Дело Љ8

Это очень странно — говорит он с расстановкой — Тем более, что… Вы не читали случайно предсмертную записку покойного?

Мы не были знакомы. — говорю я вяло. Скорее бы он ушел.

Да? А между тем, в записке было все два слова: «Уничтожьте книгу»…. Самое интересное, вы знаете, кем был по профессии Г.? Нет? Он был библиотекарем. Мы тщательно изучили его дело и выяснили, что все началось с того, что Г. нашел в архиве одну очень древнюю книгу в багровом переплете. Архив давно не разбирался и не пересматривался. Еще с 1923 года. Пока государство наконец-то не выделило деньги на реконструкцию и реставрацию здания и ремонт. Вот тут-то Г. и нашел фолиант. Он и еще 7 человек выносили рукописи из дальних углов архива и он наткнулся на эту книжку. Коллеги говорят, что он очень любил старые издания и даже увлекался коллекционированием древних манускриптов. Это случилось 25 января. Он ушел с работы как обычно. Вечером часов в 11 с ним случился сердечный приступ. Жена вызвала скорую и его увезли. Она сказала, что Г. лег как обычно в постель в 10 часов вечера, а в 11 в квартире раздался душераздирающий крик. Ваш предшественник — следователь вздохнул — тоже пытался бежать из больницы. Правда, ему это удалось. Больше его никто не видел. Жена подала заявление о пропаже в милицию. Ну, как его нашли, рассказывать не буду. Скажу только, что ему перерезали горло.. Понимаете? Он не сам себе … чик-чик — следователь сделал выразительный жест по горлу — а ему кто-то это сделал. И вы были последним, кто разговаривал с ним. И продавщица одежды из соседнего с вашим местом работы бутика сообщила, что видела, как он передал вам эту книгу. Не правда ли, довольно странное стечение обстоятельств? Библиотекарь предает какую-то старую книгу незнакомому человеку, продавцу книг как раз перед собственным убийством. А? — он перевел взгляд на меня — Что вы думаете по этому поводу, Геннадий Викторович?

Ничего… — я повернулся на другой бок — Не хочу ничего знать… Отстаньте от меня… Книгу можете забрать… «Я ее ненавижу» — добавил я уже шепотом совсем тихо.

А? Вы не хотите помогать следствию. Тогда вам придется ответить на несколько вопросов в участке, как только вас выпишут. — его речь стала сухой, деловой и бесцветной. — К примеру, где вы были 21 января ночью с 10 до 3 часов ночи. Надеюсь, у вас найдутся те, кто подтвердят ваши слова. А пока вы должны подписать бумагу о не выезде. — Он протянул мне бумагу с ручкой. Я неумело накарябал свою роспись.

Спасибо. Сейчас вы находитесь под подозрением в убийстве. У покойного не было врагов, его все любили и человек он был благопристойный и порядочный. Хотя в наше время и на порядочного человека найдется какой-нибудь моральный урод. — закончил он свою речь и встал.

Я зайду к вам через пару дней. А пока выздоравливайте, Геннадий Викторович — сказал он и направился к выходу.

А книга? — задал я вопрос ему в спину — Разве вы ее не возьмете?

Следователь обернулся.

Да — сообщил он — книгу, если вы не имеете ничего против, я заберу. — он протянул руку за томиком.

Забирайте — сказал я устало, и тихо чтоб он не услышал — Дарю.

Следователь ушел. Сначала я просто лежал и смотрел в потолок, ни о чем не думая. Потом мое лицо медленно расплылось в улыбке. Я стал думать. Тот человек, кто бы он ни был, наверное, то же испытал на себе проклятие этой книги, он явно хотел от неё избавиться и поэтому передал её мне. Скорее всего, от книги можно избавиться лишь передав её из рук в руки в виде подарка или чего-то в этом роде. Таким образом, проклятье не исчезает, а переходит от одного владельца к другому. Но я, я-то передал её следователю, он взял её добровольно, с моего устного согласия, а значит… — мое сердце радостно забилось — я свободен… свободен! Я чуть не захлопал в ладоши. Единственное, то меня смущало, что в этот же день мужчина был убит в подъезде собственного дома. Он обрадовался — предполагал я — и хотел вернуться домой, к прежней жизни и на тебе, его прирезали в подъезде собственного дома. «Д а ладно — отмахнулся я от этих мыслей — мало ли кто мог его убить. Может, наткнулся на пьяную молодежь, мало ли что… Да и в последний раз, когда я его видел живым, выглядел он как самый последний бродяга и бомж… — я утешал себя. Постепенно я возликовал душой и успокоился. С сестрой был любезен и даже позволил себе поесть в обед. День шел чудесно. Я размышлял о работе, о себе. Наверное, брошу этот книжный магазин, осточертели эти книги, найду работу по специальности, инженер, или открою собственное дело, два месяца назад друг предлагал заняться перепродажей стройматериалов, но все как-то руки не доходили. Начну хорошо зарабатывать, помирюсь с Алисой, может даже женюсь на ней, если не будет такой постоянно злой и нервной… Я представлял себя в хорошем уютном доме, в двухкомнатной квартире с евроремонтом, огромным плазменным телевизором, кондиционером и шикарной ванной и прихожей, Алису в кухонном фартуке, суетящейся на кухне.