Ей приснилось завтра

Мы шли по улице, и я обернулся, чтобы еще раз взглянуть на траурную церемонию. Люди стояли на коленях, мужчина в рясе читал проповедь. Его выкрикам «Аминь!», «Да снизойдет искупление!» вторили остальные.

— Мне все равно нужно как-то провести время. Я дожидаюсь следственную группу. Не могу усидеть дома. Подвешенное состояние, знаете ли. Я боюсь этого города.

— Следственная группа? Это по поводу вчерашнего пожара? — полюбопытствовал я.

— Нет, по поводу исчезновения моего предшественника. Сержант Стрекунов пропал три недели назад. Как в воду канул. Я сначала подумал, что он бросил все и сбежал из этого места, где всем заправляют психи. Но все вещи и деньги на месте. А по поводу пожара я не докладывал.

— Это почему же, если не секрет? — Мое любопытство ничуть не смутило участкового.

— Тут такое дело, знаете ли… — парень замялся.

— Я умею хранить тайны. Да и через час-другой я уеду отсюда.

Мы остановились посередине улицы. Участковый осмотрелся по сторонам и перешел на шепот.

— Сегодня я проснулся от ярких вспышек. Увидел через окно этот пожар и хотел вызвать пожарных. Мой телефон был отключен. Я собрался и выскочил из дома, и кто-то ударил меня по голове. Очнулся на своей кровати.

— Кто-то явно не хотел, чтобы вы бросились на помощь? — спросил я.

— Именно. Как вы понимаете, у моего предшественника было много поводов сбежать. На вашем месте, я бы тоже не задерживался здесь.

Я зашел в магазин, где купил лекарства и жареную курицу, от которой Вика была без ума. Сержант приобрел пачку сигарет и зажигалку. Продавец, прыщавый парень лет двадцати с сальными волосами и грязным передником проводил нас колючим взглядом.

— Хотел бросить, но думаю, сейчас еще не время. — Васильев достал зубами из пачки сигарету и нервно закурил. — Пройдемте, тут недалеко. С площадки водонапорной башни открывается отличный вид. Взгляните на это ужасное дерево, кладбище автомобилей и, я надеюсь, укрепитесь в своем желании покинуть это место как можно быстрее. Потом вернемся в больницу к вашей супруге. Надеюсь, за это время никто не посягнет на ваши колеса.

— Вы уже успели столкнуться с отсутствием гостеприимности? — спросил я.

— В первый час пребывания здесь. Может, перейдем на «ты»? Меня «коробит» от «выканья». Я сегодня еще успею устать от официальности.

— Да без проблем. И что же ты натворил?

— Имел неосторожность выругать собаку, которая испугала меня. Мне разбили окно, пробили колесо машины и вылили ведро краски на капот.

— Жестоко, — отметил я.

Мы взобрались на платформу башни. Нам открылся вид на большой луг. Первым мое внимание привлекло дерево, которое описывал участковый. Из-за тонких веток, причудливых изгибов и отсутствия листвы дуб походил на гигантскую руку, держащую поднос. Трава под дубом стоптана. С двух сторон луг огорожен забором из деревянных истуканов. С третьей глубоким, узким оврагом, половина которого стала частью огромной свалки автомобилей. Нагромождения ржавых, выгоревших кузовов и искореженной стали тянулись за горизонт. Словно россыпь поломанных игрушек на полу чулана.

Вдалеке виднелись заброшенные высотки. Окна домов, походили на черные пустые глазницы. Жимолость и время пожирали рушащиеся стены. Проспекты и улицы казались осиротевшими. Птицы облюбовали светофоры под свои гнезда.

Из подвального окна пятиэтажки выскочила кошка. Собаки набежали со всех сторон. И их было явно больше чем шесть или семь. Полтора десятка собак разных пород окружили кошку. Поднялись клубы пыли, скрывшие ужасную сцену расправы. В какой-то миг кошке удалось вырваться, и она устремилась к дереву неподалеку. Облезлый питбуль настиг ее в прыжке от березы. Прикусил и начал мотать головой, через пару секунд бедное животное было разорвано на части.

Впечатленный осмотром главной местной достопримечательности, я спустился вниз.

Мы старались не замечать наблюдавших за нами людей. Жители маленьких городков всегда выглядывают в окна, вытягивают шеи, если приметят чужаков. Такова одна из важнейших привычек этих людей и ничего с этим не поделаешь. Они не отступят от нее, даже если будут сидеть на унитазе, в туалете с окном.

Шторы приходили в движение, едва я поворачивал голову.

— Меня это поначалу сильно раздражало, — заметил участковый. — Но они быстро привыкают к незнакомцам.

Навстречу нам шли люди. Мужчина в клетчатой рубашке и священник, шедшие первыми, перешептывались, пока не приблизились к нам. Оба синхронно нацепили дружелюбные улыбки.

— Отец Никодим, — мужчина в рясе протянул мне руку. Я опешил. Пальцы без ногтей. Собравшись, пожал руку. Взглянул на Васильева. В уголках его губ мелькнула улыбка. Я предположил, что его развеселили забавные запонки из дерева.