Кто знает, что ты можешь увидеть, спустившись в подвал своего дома?

Кран, пускавший воду в систему отопления, находился где-то в подвале. Я смутно помнил, как мне его показывали. В какую же сторону его крутить? Этого я не помнил даже смутно. Хорошо, разберусь на месте. Порывшись в одной из сумок, я достал фонарь и батарейки. Сменил куртку на телогрейку, открыл крышку подвала и спустился вниз по маленькой лесенке.

Подвал в доме неглубокий. В сущности, его даже подвалом назвать нельзя. Взрослый человек мог стоять там, только согнувшись в три погибели. Я включил фонарь и направил луч света вглубь, туда, где по моим представлениям должны проходить трубы системы отопления.

Луч света скользнул по бетонным стенам, выхватывая из темноты сюрреалистический пейзаж переплетающихся серых труб. Тимофей сделал шаг вперед, ища глазами вентиль системы отопления. Безуспешно. Он перевел луч света в сторону и застыл на месте, задохнувшись немым криком. Живот свело судорогой. Сердце забилось с такой силой, что заболела грудь. Все тело стало холодным. У дальней стены подвала, под теплой трубой отопления лежала огромная черная крыса, никак не меньше сенбернара. Почуяв свет, крыса подняла морду и оскалилась.

В юности, за несколько лет до знакомства со своей будущей женой, Тимофей ухаживал за девушкой по имени Настя. Она жила в загородном поселке в небольшом деревенском доме. Рядом с домом, как положено, находилась собачья будка, в которой проживала дворняга по имени Жулик. Однажды этот Жулик поймал крысу. Очевидно, некоторое время он с ней забавлялся, а когда ему надоело, оставил ее у входной двери, а сам отправился по своим собачьим делам. Когда Настя увидела растерзанный труп, у нее чуть не случилась истерика, и, влюбленный по уши Тимофей, мужественно отправился избавить ее от этого кошмара. Крыса была ужасна. Жулик почти разорвал ее пополам. Когда Тимофей увидел ее, эта тварь еще дергалась. Ему показалось, что маленькие черные глаза уставились прямо на него. Увидели его. Ненавидели его. Ему стало дурно. Но назад дороги не было. Много всего произошло с тех пор, и Тимофей считал, что воспоминания об этом уже давно стерлись из его памяти. И вот теперь они нахлынули вновь, словно цунами. Сама праматерь всех крыс явилась из крысиного ада, чтобы отомстить.

Тварь шевельнула толстым, как шланг хвостом, покрытым редкой щетиной. Передние лапы напряглись, протыкая когтями в землю. Молча, не произнеся ни звука, Тимофей повернулся и пулей рванулся прочь из подвала. За спиной раздался грохот. Он опустил крышку, закрывающую вход и прыгнул на нее. В ту же секунду крыса снизу ударила в преграду, чуть не свалив его с ног. Отчаянно размахивая рукам, он сохранил равновесие. Последовало еще несколько ударов, и повисла тишина.

Тимофей в панике огляделся. В бойлерной, где находился вход в подвал, после строителей осталось множество разного хлама. Его внимание привлекли две вещи: толстый лист железа, из которого предполагалось обкладку вокруг камина в гостиной и тяжелый бак от старого бойлера. Лист железа был рядом, стоял прислоненный к стене. Тимофей схватил его двумя руками и придвинул к себе. Несколько раз глубоко вздохнул и быстро отскочил в сторону, давая листу свободно упасть на крышку люка. В ту же секунду снизу снова ударили. Тимофей вскочил на лист, поскользнулся и упал, придавив его всем телом. Тварь внизу неистовствовала. Сильные удары сотрясали железо и болью отдавались в плече и боку. «Еще немного и деревянная крышка не выдержит», — подумал Тимофей. Затем снова установилась тишина. По лицу стекали капли пота.

Теперь бак.

Бак стоял в стороне, и, чтобы дотянуться до него, нужно было сойти с листа железа и пройти на несколько шагов вглубь бойлерной. К тому же, он был тяжелым, и передвигаться быстро с ним было невозможно. Тимофей сидел на своей баррикаде, смотря на бак, и трясся всем телом. Только через несколько минут, он обрел способность мыслить связно.

Когда он сошел с крышки, освобождая места для листа железа, удара не последовало. Крыса начала биться только, когда лист упал. Она среагировала на шум.

Неожиданно ему представилась картина. Кирюшка только что уснул в своей кроватке. В детской темно и тихо. Слышно только тиканье часов на комоде. Тимофей тихо встает со стула и крадучись движется к выходу из комнаты. После каждого шага он останавливается и прислушивается. Кирюшка спит очень чутко и малейший шорох может разбудить только что заснувшего ребенка, и тогда весь многосложный процесс укладывания придется начинать заново. За долгое время вечерних дежурств Тимофей научился двигаться почти бесшумно, и теперь это умение может ему пригодиться.

Медленно-медленно, почти не дыша, он поднялся на ноги. Где-то вдалеке залаяла собака. «Чтоб тебя, гадина!», — с ненавистью подумал Тимофей, застыв на месте. Все было спокойно. С трудом сглотнув, он осторожно оторвал ногу от листа железа и медленно переставил ее на пол. Тишина. Вторая нога. Чуть слышно скрипнула половица.