Рейнджеры Язова

А старикан, к которому мы едем, типа как из этого фильма, только настоящий. Так что вы там потише, я сам говорить буду.

— А мне опять машину сторожить? — спросил Плошкин.

— С нами пойдешь. — сказал я, притормаживая у ворот. — Так безопасней будет.

Охрана узнала меня — несколько месяцев назад я ездил сюда по поручению Дерюгина, выправлять для Хвата ящик французского коньяка к юбилею. То есть, Дерюгин поставил задачу, а как я буду ее выполнять, оставил на мое усмотрение. Конечно же, я справился.

Резиденция Папы Кальвини располагалась в старом здании портового склада, переоборудованном под ночной стриптиз-клуб. Ошивалась здесь куча народу, спекулянты всех мастей, бандиты, остатки богемы, музыканты и артисты, иногда заглядывали и офицеры Сил Урегулирования, из тех, кто мог похвастать связями в городе.

В сопровождении пары шкафов в рубашках с закатанными рукавами, мы миновали забитый народом зал. Шмаков с Плошкиным глаз не могли оторвать от стриптизерш, один дико вращал глазами, второй по обыкновению раззявил варежку. Я все эти прекрасные картины видел неоднократно, поэтому думал о деле.

— Давно не заходил к нам, Рашн. — осклабился Папа Кальвини, выплывая из-за стола. — Соскучился по девочкам, а?

Я ответил на его рукопожатие.

— Никак не находил времени, Папа. — сказал я. — Много дел знаешь ли, очищаем твою страну от хорнетов и всякое такое.

— Ну-ну. — Кальвини похлопал меня по плечу левой рукой — искусно выполненным металлическим протезом. — Не попрекай старика бездействием. Я свое уже отвоевал. Въетконговцы, как ты знаешь, изрядно укоротили меня. И потом, я сильно постарел, мой мальчик.

— Ты, Папа, еще нас всех переживешь. — дипломатично заметил я.

Он осклабился.

— Кто это с тобой? — спросил Кальвини, только теперь обратив внимание на мою свиту. — Привез друзей поразвлечься? Мои двери всегда открыты для тебя и твоих друзей.

— К сожалению, мы по делу, Папа. — сказал я, вытаскивая фотографию. — Ищем пропавшего друга.

Кальвини мельком поглядел на фотографию. На лице его ничего не отразилось, но я понял, что он узнал дезертира.

Просто почувствовал это шестым чувством охотника.

Видимо то же шестое чувство заставило Кальвини сразу же отрицательно мотнуть головой и улыбнуться шире прежнего.

— Жаль, но я не видел твоего друга. Так как насчет девочек, Рашн? Я сейчас же распоряжусь…

Я улыбнулся и покачал головой.

— Подождите за дверью. — сказал я, оборачиваясь к Шмакову и Плошкину.

Шмаков подхватил замешкавшегося тюленя и скрылся.

Кальвини переглянулся с замершими у входа охранниками, они тоже испарились.

Старикан жестом указал мне на кресло, прошествовал к бару. Разлил по стаканам, вернулся к столу. Мы чокнулись и сделали по глотку.

— Превосходное виски. — признал я.

Кальвини согласно кивнул.

— Ты ведь не стал бы беспокоить меня по мелочам, молодой человек, верно?

— Верно, Папа. — сказал я. — А ты бы не стал лгать по мелочам, да?

В глазах его на миг блеснуло пламя.

— Не сердись. — сказал я. — Я уважаю твои интересы. Но в данном случае они идут в разрез не только с моими, или с интересами моей страны… Но и с общечеловеческими, уж извини за пафос.

— Что ты пытаешься мне втолковать, Рашн?

— Парень, которого ты укрываешь, несет в себе вирус хорнетов, он Вэ-носитель. Я думаю, мне не следует подробно объяснять тебе, что это?

Кальвини пожевал губами. Конечно, он знал. У него имелись хорошие знакомые и у военных, и в администрации.

— То есть это сейчас он «Вэ», — добавил я. — А через пару суток уже будет самое настоящее «А».

— Это ведь не шутка? — спросил Кальвини.

Я промолчал, глядя ему в глаза.

Кальвини отвел взгляд первым. Он действительно постарел.

— Вы не заметили? — полуутвердительно спросил я. — Проглядели, верно?

— Ты думаешь, — сказал он металлическим голосом. — Я стал бы намеренно укрывать шпиона этих тварей?! Я еще не впал в старческий маразм, мой мальчик. Храни нас Дева Мария, я не вступаю в сделки с теми, кем движет желание уничтожить всех людей поголовно. У меня есть внуки!

— Тогда выдай мне этого сукиного сына. — я подался вперед, облокотился на стол. — Выдай, пока он не наломал дров!

Кальвини допил содержимое своего стакана. Я тоже сделал глоток. Я подождал, пока он плеснет себе и мне еще, и снова плюхнется в кресло.

— Ты знаешь, что я ничего не делаю даром. — сказал он. — Таков принцип Папы Кальвини, и я никогда не нарушал его.

Какой же говнюк, подумал я. И чего ты потребуешь? Партию автоматов, гранаты? А может, танк тебе?

— … но в этом случае я сделаю исключение, Рашн. — сказал он. — Тебе я верю. Я сам был когда-то таким же, как ты.