29 мин, 14 сек 4250
— Где Хексер?
Иванов непонимающе смотрит на него, показывает за спину.
— Вот же он. Нашли на краю полосы.
Двое бойцов тащат изломанное тело беглеца Блютфляйшера в белом халате.
— Проклятье! — выдыхает Снег.
— О ком речь? — хмурится Иванов.
— О том, кто вывел нас из «Хельбункера»…
Новый звук раздается на краю взлетного поля.
Из раскрытого ангара, рокоча мотором, выезжает «мессершмитт-тайфун», гудя винтом, набирает скорость, несется сквозь туман, отрывает шасси от земли.
Иванов стреляет ему в след из ТТ, солдаты бьют из автоматов.
— Вот же гадина, — плюет Тибет. — Сами ведь вывели его!
Иванов смотрит на уходящую к горизонту точку, убирает пистолет в кобуру:
— Что с Маркусом?
— Теперь он один из нас. Другого выхода не было, фрицы попытались травануть нас газом.
— Наивные… Я думал, что у него будет выбор. Тот, которого не было у меня.
— Он сам сделал выбор. Когда пополз с нами через минные поля.
— Может, оно и к лучшему.
Молчат, глядя на поднимающийся над зубчатым краем леса рассвет.
— Чертов Блютфляйшер! Жаль упустили.
— Куда он денется от нас, Снег?
Шаркая сапогами, вошла медсестра, со скрежетом поддев шпингалет, распахнула скрипучее окно, напустив в палату удушливый букет запахов… Цветущей сирени, набухших почек, бензиновой гари, сапожного дегтя, дизельных выхлопов, оружейной смазки, пропотевших гимнастерок и самокруток. И еще целое множество тонких нот, полутонов, истончающихся шлейфов, запахов весны и наступления.
Сидоров и не подозревал, что его ноздри могут воспринимать такую гамму ароматов. Пока был жив.
Медсестра подошла к койке. Она была хорошенькая, но Сидорову не нравилась. Запрещала курить, не разрешала тренироваться больше, чем по полчаса. А уж шприцом колола так, что капитан чувствовал себя горной породой под стахановским отбойником.
Ноги все еще еле слушались, сквозь прикрытые веки видно было прислоненные к спинке койки костыли.
Наверняка ведьма, подумал Сидоров про медсестру, или ворожея, или черт знает, кто еще у них есть. Мне еще столько предстоит узнать. И долго еще придется к этому привыкать. К этой новой НЕжизни.
— Кончай притворяться, капитан.
Иванов непонимающе смотрит на него, показывает за спину.
— Вот же он. Нашли на краю полосы.
Двое бойцов тащат изломанное тело беглеца Блютфляйшера в белом халате.
— Проклятье! — выдыхает Снег.
— О ком речь? — хмурится Иванов.
— О том, кто вывел нас из «Хельбункера»…
Новый звук раздается на краю взлетного поля.
Из раскрытого ангара, рокоча мотором, выезжает «мессершмитт-тайфун», гудя винтом, набирает скорость, несется сквозь туман, отрывает шасси от земли.
Иванов стреляет ему в след из ТТ, солдаты бьют из автоматов.
— Вот же гадина, — плюет Тибет. — Сами ведь вывели его!
Иванов смотрит на уходящую к горизонту точку, убирает пистолет в кобуру:
— Что с Маркусом?
— Теперь он один из нас. Другого выхода не было, фрицы попытались травануть нас газом.
— Наивные… Я думал, что у него будет выбор. Тот, которого не было у меня.
— Он сам сделал выбор. Когда пополз с нами через минные поля.
— Может, оно и к лучшему.
Молчат, глядя на поднимающийся над зубчатым краем леса рассвет.
— Чертов Блютфляйшер! Жаль упустили.
— Куда он денется от нас, Снег?
Шаркая сапогами, вошла медсестра, со скрежетом поддев шпингалет, распахнула скрипучее окно, напустив в палату удушливый букет запахов… Цветущей сирени, набухших почек, бензиновой гари, сапожного дегтя, дизельных выхлопов, оружейной смазки, пропотевших гимнастерок и самокруток. И еще целое множество тонких нот, полутонов, истончающихся шлейфов, запахов весны и наступления.
Сидоров и не подозревал, что его ноздри могут воспринимать такую гамму ароматов. Пока был жив.
Медсестра подошла к койке. Она была хорошенькая, но Сидорову не нравилась. Запрещала курить, не разрешала тренироваться больше, чем по полчаса. А уж шприцом колола так, что капитан чувствовал себя горной породой под стахановским отбойником.
Ноги все еще еле слушались, сквозь прикрытые веки видно было прислоненные к спинке койки костыли.
Наверняка ведьма, подумал Сидоров про медсестру, или ворожея, или черт знает, кто еще у них есть. Мне еще столько предстоит узнать. И долго еще придется к этому привыкать. К этой новой НЕжизни.
— Кончай притворяться, капитан.
Страница
10 из 11
10 из 11