Добавить в моё избранное
33 мин, 27 сек 12015
В тот раз меня не оказалось рядом, чтобы снова его выручить.
Господин Цао, низенький старичок, с лицом похожим на съежившуюся курагу, и длинной белой косицей, дал мне наводку. Если дезертир еще в городе, а это навряд ли, он либо на территории Папы Кальвини, либо отсиживается в притонах Моралеса. Люди без документов, скрывающиеся от русских, в первую очередь попадают к одному из этих заправил. Стоит поговорить со старым знакомым — Билли Червяком — этот тип кормится объедками со столов больших людей и может кое-что знать.
На выходе случилась неприятная сцена.
Возле машины, в которой, испуганно вцепившись в руль и глядя перед собой, сидел тюлень, ошивались типы в мятых плащах.
Мы со Шмаковым подошли поближе, и я узнал Мэтта Толстяка.
Отдуваясь и промокая лоб платком, Мэтт подкатил ко мне.
— Какого черта ты делаешь на территории китаез, Рашн?
— Отвали, Мэтт. — сказал я. — Не то я проделаю в тебе такое окошко, что статуя свободы пролезет через него, не сгибаясь.
Ребята, которые были с Мэттом, напряглись.
— Слушай, Рашн, — сказал Мэтт. — Вы может и крутые парни там у себя на базе, но тут моя территория, и чтобы там ни было, я по-прежнему представляю полицию округа. Если я прищучу тебя или твоих дружков-Иванов на каком-нибудь грязном дельце — скандал будет такой, что все ваше политбюро сляжет с инфарктом, понял меня?
— Поверь, старина. — сказал я, улыбаясь. — Им к этому не привыкать.
Мэтт Толстяк захлопал кабаньими глазками, не уловив соли.
Я подвинул окостеневшего Плошкина из-за руля, включил зажигание, дал газу.
Мэтт и его парни проводили наш «каддилак» долгими нехорошими взглядами.
Билли Червяка я нашел там, где и предполагал, в борделе «Пинк Пуссикэт», что у железнодорожного моста. Я навел справки у вышибалы на входе, скинул ему пару купюр, мы поднялись по скрипучей лестнице, под грохот проходящего по мосту состава. Все здесь пропахло пролитой выпивкой, табаком и приторными дешевыми духами.
Билли как раз подбивал клинья к какой-то рыжей дурнушке в розовом пеньюаре. Размалевана она была поярче клоуна.
— Погуляй пока, дорогуша. — сказал я.
Шмаков заграбастал девицу за талию и выпроводил в коридор. Там у них завязалась оживленная дискуссия, перемежаемая радостным хихиканьем девицы. В этом случае языковой барьер Шмакову вовсе не мешал.
— Твою мать, Рашн. — сказал Билли вместо приветствия. — Только не ты опять!
— Приятель, мне нужна кое-какая информация. — сказал я, подходя к Билли.
Червяк попятился.
— Мы ищем одного своего друга, он решил отправиться в увеселительную прогулку по Викториа-Даунтаун, и я чертовски уверен, что тебе о нем хоть что-нибудь, да известно. Я угадал, угадал?!
Червяк вжался в стену спиной.
— Я не хочу неприятностей, Рашн. — сказал он. — Пойми, моя репутация…
— Брось впаривать мне это говнидло, мальчик. — сказал я. — Ты самый скользкий тип в этом городе, и твоя репутация воняет похлеще нью-йоркской канализации. Выкладывай, где он!
Червяк ощерил желтоватые зубы.
— Ты, Рашн, здесь хорошо наследил, многим ты не нравишься. Иметь дела с тобой — не безопасно, и мне…
Я подхватил его за шкирку, развернул и несильно припечатал мордой о тонкую фанерную стену. Стенка затрещала, а Червяк взвыл:
— АААА! Ты мне нос сломал, гребаный красный медведь!
— Говори, где наш парень?! — я приложил его еще разок.
На шум явился сияющий Шмаков.
— Прикажи мне атаковать, атец! — взревел он.
— Взял у красотки телефончик? — спросил я. — Все-таки у нас с тобой исключительно разные представления о прекрасном.
Шмаков радостно загоготал, а я снова тряхнул за шиворот хнычущего Билли Червяка.
— Хочешь, я отдам тебя своему другу? — спросил я у него. — Его выгнали из Кей Джи Би за жестокость. Он умеет быстро выбивать признания.
— Доки! — взвизгнул Билли. — Какой-то незнакомый рашн объявился вчера в доках, на территории Папы Кальвини! Но я ничего не говорил тебе! И вообще я не хочу иметь с тобой никаких дел!
Я вытащил из кармана макинтоша фотографию дезертира.
— Он? Смотри сюда, он?!
Билли поспешно закивал.
— Он, Рашн, это он!
Я упрятал фотографию во внутренний карман, отпустил Билли. Тот мешком съехал вдоль стены и спрятал в лицо ладонях.
Я вытащил несколько купюр и кинул на кровать.
— Я надеюсь, ты не соврал, приятель. — сообщил я. — Иначе нам придется вернуться.
— Смотрели «Крестного отца»? — спросил я, когда мы подъезжали к докам.
Шмаков и Плошкин замотали головами.
— Эх, вы. — я ухмыльнулся. — Береза…
— Сам ты фарца! — радостно огрызнулся Шмаков. — Я видак выцепил перед самым призывом.
