что-то теплое и склизкое лежало на его ладони. Не сразу он понял, что это было сердце еще стоящего на ногах человека. Женщина закричала. Через секунду она тоже была мертва.

Вот дерьмо! — вырвалось у Моррис.

Впервые в своей жизни она увидела, как демон расправляется со своей жертвой.

Раздался удар и скрежет металла. Моррис подпрыгнула. Какой-то мужик на стареньком «Форде» въехал в сверкающей краской «БМВ» припаркованный у дороги. Взревела сигнализация! Не долго думая, Элисон подскочила к двери и выкинула оцепеневшего от ужаса мужика из машины.

Четверо, вышедших из подворотни, негров, тоже увидели Демона и, нет чтобы, броситься наутек, принялись палить по нему из своих пушек.

Демон поднял свою голову (кровь двумя тонкими струйками стекала с уголков его рта) и, улыбнувшись своим преследователям, принялся жрать дальше. Даже несколько пуль в спину не остановили его.

Пусть негры стояли далеко, стреляли они метко. Элисон распахнула дверцу своей новой машины и громко выкрикнула:

Быстрей сюда, Том!

Демон обернулся, поймал еще пару пуль и кинулся к двери. Раздался звук бьющегося стекла, чей-то крик.

Дави! — произнес Демон, оказавшись в салоне.

Элисон утопила педаль акселератора, и машина рванула вперед.

И что они привязались! — взорвалась Моррис, заметив за собой погоню.

Четверо афроамериканцев со всех ног мчались за ней.

Идиоты, — буркнул Демон.

Его они больше не интересовали. Он смотрел на свои руки.

Старенький, с разбитым правым глазом, «Форд», мчался по ночному Лос-Анджелесу. Не выли сирены, его никто не преследовал, и Элисон снизила скорость. Она заерзала на своем сидении, запустив под себя ладонь. Пальцы оказались мокрыми.

Твою мать! Да этот кретин обоссался!

В поисках сочувствия, она бросила свой взгляд на Уилсона. Тот сидел у разбитого окна и его, явно, мутило.

Кажется, я перебрал, — произнес Том и в следующую же секунду фонтаном крови блеванул на лобовое стекло.

Твою мать! — повторила Элисон, почти вслепую свернув на обочину.

— Твою мать, твою мать, твою мать!

Быть промокшим до нитки для Тома было не впервой, но вот Моррис это явно не понравилось. Она сидела, разведя руки по сторонам, всем своим видом давая понять: «Я в дерьме!»

Ворота складского помещения остались открыты, а «Машина Мензиса» красовалась внутри.

Это она? — спросила Элисон.

Да, — сглотнул Том.

Даже будучи демоном, Машина его пугала, так же как многих пугает вид бормашинки, иль хирургический стул.

Я думаю, полиция сюда не приезжала, — добавил он.

Странно. Похожа на бойцовский ринг.

И действительно, какое-то сходство с бойцовским рингом в Машине было.

Мы называли ее «Карусель», или «Центрифуга».

Почему?

В ней есть механизм, который вращается. Он там, наверху… Вопрос в том, что мы, собственно, ищем?

Чертежи, документы. Словом, все, что может рассказать нам об этой штуковине, и для чего она строилась?

Понятно, — выдохнул Том.

Взобравшись по металлической лестнице на машину, Уилсон осветил фонариком «ринг». Как он и ожидал, тела Майкла здесь не было. Его не могло здесь быть…

Том и Моррис разложили бумаги на дубовом столе, на втором этаже, в кабинете Мензиса, осветив их подсвечниками.

«Меня зовут Роберт Мензис, — говорилось в них.

— Я построил Машину, которая уничтожит все человечество. Это как вирус, с той лишь разницей, что процесс необратим. Но я не сделал ничего, что не смог бы сделать кто-то другой. Просто, я был первый. С момента изобретения колеса, телеги, швейной машинки и тостера — все шло к тому, чтобы Машина была построена. И вот она ждет! Ждет свою первую жертву, своего смельчака, своего Колумба, своего первооткрывателя. Этим человеком буду не я. Я, словно, доктор Франкенштейн, создавший из мертвых кусочков свое чудовище, испугался содеянного. Но не в силах разрушить творение, я решил уничтожить себя! Да, это так. И если вы читаете эти строки, значит я уже мертв».

Ниже подпись и дата: «День восьмой со дня Сотворения».

Прочти эти строки днем раньше, я бы решила, что у мужика поехала крыша, — задумалась Элисон.

«День восьмой со дня сотворения. Процесс необратим». И это все что он мог сказать! Здесь же одни чертежи и формулы! Это же китайская грамота!

Том Уилсон подбросил бумаги в воздух. На его глаза навернулись слезы.

Чем он меня заразил! Я хочу избавиться от этого!

Том заплакал, потом зарыдал.