«Интересно, кому пришло в голову переименовать этот городишко в Паучий?» — размышлял я, миновав дорожный указатель, который оповещал путешественников, что они пересекли черту, вообще-то, Снайдерсвилля, но сейчас — Спайдерсвилля. «Н» было исправлено на жирно намалёванное «п». Наверное, подростки постарались. Им вечно некуда лишнюю энергию девать.
Добавить в моё избранное
35 мин, 17 сек 5825
Прежде я в Снайдерсвилле не бывал. Но зимой туда переехали мои хорошие друзья, Кимберли и Джон Коулмены, и теперь вот пригласили погостить. Первую половину своего отпуска я потратил на ремонт собственной квартиры, а вторую решил провести у них. Надо же и отдыхать когда-нибудь!
Кимберли и Джон придерживались такого же мнения. В честь моего приезда приготовили потрясающий итальянский обед из четырёх блюд — и это не считая ананасового пирога. А на вечер, как выяснилось, уже предусмотрели «культурную программу».
— Если ты думаешь, что Снайдерсвилль — захолустная дыра, то сильно ошибаешься, — заявила Ким. — У нас полно мест, где можно развлечься.
— Кино, боулинг и ближайший бар? — поддразнил я. Но Кимберли пропустила провокацию мимо ушей.
— Если потянет на высокие материи, есть театр. Небольшой, но там каждый месяц новые спектакли, и концерты часто бывают. Но сегодня я предлагаю пойти в «Тауэрс».
— Что за «Тауэрс»? — поинтересовался я.
— Клуб. Именно клуб, а не просто бар, прошу заметить, — Кимберли со значением подняла указательный палец. — И вечером там выступает Пэдж. Будет весело.
— Уж извини, я не в курсе насчёт ваших местных знаменитостей, — продолжал я подкалывать Кимберли. Но она опять не поддалась:
— Ну да, можно сказать, у нас он знаменитость. А может, будет и не только у нас.
Для меня это мало что прояснило. На помощь пришёл Джон:
— Пэдж Дэнисон. Пробует себя в комическом амплуа и, надо сказать, удачно. Над его шутками третий месяц смеётся весь город. Ну, или большая его часть. В общем, сам узнаешь. На будущий год Пэдж собирается поступать в театральный институт, поэтому Ким и говорит, что он не только у нас может стать знаменитостью. А пока — на снайдерсвилльской сцене, в клубах и в театре. Да, забыл сказать: мы с ним знакомы немного. Как переехали сюда, подружились с одной семьёй, Пауэллами. Пэдж им приходится племянником, и живёт у них.
— Ясно, — коротко отозвался я. Слишком уж много сведений про чужие планы на будущее и родственные связи Джон вылил мне на голову, чтобы ещё больше вдаваться в детали и о чём-то расспрашивать.
Но в «Тауэрс» мы вечером всё-таки отправились.
Сперва публику развлекала девица в костюме из перьев и блесток, распевая латиноамериканские песенки. Большинство посетителей танцевали, остальные пили за столиками или у стойки. Потом ди-джей начал играть электронную музыку, и сидеть не остался почти никто. Кимберли и Джон пошли на танцпол. Звали меня, но я отказался, предпочёл коротать время в компании коктейля «мохито». Почему-то танцевать не хотелось. Возможно, из-за того что я был один. Коулмены могли бы предвидеть ситуацию и пригласить какую-нибудь свою знакомую, чтобы мы составили друг другу компанию. Но не позаботились об этом.
Когда музыка стихла и сообщили, что будет выступать Пэдж, все разом, как по команде, уселись за столы и стали смотреть на сцену. А едва он вышел из-за кулис, раздались дружные аплодисменты и приветственные возгласы.
Надо же, какой этот доморощенный юморист пользуется популярностью! Я по-настоящему заинтересовался, хотя шел в «Тауэрс» с довольно скептическим настроением.
Пэдж оказался молодым человеком лет двадцати с небольшим, худым и маленького роста. Парень как парень, с виду ничего особенного. Разве что осветлённая и намеренно растрёпанная шевелюра резко контрастирует с довольно смуглым цветом кожи. Одет он был в линялую футболку и непомерно широкие штаны, которые держались на нем, кажется, только чудом, болтаясь ниже, чем им положено. Ну, клоун ведь так и должен выглядеть — по-дурацки.
Он вразвалку прошелся туда-сюда по сцене, при этом выражение его лица было ужасно высокомерным. Уже одно это вызвало смех. А потом начались шутки, и я вынужден был признать: моё предвзятое отношение к «провинциальному юмористу» оказалось более чем напрасным. В тот вечер я чуть не до колик в животе хохотал вместе со всеми. То есть… почти со всеми. Джон сказал правду: остроты Дэнисона вызывали смех не у всех, а почти у всех. Время от времени комические монологи на отвлечённые темы прерывались, и Пэдж принимался действовать по плану «охотник и жертва».
Выбирая кого-нибудь из присутствующих, он начинал откровенно издеваться над этим человеком. Первой от его словесных атак пострадала девушка с, мягко говоря, избыточным весом. Пэдж прошелся по всем ее предкам до десятого колена, после взялся за гардероб, меню и, когда она уже не знала, куда себя девать, завершил свою импровизацию, поведав, как «очаровательная малышка» ходит купаться на море: при этом цунами сметает с лица земли не менее десяти японских городов.
