Настя

На несколько секунд, черты лица разгладились, и я увидел свою Настю.

Глотая горькие слезы, я смотрел на нее, и душа разрывалась на куски, пронзая грудь острыми вспышками боли. Настя открыла глаза, и благодарно улыбнулась. Губы дрогнули, сложились в слова, но ни звука не сорвалось с алых вишневых губ. Лишь взвыл в печной трубе ураган, и скрюченное на полу тело, рассыпалось прахом. Подхваченный порывом ветра, прах взмыл в воздух и без следа растворился за порогом. Прах к праху.

Опираясь на стену, я кое-как встал, и хромая вышел на крыльцо. Короткая летняя ночь подошла к концу. Первые лучи солнца, окрасили красным позолоченый купол церквушки.

Один наглый лучик скользнул вверх, взбежал по кресту, и, отразившись от его верхушки, солнечным зайчиком прыгнул мне в руки, ярко освещая все еще сжимаемые распятие и библию.

Я улыбнулся, и снова зашептал Отче Наш. Благодаря. За все. И за те слова, которые я услышал не ушами, а сердцем:

— Я люблю тебя. И буду любить вечно.