Добавить в моё избранное
31 мин, 25 сек 4632
Вот и поляна с маленькой синей палаткой, прикорнувшим под навесом еловых лап «Ниссаном» и умело сооружённым кострищем: две рогатины с перекладиной для котелка, каменная кладка для самого костра, дёрн по периметру — тщательно вычищен от хвои, мха и сушняка.
— Толково, — оценил работу лесник, — и палатка не сильно близко, искры не долетят. Жгите всё ж аккуратно, а то штрафы за костры сейчас дуже высокие… Да лешего не поминайте, почём зря, — добавил он чуть помолчав, — отзовётся ещё, запутает. Он, конечно безобидный, не трогает, если в его вотчине не хулиганить, но всё-таки…
— Вы так говорите, будто сами в них верите, — усмехнулся Лёша. — Встречались что ли?
— Встречаться, не встречался, но видывал всякое, — загадочно ответил старик. — Да и мужики рассказывали многое, особенно у нас, на Вятке…
— Мало ли, что всякие деревенские болтают…
— Ну, хотите, верьте, хотите — нет, я ж не настаиваю, — добродушно подёрнул плечами Иван Владиленович, — но всё равно уж поосторожнее, тут погань похуже леших может шастать…
На сей оптимистичной ноте распрощались. Лёша развёл костёр, благо по краям прогалины в изобилии валялась сушина — чисто ради тепла. О каше «с костерком» после обильного обеда речь не шла. Сидящая на гладком бревне возле каменной кладки Лена, придвинулась поближе к занимающемуся пламени. Молодые люди молчали, впитывая атмосферу вечереющего леса, и тихо радуясь обществу друг друга. Лёша перебирал гитарные струны — импровизации переплетались с мотивами старых походных песен. Тихая музыка настраивала на мечтательно-философский лад. Из Лениной головы не выходил образ нестандартного лесника. Попадаются же такие кадры! Живёт в лесу совсем один. Почти никакой связи с цивилизацией, кроме старого радио да «Нивы» — наверное, почти ровесницы с аппаратом. И при этом, похоже, не чувствует себя ущербным. А что? Добрую половину детства она прожила без мобильника, а без Интернета — и того больше. Ничего, радовалась жизни. Это теперь она не представляет без них жизни. К удобству так быстро привыкаешь. Так и всё человечество. А ну какая вспышка на солнце — и всей электронике конец… Что станет с цивилизацией? А ведь жили веками без неё — лучину жгли. Рассвело — вставали, с закатом — на боковую. Жили просто. Жили счастливо.
Подкравшиеся сумерки заретушировали лесные краски. С недалёкой реки потянуло свежестью, очнулись комары. Лёша взял заключительный аккорд.
— Лёш, — Лена зевнула. — Что-то я подустала. А вроде ничего не делали…
— Это борщ давит. Я, кстати, тоже пожадничал. Надеюсь, до завтра переварится. А то я экскурсию в сердце тайги наметил.
— Ну уж нет! — руки девушки ленивыми лианами обвились вокруг Лёшиной шеи. — Я не хочу все каникулы искать дорогу домой, Ваня!
— Перестань меня так называть. Подумаешь, один раз свернули не туда…
— Ага! Из-за этого «сворота не туда» мы бы ещё шарахались по тайге. Спасибо леснику. Уж компас, действительно, мог бы взять…
— Ладно, ладно. В следующий раз обязательно, — буркнул Алексей. — Но что за поход, без углубления в лес… Ладно, тогда на реку.
— Вот это по мне! — губы сошлись в нежном поцелуе. — Ладно, я на боковую. — Лена встала.
— Куда? — Лёша нежно, но крепко схватил её за руку. — Хорошо, но мало.
— Хорошего понемножку, — отрезала Лена. — Распишемся — милуйся сколько влезет.
— Целый год ждать! — обиженно протянул парень.
— Потерпишь. Спокойной ночи! — она решительно двинулась к палатке.
Алексей подбросил веток в догорающий костёр. Грудь наполнилась свежайшим таёжным воздухом. Он предлагал Лене переехать к нему (от бабушки осталась двухкомнатная квартира), но её родители — ярые противники гражданских браков — настояли, чтобы дочь сперва закончила институт. Лёша не возражал. Амуры не очень увеличивают качество образования…
Лену разбудил холод. Тёплый спальник будто обложили пакетами со льдом. Ступни онемели, руки крепко обхватили мелко дрожащую грудь. Вот ещё одно достояние современного мира: погодные аномалии. Парниковый эффект, снег в Египте, и вот — заморозки посреди лета. Рядом сопит Лёша — сон беспокойный — парень ёжится, ворочается, видно тоже не жарко. Лена чуть раскрылась — тут же ужалила лютая, несвойственная ночи конца июня стужа. Девушка зарылась в спальник с головой, принимая позу зародыша. Напрасно — нутро мешка словно в ледяной корке — и это в сухой палатке! Да что же происходит?
Где-то снаружи хрустнула ветка, почему-то вызвав прилив безотчётного страха — кто там? Маньяк? Или это тот диковатый лесник? Втёрся в доверие, выяснил, где их лагерь, и теперь пришёл по их души? Да и лесник ли он вообще? А может там медведь или волк? Хотя, какие медведи на краю леса, тем более летом… Минут пять лежала не дыша. Тихо. Зловеще, странно. Даже сова не ухнет, сверчок не заскрипит заунывно… Боже, ну почему так холодно?
