Записи порубежья

Возлюбленная всеми бесконечно преданная овчарка набросилась на хозяина. Лесник оцепенел, в его глазах застыло удивление, до тех самых пор, пока они не угасли. Он смог бы отбиться, но ведь это его любимая Айна. Она разгрызла ему глотку. Подняла окровавленную морду в мою сторону. Я действовал быстро, револьвер проделал дыру в черепе бешеной суки.

Отвернувшись от мертвой собаки, я понял, что остался один. Волки лакомились констеблями как лучшим из деликатесов. Заклинатель стоял напротив, пальцы покручивали четки. И смотрел на меня.

Такие усталые глаза. Словно он родился уставшим, а потом не знал ничего радостного. Или величайший мудрец, или полный безумец. Не знаю, с какими дьявольскими силами нужно вступить в союз, чтобы заполучить подобную мощь.

«Какая жалость, мистер Хаунд, — произнес он. — Ваше расследование увенчалось успехом».

Вьюга подхватила, как младенца, и выбросила на опушку «.

` Этот город меня не принял.

Замерзаю, сижу в снегу.

Все, кого едва узнал,

Сгинули.

Муштры годы, мастера и няньки

К подобному испытанию не готовили.

Нет идей, что дальше делать,

Во тьме ночной сгинуть боюсь.

Вепрь дикий клыками длинными

Подрыл столбы моих устоев.

Зверь лесной на человека охоту устроил.

Природа лозами гибкими опутала члены.

Куда попал я, в джунгли?

Тогда почему вьюга лицо хлещет?

В кромешный ад?

Тогда зачем священник проповедь бормочет?

И правду отыскать

Сил больше нет.

Бреду не глядя к яркому костру.

Быть может, ответы даст мне он.

27 декабря, Северный Йоркшир «.

« Стоун… Ваше имя — камень. Я же оказался не таким крепким. Я больше не могу этого выносить. Стук сводит меня с ума. Хочу бежать от него со всех ног, даже босым по снегу. Но в то же время он манит, сулит ответы, заставляет остаться… Что мне делать, дядя Стоун? Я… я не могу раскрыть это преступление. С каждым днем загадок все больше. Вынужден бессильно наблюдать, как исчезают и погибают люди. Это какая-то злая игра, а я просто пешка. И роль моя прописана.

Что-то скребется в двери. Судя по звуку, там должна быть целая стая волков. Но вновь и вновь распахивая ее, натыкаюсь лишь на пустоту. Она дурачит меня.

Стук-стук. Стучит каждая дверь, каждая ставень. Где бы я ни находился, куда бы ни шел. В замке, управлении полиции, бакалее, пабе. Скрип, скрежет маленьких зубов. Что-то постоянно скребется в голове. Я так больше не могу. Простите, полковник, из меня получился плохой следователь.

Я иду к нему. Один. Иду к костру. И да поможет мне Господь «.

` Уповаю на Господа, чтобы эта запись отыскала читателя. Возможно, не для предупреждения, но как сообщение о невинных жертвах, принесенных в жертву неведомым силам. Меня зовут Брэндон Чеймбер, я простой чиновник. Моя жизнь прошла не без греха, я готов ответить за них. Но в чем повинны мои дети?

Вот уже два дня мы заперты в подвале собственного жилища. Ютимся у излучин и растягиваем запасы продовольствия. Бордеридж в блокаде стихии, но это далеко не самая страшная беда. Неистовая стужа не выпускает нас из домов, но никакой холод не сравнится со страхом. Он проникает за порог со стуком и скрежетом когтей. Дьявол принес отчаяние в город. Рогатый человек и его зверинец. Неистовый гон.

Они рыщут по городу в поисках невинных жертв и их теплой крови. Хуже всего то, что многие из нас встали на темную сторону. Отвратительно, богомерзко. Они бредут с безумным взглядом, чумазые, заросшие, как и звери. Люди верхом на медведях и волках, росомахи и вороны на спинах мужчин и женщин. Дьявольский союз. И этот молодой человек из Лондона среди них. Я хорошо помню его, он приходил и задавал вопросы.

Даже мертвечина послушна его колдовству. Собственными глазами я видел слепых коров без кожи. Они восстали, чтобы отомстить своим мясникам.

Я не знаю, есть ли шанс на спасение. Но возношу благодарности Господу, в этот последний час он позволил мне быть с семьей. К сожалению, такая удача улыбнулась немногим. Отцы и сыновья находят последнее пристанище на покрытых льдом мостовых. А их плоть кормит и поет приспешников дьявола в звериных шкурах.

Знай же, человек, когда твой верный пес укусит за руку, оглянись и прислушайся. Не слышишь ли ты стук? «

Бенджамин с силой отбросил папку. Балерина на часах покачнулась и навела на него палец протянутой в па руки. Дыхание с трудом преодолевало дамбу из губ, испарина щипала веки. Глаза парня забегали по сторонам, скользнули за окно. Вечерний мрак почти скрывал холм на краю леса. Тот самый холм. Прошло столько лет, а он все еще там.

Зуд вцепился в голову с такой силой, что пронзил болью все тело. Бен обхватил череп руками. Нет, бред какой-то! Не может эта история быть правдой.