Кто знает, что ты можешь увидеть, спустившись в подвал своего дома?

Я очень редко переключал станции, поэтому играло одно и то же. Уже давно я выбрал наименее противную мне радиостанцию и теперь знал наизусть весь ее репертуар. Несколько раз я пытался ездить в тишине, но чего-то не хватало. Вот она — привычка.

До дачи было недалеко. Всего 15 километров от Москвы. В идеальных условиях это полчаса езды. Но сегодня неидеальные условия. Даже наоборот.

Мелькание огней, красных, белых, желтых действует усыпляющее, и мне приходится иногда трясти головой — они почти гипнотизируют меня.

Вот так начинается мой отпуск. Я взял неделю, чтобы расплатиться рабочими, которые сегодня закончили ремонт дома и подготовить его к приезду Тани и Кирюшки. Таня, это моя жена, а Кирюшка — родившийся год назад сын. Таня решила, что для ребенка лучше жить загородом, тем более, что дом для этого вполне годится. Я не стал с ней спорить — думаю, что она права. Мне бы эта мысль в голову не пришла, но она совсем другой человек. Мы являемся хорошим примером семьи, где главенствующее положение занимает женщина, и здесь нет никакого конфликта. Меня это устраивает, ее это устраивает (хотя она и утверждает, что с радостью уступила бы мне свою роль, и возможно она действительно так думает). У нас крепкая семья. И, на мой взгляд, Кирюшка этому доказательство.

Таня хотела, чтобы я присутствовал при родах. Я не хотел, но согласился. У меня не было опасений, что сцена родов окажет на меня травмирующее воздействие (она и не оказала). Я легко переношу такие вещи. Они естественны и в них есть что-то по-настоящему хорошее. Именно так я к этому и отношусь. Когда я увидел ребенка, голого, кричащего, совсем крошечного, я понял, что уже люблю его, хотя, наверно, для отцов это не типично. Но я ведь тоже «рожал». В своем роде, конечно. Я люблю его и сейчас, и это чувство ничуть не изменилось. С ним трудно, очень, иногда очень трудно. Но он, это что-то абсолютно хорошее, а ради такого можно выдержать многое.

Всего только шесть часов, а уже темень. Вообще, я люблю темноту, но только не тогда, когда нахожусь за рулем. Очень устаю, вглядываясь в дорогу. От встречных фар начинает болеть голова.

Вобщем, ничего приятного в моей дороге не было.

Из окон первого этажа лился свет. На крыльце я заметил две темные фигуры и огоньки сигарет. Из машины я скорее вывалился, чем вылез. Несколько секунд постоял глядя на белый снег, покрывающий газон и черную расчищенную подъездную дорожку. Прислушался к тишине. Черное глубокое небо усеивали яркие звезды, а луна, яркая, почти как солнце, заставляла невысокие деревья отбрасывать черные тени на сверкающий снег. В этом месте царил покой, и это было прекрасно.

Я подошел к людям на крыльце. Одним из них оказался Олег, бригадир. Я поздоровался.

— Добрый вечер, Тимофей, — сказал он. — Мы закончили пару часов назад. Все сделали, как договаривались.

— Хорошо, я посмотрю.

— Конечно! Все сработано на совесть, не сомневайтесь. Ребенку здесь будет хорошо.

— Да уж.

У Олега была интересная особенность — он тянул гласные. Танька этим заинтересовалась и расспрашивала его, откуда он родом. Она у меня филолог-любитель, к тому же обладает хорошим музыкальным слухом. У нее хороший голос, и, когда она поет под гитару, просто заслушаешься.

Мы постояли минут пять, пока они докуривали, общаясь о машинах и зимних дорогах. Интересно, курили ли они в доме? Запах дыма остается очень долго, а зимой держать окна открытыми холодно. Говорил я им, чтобы не курили? Не помню. Наверное, нет. Даже, скорее всего, нет. Как-то не дошел до этого.

Конечно, они курили в доме. Запах чувствовался вполне определенно. Кого они хотели обмануть, выйдя на крыльцо? Знали ли они, что я почувствую запах? Наверняка, знали. Ладно, не важно.

Вместе с Олегом мы осмотрели дом. Повсюду валялись куски утеплителя, опилки и мелкий строительный мусор. Да, уборка предстоит серьезная. Хорошо хоть все крупное они вывезли. Это было частью договора.

Работу они свою сделали. Не считая мелких огрех, все было нормально. Придираться я не хотел. Болела голова. Я желал поскорее выпроводить их из дома и стряхнуть с себя напряжение этого суматошного дня. Галопом по Европам, мы прошли все три этажа, и я дал добро. Пока расплачивался с Олегом и договаривался о будущих работах, к дому подъехала «Газель». Рабочие быстро погрузились, мы с бригадиром пожали друг другу руки, и они отбыли.

Вот так. Я помахал им рукой.

В свете желтых уличных фонарей, я посмотрел на часы. С момента моего приезда прошло полчаса. Хорошо.

Я вошел в дом и запер за собой дверь. Вокруг царило запустение. Пахло табачным дымом. Делать нечего, придется открывать окна.

Несмотря на то, что свежий воздух немного смягчил сигаретный дух, стало еще более неуютно. На улице было довольно тепло для начала декабря, но «минус» есть «минус». Холодно. Придется дополнительно подтопить.