Добавить в моё избранное
33 мин, 35 сек 2503
Но поманит ли его эта дыра в своё пространство? И он просто не сможет ничего открыть (он ничего больше не сможет). — Но как ты не сможешь, когда ты ещё даже не подошёл к «гробу»?!
Но почему он должен подходить именно к этому гробу? Ведь вокруг столько ВСЕГО!
Если ему в течении нескольких дней делать нечего, то пусть ВСЕГО этого не станет (если не обращать внимание на гроб — сверхъестественную тьму).
Но это ведь вовсе не ТЬМА, — убеждался постепенно Гаражёв, по мере приближения к гробу. — Кажется, этот «деревянный бушлет» ничем не отличается от самых наиобыкновеннейших — чёрный правда очень (излишне) — и ничего сверхъестественного в нём нет. Просто с далека он чем-то входит в сравнение с миражами в пустыне — густо-слепая, супернаинеземная ТЬМА, словно пасть-оборотень некоего гигантского людоеда, всасывающая тебя в себя телекинетическими усилиями, и готовая сожрать, даже не пережёвывая (так пожирают народ тысячами всякие параллельные, ирреальные измерения, где жертвы остаются гнить… ), вблизи оказывается лишь обыкновенным чёрным гробом.
И он достал свой героический «Фомич», да попробовал поддеть крышку… Раздался жуткий скрип… И…
… Гаражёва не подвела интуиция: это была не чёрная дыра, а обыкновенный гроб. Но как выглядел покойник! Чтоб выглядеть так, мало пролежать в этом гробу в непроветриваемом мавзолее две недели, надо ещё перед смертью так скрежетать зубами и скалиться, выражая своё Демоническое отношение всем и вся, чтоб все знали: этот человек по жизни был сущим бесом, но умер он, видимо, оттого, что в нём пробуждался какой-то Невероятный Демон… Проще говоря, умер от родов.
Что за фигня приключилась с его лицом? — никак не мог понять Гаражёв. — Но шрам-то на месте!, чёрт его подери.
Двадцать три часа закончились — наступила полночь.
Двери гробницы сами по себе захлопнулись. Произошло всё в единую долю секунды:
Глаза обезображенного покойника из чёрного гроба, открылись. Открылся и рот, как у погибшего обжоры из страшной сказки о призраках, после того как он поднялся на ноги. Изо рта, как букет карандашей из стакана, торчали уже знакомые Гаражёву клыки.
— Э! Алё! — отреагировал Гаражёв в сторону закрывшихся дверей. Но продолжалось это недолго — оживший труп заинтересовал его больше. Но особый интерес вызвала у него совсем иная вещь: в мавзолее он был не один (исключая какое-либо из бренных тел, даже если оно уже совсем бренное). Кто-то здесь ещё был. И этот «кто-то» появился в Гробнице не до того как её двери сами по себе захлопнулись… Он как будто давно уже был в Мавзолее; но на самом деле его не было перед тем, как этим мавзолеевским входным дверям заблагорассудилось закрыться.
И Гаражёв увидел его…
Это был тот самый парень, с которым он общался прошлой ночью. Но Гаражёв парня этого не сразу узнал; парень выглядел УЖАСНЕЕ своего близнеца, так что в данный момент они уже не казались близнецами (или двойниками, или кем там ещё… ). Но, стоило только этому несчастному Гаражёву разглядеть фотографическую копию шрама на одной из щёк «живого» близнеца…
— Ты зачем убежал? — произнёс тот, что был УЖАСНЕЕ. — Я ведь тебя спросил… просто спросил, а ты убежал…
Перед тем, как ответить, Гаражёву почему-то слишком отчётливо вспомнилось, как он с утра до вечера УПРАЖНЯЛСЯ, как он в перерывах бегал, через «не могу» как сумасшедший. И тогда, посмотрев на это ужасное существо как на слизняка, он ответил ему:
— А отсосал бы ты! — усмехнулся он этому сверхъестественному НЕЧТО с голосом Супер-Демона из самого кошмарного сна.
И тогда существо решило отреагировать на такой выпад, как и любой уважающий себя мужчина. Только вместо кулака в сторону шеи Гаражёва вылетела ладонь с распростёртыми во все стороны пальцами, несколько длинноватыми, как и когти на них. Но Гаражёв успел увернуться от смертоносной когтистой ладони в самое последнее мгновение. На всякий случай он отбежал в сторону.
Тогда существо бросило на Гаражёва последний взгляд — он выражал какую-то сострадательную усмешку, — и подошёл к своему мёртвому брату… Тот спустился из своего гроба. Они стояли друг против друга, как два зеркальных отражения (Гаражёв подумал, что отражения вампиров, которых обычно не имеется, появляются в зеркале сами по себе. И вот, эти два зеркальных отражения двух ночных тварей неизвестными путями покинули свои зазеркальные миры… ), словно не могли наглядеться… Но продолжалось это недолго… «Живой» вошёл в «мёртвого»
(точно!, как какой-нибудь тип из выдуманной истории входит в собственное зеркальное отражение; когда с той стороны не выходит никто)
с такой лёгкостью, с какой входят в гущу тумана.
И теперь это был один. Это было одно. Можно себе представить, каким стало его лицо… ; каким становится лицо, если два УЖАСА слепить воедино.