— Толково, — оценил работу лесник, — и палатка не сильно близко, искры не долетят. Жгите всё ж аккуратно, а то штрафы за костры сейчас дуже высокие… Да лешего не поминайте, почём зря, — добавил он чуть помолчав, — отзовётся ещё, запутает. Он, конечно безобидный, не трогает, если в его вотчине не хулиганить, но всё-таки…
— Вы так говорите, будто сами в них верите, — усмехнулся Лёша. — Встречались что ли?
— Встречаться, не встречался, но видывал всякое, — загадочно ответил старик. — Да и мужики рассказывали многое, особенно у нас, на Вятке…
— Мало ли, что всякие деревенские болтают…
— Ну, хотите, верьте, хотите — нет, я ж не настаиваю, — добродушно подёрнул плечами Иван Владиленович, — но всё равно уж поосторожнее, тут погань похуже леших может шастать…
На сей оптимистичной ноте распрощались. Лёша развёл костёр, благо по краям прогалины в изобилии валялась сушина — чисто ради тепла. О каше «с костерком» после обильного обеда речь не шла. Сидящая на гладком бревне возле каменной кладки Лена, придвинулась поближе к занимающемуся пламени. Молодые люди молчали, впитывая атмосферу вечереющего леса, и тихо радуясь обществу друг друга. Лёша перебирал гитарные струны — импровизации переплетались с мотивами старых походных песен. Тихая музыка настраивала на мечтательно-философский лад. Из Лениной головы не выходил образ нестандартного лесника. Попадаются же такие кадры! Живёт в лесу совсем один. Почти никакой связи с цивилизацией, кроме старого радио да «Нивы» — наверное, почти ровесницы с аппаратом. И при этом, похоже, не чувствует себя ущербным. А что? Добрую половину детства она прожила без мобильника, а без Интернета — и того больше. Ничего, радовалась жизни. Это теперь она не представляет без них жизни. К удобству так быстро привыкаешь. Так и всё человечество. А ну какая вспышка на солнце — и всей электронике конец… Что станет с цивилизацией? А ведь жили веками без неё — лучину жгли. Рассвело — вставали, с закатом — на боковую. Жили просто. Жили счастливо.
Подкравшиеся сумерки заретушировали лесные краски. С недалёкой реки потянуло свежестью, очнулись комары. Лёша взял заключительный аккорд.
— Лёш, — Лена зевнула. — Что-то я подустала. А вроде ничего не делали…
— Это борщ давит. Я, кстати, тоже пожадничал. Надеюсь, до завтра переварится. А то я экскурсию в сердце тайги наметил.
— Ну уж нет! — руки девушки ленивыми лианами обвились вокруг Лёшиной шеи. — Я не хочу все каникулы искать дорогу домой, Ваня!
— Перестань меня так называть. Подумаешь, один раз свернули не туда…
— Ага! Из-за этого «сворота не туда» мы бы ещё шарахались по тайге. Спасибо леснику. Уж компас, действительно, мог бы взять…
— Ладно, ладно. В следующий раз обязательно, — буркнул Алексей. — Но что за поход, без углубления в лес… Ладно, тогда на реку.
— Вот это по мне! — губы сошлись в нежном поцелуе. — Ладно, я на боковую. — Лена встала.
— Куда? — Лёша нежно, но крепко схватил её за руку. — Хорошо, но мало.
— Хорошего понемножку, — отрезала Лена. — Распишемся — милуйся сколько влезет.
— Целый год ждать! — обиженно протянул парень.
— Потерпишь. Спокойной ночи! — она решительно двинулась к палатке.
Алексей подбросил веток в догорающий костёр. Грудь наполнилась свежайшим таёжным воздухом. Он предлагал Лене переехать к нему (от бабушки осталась двухкомнатная квартира), но её родители — ярые противники гражданских браков — настояли, чтобы дочь сперва закончила институт. Лёша не возражал. Амуры не очень увеличивают качество образования…
Лену разбудил холод. Тёплый спальник будто обложили пакетами со льдом. Ступни онемели, руки крепко обхватили мелко дрожащую грудь. Вот ещё одно достояние современного мира: погодные аномалии. Парниковый эффект, снег в Египте, и вот — заморозки посреди лета. Рядом сопит Лёша — сон беспокойный — парень ёжится, ворочается, видно тоже не жарко. Лена чуть раскрылась — тут же ужалила лютая, несвойственная ночи конца июня стужа. Девушка зарылась в спальник с головой, принимая позу зародыша. Напрасно — нутро мешка словно в ледяной корке — и это в сухой палатке! Да что же происходит?
Где-то снаружи хрустнула ветка, почему-то вызвав прилив безотчётного страха — кто там? Маньяк? Или это тот диковатый лесник? Втёрся в доверие, выяснил, где их лагерь, и теперь пришёл по их души? Да и лесник ли он вообще? А может там медведь или волк? Хотя, какие медведи на краю леса, тем более летом… Минут пять лежала не дыша. Тихо. Зловеще, странно. Даже сова не ухнет, сверчок не заскрипит заунывно… Боже, ну почему так холодно?
Страница
4 из 10
4 из 10
