Грань

— Конечно, Уолтер, лучше быть подопытной крысой у вас здесь, чем валяться на вонючем матрасе и проходить терапию электрошока в третьем корпусе.

— Ты знаешь, Бринстон, на самом деле, я не хочу, чтобы получив такие способности, ты вышел отсюда. Это может быть опасным для окружающих.

— Поверь, я изменился и теперь, я совсем другой… — внезапно его лицо побагровело, глаза налились кровью и, хватая меня за руки, опрокидывая приборы, он рухнул на кафельный пол, как подкошенный, сломав себе нос. Пока лужа крови растекалась под ним, я стоял, все еще не веря в то, что это снова был провал. Я устал. Мне хотелось только одного перестать видеть трупы и начать новую жизнь. Я понимал профессора, этот опыт был делом всей его жизни, но я не мог больше разделять его манию. Грань была пройдена, и пути назад не было, быстро выйдя из лаборатории, я направился в свою комнату, лихорадочно собирая вещи, посмотрел на часы, было всего 14:20, поезд с углем пребывал в 19 часов. Именно на нем я решил убраться из Хелингли, наплевав на свою стажировку и на мечты, которые привели меня в это место. В комнату постучали, я дернулся открыть дверь, но, бросив взгляд на разобранные чемоданы, решил поскорее засунуть их под кровать. Это была доктор Хейс, которая, посмотрев на меня странным взглядом, сообщила, что меня ждет профессор.

— Что-то случилось, Уолтер?— она непонимающе склонила голову на бок.

— Да, мэм, — я не решался ей все сказать, — дело в том, что мне сегодня нужно срочно уехать.

— Сегодня ни одна машина не идет в Истборн. Джон, — она вошла в мою комнату, прикрыв за собой дверь, — ты должен остановить его, это больше не может продолжаться. Если об этом узнают… то репутация клиники… врачей, я даже не хочу об этом думать.

— Доктор Хейс, я не знаю, что делать, — мой голос дрогнул и, опустившись на кресло, я почувствовал, как почва уходит из-под ног. — Я пытался, но всякий раз профессор зажигал во мне интерес, мне всегда хотелось увидеть результат и убедиться, что все… жертвы не напрасны.

— Жертв больше не должно быть, Джон, иди к профессору и поговори с ним. Тебя он послушает… у тебя это получится лучше.

Когда доктор Хейс покинула меня, я быстро собрал свои вещи, решив не обременять свои чемоданы книгами и, сложив все у входа, решительно направился в кабинет профессора. Я был настроен, ему сказать все, и положить нашим бесчеловечным опытам конец. В кабинете профессора Гилберта было накурено, он что-то писал мелом на доске, то и дело, отходя назад, как художник пишущий картину.

— А пришел, Джон, что там с Бринстоном, почему так получилось?

— Он пожаловался на головную боль, я померил давление, оно просто зашкаливало свыше 300мм верхнее показание, он упал, и не подавал признаков жизни…

— Почему ты мне не сообщил о происшествии, Джон?

— Потому… потому что я думаю на этом закончить, профессор.

— Ты это сам решил, или кто подсказал? — я вспомнил доктора Хейс и покачал головой.

— Может, хватит смертей… эти люди…

— Это не люди! — резко прервал меня Гилберт, — это уроды общества, гримаса нормального социума, пусть хоть какую-то пользу принесут. Да, я думаю, тебе будет интересен мой сюрприз для тебя.

— Сюрприз? — не понял я и, посмотрев по сторонам, скрестил руки на груди, — я не люблю сюрпризов, тем более, когда вы говорите о них в таком ракурсе.

— Ладно, Джон, вернемся к работе, и я тебе напишу отличную рекомендацию, ты много достигнешь и возможно в скором времени превзойдешь многих. Идем.

Почему-то мои ноги стали ватными, не так я представлял наш разговор и тем более не был готов к разным сюрпризам.

Когда мы спустились в лабораторию, профессор сообщил, что теперь он понял свою ошибку и настроил нейро-стимулятор гипоталамуса на нужную частоту.

— Можешь быть уверен, теперь из моих расчетов выходит, что это будет последний эксперимент.

Я, молча, кивнул, уверенный в том, что, несмотря на исход опыта, мне ничего не остается, как убраться из этого пропитанного кровью места. Войдя в лабораторию, я оцепенел. В кресле, пристегнутая ремнями сидела Джейн. Странным образом она была спокойна, правда взгляд ее был нацелен в одну точку, словно она спала.

— Я ввел ей немного нейруса Гилберта, — произнес профессор, — такая доза не представляет опасности для мозга, на следующее утро она ничего не вспомнит.

— О Боже, профессор, сколько я уже слышал об этом! — не выдержал я

— Ты хочешь прервать, уничтожить все то, что мы сделали? — профессор вплотную приблизился к ней. — Она сможет жить нормальной жизнью…

— Она нормальная, профессор. Я прошу, не делайте ей больно.

— Джон… как ты не понимаешь, что мы почти, что нащупали грань, как из урода сделать человека, как из человека сделать сверхчеловека.

— Вы хотите играть в Бога, мистер Гилберт?