Наташа

Это была голая девушка. Она стояла, опираясь о ствол дерева, и смотрела на меня. Я окоченел. В глазах вдруг потемнело, а колени подкосились. Страх сдавил голову. Я раскрыл рот. Сомнений не было: между деревьями стояла Наташа. Я сделал шаг в ее сторону. Наташа зашла в тень дерева и растворилась.

Какое-то время я еще стоял, не шевелясь, и смотрел в то место, где видел силуэт. Наконец, я пришел в себя. Черт побери! Я уже сходил с ума. Если я и в дальнейшем буду слушать эти истории, развесив уши, то скоро совсем свихнусь.

Через полтора часа я был по адресу, в котором проживал некогда Юрий Панин, друг Лаврецкого, у которого тот гостил во время съемок фильма. К этому времени окончательно потемнело. Тучи полностью заволокли небо. Гостиницы в деревне не оказалось и мне пришлось смириться и укладываться в машине.

Я до сих пор не отошел от увиденного в лесу и постоянно думал о Наташе. Почудилось? Ну, а как же иначе? Даже если она жива, ей сейчас должно быть около шестидесяти.

Я ворочался с бока на бок, но так и не уснул. В блокноте был еще один адрес, по которому я, честно признаюсь, побоялся заявиться ночью. Дом, в котором когда-то жила Наташа, находился на окраине. Я проехал мимо него, когда заезжал в деревню. Зрелище не из приятных. Выбитые окна говорили о том, что там уже давно никто не жил. Местные мальчишки исписали забор и стены дома матами и всевозможными знаками от перевернутой звезды до пентаграммы. Я завел двигатель, проехал к заброшенному дому и… снова струсил. Неприятный осадок от увиденного в лагере все еще оставался внутри. Я развернулся и уехал подальше. Завтра, подумал я.

Во сне я снова был в лагере. Передо мной стоял Лаврецкий. Лицо режиссера было перекошено злобой. Он смотрел на меня так, как будто я был его врагом, и единственным его желанием было мое убийство. Он что-то говорил, но я не понимал его. Я мог отчетливо слышать каждый слог, вот только сложить из них знакомые слова мне не удавалось. Я прошел мимо него. Лаврецкий пытался меня остановить, но я грубо оттолкнул его руку. Перед домом Наташи стояла камера. Я шел прямо на нее и в тоже время видел другого себя со стороны. Этот другой я шел к камере неестественной дерганой походкой, выпучив глаза и скаля зубы. Время от времени я издавал утробные звуки, похожие толи на смех, толи на стоны. Внезапно я почувствовал ее присутствие. Меня вдруг объял необъяснимый дикий страх. Одно лишь знание того, что она находится рядом, приводило меня в неописуемый ужас. Мне хотелось побежать, но что-то останавливало меня. Сердце отчаянно колотило по грудной клетке изнутри. Непонятно откуда, я знал, что она наблюдает за мной. Она знает, что мною овладел страх. Ей это нравится. Я знал, что сплю. Я знал, что она стоит сейчас надо мною и смеется ужасающим загробным смехом.

Я открыл глаза и уставился в высокий почерневший от времени потолок. Дул холодный промозглый ветер. Я повернулся и скрипнул половицей.

Когда до меня дошло, я вскочил и начал испуганно смотреть по сторонам. Сомнений не было: я находился в проклятом доме Наташи. Я побежал к окну и хотел выпрыгнуть, но вдруг понял, что оно выходит во двор. Я побежал в другую сторону. Выскочив наружу, я бежал, не оглядываясь более. Машина стояла там же, где я остановился для ночлега. Я сел внутрь. Ключи были в замке. Я завел двигатель и уехал в поле, где просидел до рассвета.

Утро я встретил совершенно разбитым. Ночные приключения казались теперь нелепостью, но вот грязная одежда говорила об обратном. Я пытался найти всему рациональное объяснение, но не мог. Поехала крыша? Самое правдоподобное объяснение и вполне рациональное, если не учитывать несколько трупов (пусть причина еще мне не ясна) и Веру, которая меня предупреждала.

Прошло около часа, прежде чем я решился поехать обратно. Я остановил машину у дома Панина. Выйдя, я постучал в окно. Во дворе залаяла дворняга, но никто не вышел. Я обернулся. В окне дома напротив я увидел лицо старушки. Как только она поняла, что я смотрю на нее, она тут же спряталась за занавеской. Я постучал еще раз. Никто так и не вышел. Я вновь побрел к машине.

Из соседнего дома вдруг вышел мужчина. Это был бодрый старик среднего роста, одетый в трико, калоши и фуфайку.

— А хозяев дома нет? — спросил я.

— Ты был там, — сказал он и по моей спине пробежали мурашки.

— Я… — я не знал, что ему ответить.

— Никто с тобой разговаривать не будет. Езжай подальше отсюда.

— Что здесь происходит? — наконец, выдавил я из себя.

— Ничего. Уезжай. Пойди в церковь и молись. И никогда не возвращайся сюда.

— Да в чем дело?

— Не нужно совать везде свой нос. Что ты здесь потерял?

— Я ищу человека, который тут жил сорок лет назад. Его зовут Юрий Панин. Я хотел бы поговорить с ним.

— Это из-за нее?

— Наташи? Я пытаюсь узнать, что тут случилось.

— Незачем.