Детские страхи

Когда боль прошла, я смогла расслабиться, и села на обшарпанное крыльцо, ждать ее реакции на содержимое моего послания. Через несколько минут раздался характерный скрип.

— Так вы из налоговой? — услышала я голос.

— Почти. Я могу решить все проблемы за вас, — решила схитрить я. Суммы там небольшие, не обеднею. Проблемы только в отчетностях. Я попрошу бухгалтера из нашей компании в этом помочь.

— С какой стати?

— Мне просто нужны ответы.

— Про дом?

— Да.

— Там умерли мои мальчики.

Меня будто ножом в спину ударили, когда пришло внезапное понимание, что эта растрепанная женщина — мать моих друзей, с которыми мы были в тот трагический день. Они никуда не уехали. Родители мне просто не сказали правду. Но я ведь сразу прибежала к их дому, когда вышла из больницы. Он был пустой и создавал ощущение поспешного отъезда жильцов.

— Боже. Простите. Я не знала. Мне так жаль.

Женщина открыла дверь шире, приглашая войти и кидая на меня презрительные злые взгляды. Гостиная была не убрана, даже полумрак не мог скрыть толщину слоя пыли. Всюду были раскиданы тряпки и разные вещи, названия некоторым из них я даже затруднялась дать. Мне указали на потрепанный диван, и я послушно присела с краю.

— Про усадьбу я толком не знаю. Только уверена, что там обитало настоящее зло. Хорошо, что ее снесли. Я всегда боялась, что ребята туда залезут. Что хорошего, посреди улицы заброшенный особняк с огромной территорией, полный фруктовых и ягодных деревьев? Просто приманка для детей. Я строго настрого им запрещала, и они всегда слушались. Я точно знаю, что это была не их идея. Они бы не ослушались меня просто так. Это соседская девчонка! От женщин всегда одни неприятности. Все было понятно, когда еще наша прародительница Ева навлекла на весь людской род гнев Всевышнего и стала причиной изгнания людей из Рая.

Я сжалась в комок. Желание рассказывать, кем была эта соседская девчонка, и до этого было крайне слабым, а теперь отпало совсем.

— В тот день Адам и Вадим ушли гулять на улицу. Летом они часто не приходили домой до вечера. Но к ужину никто так и не явился. Когда время было больше десяти, мы позвонили в полицию. Сначала там, как и обычно в таких случаях, решили, что дети сбежали. Попутешествовать автостопом или просто от насилия в семье. Вот, что они мне заявили! А у меня были хорошие мальчики! Они бы так не сделали!

— Да, я уверена в этом.

— Оказалось, в нашем районе пропал еще один ребенок — Нина Резник. Та самая несносная девчонка. Они были неразлучные друзья. Тут, наконец, поняли, что все гораздо серьезнее и начали поиски. После моргов и больниц проверяли стройки и заброшенные места. Через неделю их обнаружили в этом чертовом доме. Причина смерти — остановка сердца. Они были все белые: белая кожа, белые седые волосы, белые глаза. Что с ними сделали, так и осталось загадкой, только человеку такое не под силу. До какой степени им было страшно, бедным деткам, что они побелели!?

— Боже, простите. Это ужасно. А как спаслась девочка, вам известно?

Женщина подозрительно на меня посмотрела.

— А она не спаслась.

На душе у меня похолодело. Мурашки двинулись ополчением по всему телу.

— В смысле? — голос мой дрожал.

— В прямом. Лежала рядом с мальчиками такая же белая и мертвая. И поделом ей! Она виновата в смерти моих мальчишек!

— Вы ошибаетесь!

— Как я могу ошибаться?! Это ее рук дело!

— Нет, я о том, что она мертва.

— Мертвее некуда. Я видела всех троих. И хоронили их в один день на одном кладбище. Я еще сказала ее родителям все, что думаю об их воспитании.

— На каком кладбище?

— На северном.

Я встала и на негнущихся ногах направилась к выходу.

— Спасибо. Мне надо идти.

— Что насчет налоговой?

— Я все сделаю.

Когда оказалась на свежем воздухе, я просто шла по улице в никуда какое-то время, а потом села на бордюр, почувствовав нарастающий приступ удушья и тошноты одновременно. Голова кружилась, истерически соображая и натыкаясь на парадоксы информации, руки дрожали, вибрировал весь мир вокруг меня. Вернее тот, который я могла видеть, потому что взгляд мой затуманился. Я попыталась отдышаться, но диафрагма сжалась в районе солнечного сплетения, будто после настоящего удара твердым предметом.

— С вами все хорошо? Вызвать доктора? — спросила пожилая женщина, схватив меня за руку.

— Нет. Все в порядке. Я живая, — постаралась я ее успокоить. И себя.

— Посидеть с тобой, пока не станет лучше?

— Нет, спасибо.

Она просто не помнит. Или сошла с ума от горя. Сила ненависти ко мне заставила ее солгать, что я умерла. Это все ерунда. Я живу. У меня есть работа, квартира. Друзей немного, но это закономерно при моем образе жизни.