Я прекрасно видел, что толстушка сгорает от стыда, на её щеках так и полыхали багровые пятна. И все видели. Но если бы она встала и ушла, это только усилило бы общее веселье. Девушка понимала ситуацию, и мужественно пыталась изобразить, что ей тоже смешно.
Кимберли и Джон придерживались такого же мнения. В честь моего приезда приготовили потрясающий итальянский обед из четырёх блюд — и это не считая ананасового пирога. А на вечер, как выяснилось, уже предусмотрели «культурную программу».
— Если ты думаешь, что Снайдерсвилль — захолустная дыра, то сильно ошибаешься, — заявила Ким. — У нас полно мест, где можно развлечься.
— Кино, боулинг и ближайший бар? — поддразнил я. Но Кимберли пропустила провокацию мимо ушей.
— Если потянет на высокие материи, есть театр. Небольшой, но там каждый месяц новые спектакли, и концерты часто бывают. Но сегодня я предлагаю пойти в «Тауэрс».
— Что за «Тауэрс»? — поинтересовался я.
— Клуб. Именно клуб, а не просто бар, прошу заметить, — Кимберли со значением подняла указательный палец. — И вечером там выступает Пэдж. Будет весело.
— Уж извини, я не в курсе насчёт ваших местных знаменитостей, — продолжал я подкалывать Кимберли. Но она опять не поддалась:
— Ну да, можно сказать, у нас он знаменитость. А может, будет и не только у нас.
Для меня это мало что прояснило. На помощь пришёл Джон:
— Пэдж Дэнисон. Пробует себя в комическом амплуа и, надо сказать, удачно. Над его шутками третий месяц смеётся весь город. Ну, или большая его часть. В общем, сам узнаешь. На будущий год Пэдж собирается поступать в театральный институт, поэтому Ким и говорит, что он не только у нас может стать знаменитостью. А пока — на снайдерсвилльской сцене, в клубах и в театре. Да, забыл сказать: мы с ним знакомы немного. Как переехали сюда, подружились с одной семьёй, Пауэллами. Пэдж им приходится племянником, и живёт у них.
— Ясно, — коротко отозвался я. Слишком уж много сведений про чужие планы на будущее и родственные связи Джон вылил мне на голову, чтобы ещё больше вдаваться в детали и о чём-то расспрашивать.
Но в «Тауэрс» мы вечером всё-таки отправились.
Сперва публику развлекала девица в костюме из перьев и блесток, распевая латиноамериканские песенки. Большинство посетителей танцевали, остальные пили за столиками или у стойки. Потом ди-джей начал играть электронную музыку, и сидеть не остался почти никто. Кимберли и Джон пошли на танцпол. Звали меня, но я отказался, предпочёл коротать время в компании коктейля «мохито». Почему-то танцевать не хотелось. Возможно, из-за того что я был один. Коулмены могли бы предвидеть ситуацию и пригласить какую-нибудь свою знакомую, чтобы мы составили друг другу компанию. Но не позаботились об этом.
Когда музыка стихла и сообщили, что будет выступать Пэдж, все разом, как по команде, уселись за столы и стали смотреть на сцену. А едва он вышел из-за кулис, раздались дружные аплодисменты и приветственные возгласы.
Надо же, какой этот доморощенный юморист пользуется популярностью! Я по-настоящему заинтересовался, хотя шел в «Тауэрс» с довольно скептическим настроением.
Пэдж оказался молодым человеком лет двадцати с небольшим, худым и маленького роста. Парень как парень, с виду ничего особенного. Разве что осветлённая и намеренно растрёпанная шевелюра резко контрастирует с довольно смуглым цветом кожи. Одет он был в линялую футболку и непомерно широкие штаны, которые держались на нем, кажется, только чудом, болтаясь ниже, чем им положено. Ну, клоун ведь так и должен выглядеть — по-дурацки.
Он вразвалку прошелся туда-сюда по сцене, при этом выражение его лица было ужасно высокомерным. Уже одно это вызвало смех. А потом начались шутки, и я вынужден был признать: моё предвзятое отношение к «провинциальному юмористу» оказалось более чем напрасным. В тот вечер я чуть не до колик в животе хохотал вместе со всеми. То есть… почти со всеми. Джон сказал правду: остроты Дэнисона вызывали смех не у всех, а почти у всех. Время от времени комические монологи на отвлечённые темы прерывались, и Пэдж принимался действовать по плану «охотник и жертва».
Выбирая кого-нибудь из присутствующих, он начинал откровенно издеваться над этим человеком. Первой от его словесных атак пострадала девушка с, мягко говоря, избыточным весом. Пэдж прошелся по всем ее предкам до десятого колена, после взялся за гардероб, меню и, когда она уже не знала, куда себя девать, завершил свою импровизацию, поведав, как «очаровательная малышка» ходит купаться на море: при этом цунами сметает с лица земли не менее десяти японских городов.
Я прекрасно видел, что толстушка сгорает от стыда, на её щеках так и полыхали багровые пятна. И все видели. Но если бы она встала и ушла, это только усилило бы общее веселье. Девушка понимала ситуацию, и мужественно пыталась изобразить, что ей тоже смешно.
Страница
1 из 10
1 из 10
