Маяк для Нагльфара

Вижу, что не спишь. Ох, как маленькие прям!

— Опять зад заголять? — Сидоров открыл глаза.

— Потерпишь, пострел. Гость к тебе.

Медсестра поманила пальцем того, кто стоял у дверей.

Вошел Снег, в накинутом поверх формы белом халате, с объемистым бумажным свертком в руках.

— Даю полчаса, — с игривой строгостью погрозила пальчиком медсестра. — Больного нельзя переутомлять!

— Я прекрасно себя чувствую, — Сидоров рассматривал трещину на потолке.

— Рад это слышать, — Снег проводил взглядом уходящую медсестру, в глазах блеснули зеленые искры. — Ух! Нет, ты видел? Это просто ух! Прямо завидую тебе.

— Можешь примерить, — Сидоров указал на костыли. — Ей такие нравятся. Ни днем, ни ночью прохода не дает.

— И злой же ты человек, — Снег уселся на пустующую соседнюю койку, скрипнул пружинами. — Мы тут гостинцев тебе собрали с ребятами…

— Я не человек. Теперь… А гостинцы, к чему? Вкуса я не чувствую.

Снег пожал плечами, положил сверток на тумбочку.

— Когда меня выпустят? — спросил капитан. — Мне не говорят. Талдычат — не волнуйтесь, успокойтесь. Укольчики, сон лучшее лекарство. Тьфу! Скоро войне конец, а я тут кисну. Сделали из меня инвалида.

— Организм должен адаптироваться. У тебя с ним такая штука произошла, такая метаморфоза, что ого-го. Ему время надо. А уж этого добра-то у нас, знаешь!

— Кончай так разговаривать. Как с ребенком. Что я тебе, мальчишка что ли? Я командир Красной армии.

— Иванов велел, — развел руками Снег. — Говорит, фашистскую гидру башкой в землю вкопаем — займешься образованием нашего малыша.

— Почему ты?

— Все-таки я тебя укусил. А у нас знаешь, как? Если кого укусил, то в ученики его, или уж доедай все, что на тарелке.

— Но вы так не делаете почти никогда, запрещает этот ваш Совет, — устало кивнул Сидоров. — Я помню… Все, как у людей.

— Во всяком случае, это лучше, чем…

— Брось. Просто ворчу. Устал торчать здесь без дела. Когда, Снег?

— Что когда?

— Ну, как говорит твой Иванов, башкой в землю? Гидру?

— Скоро. Чуть-чуть осталось, Маркус. А ты поправляйся пока, адаптируйся… Ждем.

— Куда вас перебрасывают?

— Потсдам.

Сидоров заскрипел пружинами, поднялся на кровати, не обращая внимания на боль в ногах:

— Значит, действительно скоро! А я тут валяюсь развалиной…

— Зато есть время подумать, чем после войны заниматься будешь.

— Учиться, — сказал капитан. — Я быстро учусь, еще на курсах говорили. На врача пойду, глядишь, придумаю, как лечить вас от этого всего… И кончится ваша тайная жизнь.

— От смерти лекарства еще никто не придумал. — Снег встал с койки.

— Слушай, чего Иванов так обо мне печется? Будто я ему сын родной.

— Не сын, — покачал головой Снег. — Но ты сам поразмысли, неспроста же у вас в роду все Иваны… Только тебя одного в честь товарищей Маркса и Кустодиева назвали. А за родню — за нее держаться надо, братец… Ну, бывай!

То ли шутит, то ли нет.

Сидоров хмыкнул. Вспомнив, как принято у них говорить, сказал вслед:

— Удачной охоты, братец! Вломите этим гадам. Товарищи вампиры.

Немезис — Первому:

Тов. Первый! В ответ на ваш запрос сообщаю, что затянувшиеся поиски центр. фигуранта проектов «Башня магов» и «Служители Маяка», принесли первые результаты. Делаю офиц. запрос о допустимости применения к текущ. ситуации режима особых действий.

Феникс — Немезису:

дорогой дядя вскл УСПЕШНО ПРИБЫЛ БУЭНОС АИРЕС зпт УСТРОИЛСЯ тчк ВСТРЕТИЛСЯ ТЕТУШКОЙ ЭБЕР зпт ОЧЕНЬ РАД вскл ЖДИТЕ ПОДРОБНОСТЕЙ тчк ВАШ ГЕРХАРД

Танаис — Немезису:

Получены данные о местонахождении предполагаемого фигуранта (домовладелец Отто Хоффман, г. Росарио, Аргентина), подтверждена личность Блютфляйшера. Согласно адресному распоряжению 14 февр. 1947 г. осуществл. ликвидация. Продолжаю дальнейшие действия согласно общему распорядку.