— Короче, там про итальянскую мафию.
Господин Цао, низенький старичок, с лицом похожим на съежившуюся курагу, и длинной белой косицей, дал мне наводку. Если дезертир еще в городе, а это навряд ли, он либо на территории Папы Кальвини, либо отсиживается в притонах Моралеса. Люди без документов, скрывающиеся от русских, в первую очередь попадают к одному из этих заправил. Стоит поговорить со старым знакомым — Билли Червяком — этот тип кормится объедками со столов больших людей и может кое-что знать.
На выходе случилась неприятная сцена.
Возле машины, в которой, испуганно вцепившись в руль и глядя перед собой, сидел тюлень, ошивались типы в мятых плащах.
Мы со Шмаковым подошли поближе, и я узнал Мэтта Толстяка.
Отдуваясь и промокая лоб платком, Мэтт подкатил ко мне.
— Какого черта ты делаешь на территории китаез, Рашн?
— Отвали, Мэтт. — сказал я. — Не то я проделаю в тебе такое окошко, что статуя свободы пролезет через него, не сгибаясь.
Ребята, которые были с Мэттом, напряглись.
— Слушай, Рашн, — сказал Мэтт. — Вы может и крутые парни там у себя на базе, но тут моя территория, и чтобы там ни было, я по-прежнему представляю полицию округа. Если я прищучу тебя или твоих дружков-Иванов на каком-нибудь грязном дельце — скандал будет такой, что все ваше политбюро сляжет с инфарктом, понял меня?
— Поверь, старина. — сказал я, улыбаясь. — Им к этому не привыкать.
Мэтт Толстяк захлопал кабаньими глазками, не уловив соли.
Я подвинул окостеневшего Плошкина из-за руля, включил зажигание, дал газу.
Мэтт и его парни проводили наш «каддилак» долгими нехорошими взглядами.
Билли Червяка я нашел там, где и предполагал, в борделе «Пинк Пуссикэт», что у железнодорожного моста. Я навел справки у вышибалы на входе, скинул ему пару купюр, мы поднялись по скрипучей лестнице, под грохот проходящего по мосту состава. Все здесь пропахло пролитой выпивкой, табаком и приторными дешевыми духами.
Билли как раз подбивал клинья к какой-то рыжей дурнушке в розовом пеньюаре. Размалевана она была поярче клоуна.
— Погуляй пока, дорогуша. — сказал я.
Шмаков заграбастал девицу за талию и выпроводил в коридор. Там у них завязалась оживленная дискуссия, перемежаемая радостным хихиканьем девицы. В этом случае языковой барьер Шмакову вовсе не мешал.
— Твою мать, Рашн. — сказал Билли вместо приветствия. — Только не ты опять!
— Приятель, мне нужна кое-какая информация. — сказал я, подходя к Билли.
Червяк попятился.
— Мы ищем одного своего друга, он решил отправиться в увеселительную прогулку по Викториа-Даунтаун, и я чертовски уверен, что тебе о нем хоть что-нибудь, да известно. Я угадал, угадал?!
Червяк вжался в стену спиной.
— Я не хочу неприятностей, Рашн. — сказал он. — Пойми, моя репутация…
— Брось впаривать мне это говнидло, мальчик. — сказал я. — Ты самый скользкий тип в этом городе, и твоя репутация воняет похлеще нью-йоркской канализации. Выкладывай, где он!
Червяк ощерил желтоватые зубы.
— Ты, Рашн, здесь хорошо наследил, многим ты не нравишься. Иметь дела с тобой — не безопасно, и мне…
Я подхватил его за шкирку, развернул и несильно припечатал мордой о тонкую фанерную стену. Стенка затрещала, а Червяк взвыл:
— АААА! Ты мне нос сломал, гребаный красный медведь!
— Говори, где наш парень?! — я приложил его еще разок.
На шум явился сияющий Шмаков.
— Прикажи мне атаковать, атец! — взревел он.
— Взял у красотки телефончик? — спросил я. — Все-таки у нас с тобой исключительно разные представления о прекрасном.
Шмаков радостно загоготал, а я снова тряхнул за шиворот хнычущего Билли Червяка.
— Хочешь, я отдам тебя своему другу? — спросил я у него. — Его выгнали из Кей Джи Би за жестокость. Он умеет быстро выбивать признания.
— Доки! — взвизгнул Билли. — Какой-то незнакомый рашн объявился вчера в доках, на территории Папы Кальвини! Но я ничего не говорил тебе! И вообще я не хочу иметь с тобой никаких дел!
Я вытащил из кармана макинтоша фотографию дезертира.
— Он? Смотри сюда, он?!
Билли поспешно закивал.
— Он, Рашн, это он!
Я упрятал фотографию во внутренний карман, отпустил Билли. Тот мешком съехал вдоль стены и спрятал в лицо ладонях.
Я вытащил несколько купюр и кинул на кровать.
— Я надеюсь, ты не соврал, приятель. — сообщил я. — Иначе нам придется вернуться.
— Смотрели «Крестного отца»? — спросил я, когда мы подъезжали к докам.
Шмаков и Плошкин замотали головами.
— Эх, вы. — я ухмыльнулся. — Береза…
— Сам ты фарца! — радостно огрызнулся Шмаков. — Я видак выцепил перед самым призывом.
— Короче, там про итальянскую мафию.
Страница
6 из 11
6 из 11