Перед ним стояло ЧУДИЩЕ из кошмарного сна сумасшедшего.
Но почему он должен подходить именно к этому гробу? Ведь вокруг столько ВСЕГО!
Если ему в течении нескольких дней делать нечего, то пусть ВСЕГО этого не станет (если не обращать внимание на гроб — сверхъестественную тьму).
Но это ведь вовсе не ТЬМА, — убеждался постепенно Гаражёв, по мере приближения к гробу. — Кажется, этот «деревянный бушлет» ничем не отличается от самых наиобыкновеннейших — чёрный правда очень (излишне) — и ничего сверхъестественного в нём нет. Просто с далека он чем-то входит в сравнение с миражами в пустыне — густо-слепая, супернаинеземная ТЬМА, словно пасть-оборотень некоего гигантского людоеда, всасывающая тебя в себя телекинетическими усилиями, и готовая сожрать, даже не пережёвывая (так пожирают народ тысячами всякие параллельные, ирреальные измерения, где жертвы остаются гнить… ), вблизи оказывается лишь обыкновенным чёрным гробом.
И он достал свой героический «Фомич», да попробовал поддеть крышку… Раздался жуткий скрип… И…
… Гаражёва не подвела интуиция: это была не чёрная дыра, а обыкновенный гроб. Но как выглядел покойник! Чтоб выглядеть так, мало пролежать в этом гробу в непроветриваемом мавзолее две недели, надо ещё перед смертью так скрежетать зубами и скалиться, выражая своё Демоническое отношение всем и вся, чтоб все знали: этот человек по жизни был сущим бесом, но умер он, видимо, оттого, что в нём пробуждался какой-то Невероятный Демон… Проще говоря, умер от родов.
Что за фигня приключилась с его лицом? — никак не мог понять Гаражёв. — Но шрам-то на месте!, чёрт его подери.
Двадцать три часа закончились — наступила полночь.
Двери гробницы сами по себе захлопнулись. Произошло всё в единую долю секунды:
Глаза обезображенного покойника из чёрного гроба, открылись. Открылся и рот, как у погибшего обжоры из страшной сказки о призраках, после того как он поднялся на ноги. Изо рта, как букет карандашей из стакана, торчали уже знакомые Гаражёву клыки.
— Э! Алё! — отреагировал Гаражёв в сторону закрывшихся дверей. Но продолжалось это недолго — оживший труп заинтересовал его больше. Но особый интерес вызвала у него совсем иная вещь: в мавзолее он был не один (исключая какое-либо из бренных тел, даже если оно уже совсем бренное). Кто-то здесь ещё был. И этот «кто-то» появился в Гробнице не до того как её двери сами по себе захлопнулись… Он как будто давно уже был в Мавзолее; но на самом деле его не было перед тем, как этим мавзолеевским входным дверям заблагорассудилось закрыться.
И Гаражёв увидел его…
Это был тот самый парень, с которым он общался прошлой ночью. Но Гаражёв парня этого не сразу узнал; парень выглядел УЖАСНЕЕ своего близнеца, так что в данный момент они уже не казались близнецами (или двойниками, или кем там ещё… ). Но, стоило только этому несчастному Гаражёву разглядеть фотографическую копию шрама на одной из щёк «живого» близнеца…
— Ты зачем убежал? — произнёс тот, что был УЖАСНЕЕ. — Я ведь тебя спросил… просто спросил, а ты убежал…
Перед тем, как ответить, Гаражёву почему-то слишком отчётливо вспомнилось, как он с утра до вечера УПРАЖНЯЛСЯ, как он в перерывах бегал, через «не могу» как сумасшедший. И тогда, посмотрев на это ужасное существо как на слизняка, он ответил ему:
— А отсосал бы ты! — усмехнулся он этому сверхъестественному НЕЧТО с голосом Супер-Демона из самого кошмарного сна.
И тогда существо решило отреагировать на такой выпад, как и любой уважающий себя мужчина. Только вместо кулака в сторону шеи Гаражёва вылетела ладонь с распростёртыми во все стороны пальцами, несколько длинноватыми, как и когти на них. Но Гаражёв успел увернуться от смертоносной когтистой ладони в самое последнее мгновение. На всякий случай он отбежал в сторону.
Тогда существо бросило на Гаражёва последний взгляд — он выражал какую-то сострадательную усмешку, — и подошёл к своему мёртвому брату… Тот спустился из своего гроба. Они стояли друг против друга, как два зеркальных отражения (Гаражёв подумал, что отражения вампиров, которых обычно не имеется, появляются в зеркале сами по себе. И вот, эти два зеркальных отражения двух ночных тварей неизвестными путями покинули свои зазеркальные миры… ), словно не могли наглядеться… Но продолжалось это недолго… «Живой» вошёл в «мёртвого»
(точно!, как какой-нибудь тип из выдуманной истории входит в собственное зеркальное отражение; когда с той стороны не выходит никто)
с такой лёгкостью, с какой входят в гущу тумана.
И теперь это был один. Это было одно. Можно себе представить, каким стало его лицо… ; каким становится лицо, если два УЖАСА слепить воедино.
Перед ним стояло ЧУДИЩЕ из кошмарного сна сумасшедшего.
Страница
3 из 10
3 из 10
