Добавить в моё избранное
35 мин, 8 сек 14477
добавляя в общую картину только всевозрастающий фактор страха.
Крысы стали кусать за подошву, чтобы добраться до человеческого мяса.
Громадный черный паук защипел, как только на него стали идти.
Дальше был ужасно большой паук, а Соня была арахнохобом.
В несколько ударов Леонид превратил паука в желто-бурое месиво.
За углом здания стояла девушка в белом с бледным лицом, из ее рта вместе со слюной выпала длинная аскарида.
— Надо бежать! — крикнула Соня.
— Но куда? — сам взбесился Леонид, — пути назад нет.
Ты не боишься темноты? — спросил Леонид дочь.
Молчание в ответ.
— Доча! — тревожно позвал Леонид.
Вдалеке раздался ужасный смех, металлический и удушающий своей безысходностью.
«Ее похитили! Но кто?»
Глава 11
Негативные небеса, антология детства возвращается лишь во снах… новый крестовый поход оловянных солдатиков… все это лишь чья-то игра… причем очень злая… фосфорная пыль луны, закат зари, мы потеряные без вести…
Пучок лучей света шел из расселины обрывков сознания — это опавшая пожухлая листва у обочины дорог, сметаемая ветром, словно метлой. Зона вечной осени из красно-желтых красок, частых сильных холодных ливней… череды пустых дней и ночей…
Выбирая из двух зол меньшее, все же нельзя оправдывать даже это «меньшее» зло.
Чудо или агония предсмертная всех восставших миров? Даже не знаю. Какая-то полная абстракция. И улыбающееся солнце на стеклянных кораблях домов теперь не в радость.
Но Соню отнюдь никто не похищал — ей повезло больше, чем ее отцу — после комы, которая длилась два с лишним дня она очнулась в реанимационном отделении. Ужасно ныло все тело и кружилась голова — постоянно хотелось тошнить…
«Но как же отец без меня?»
Серые, промозглые будни остались в душе Сони, крик отчаяния, сокрушая частоты стремиться к иным мирам, к тому вечному зову, что древнее нашего мира…
Хрупкие стеклянные дома, стеклянные люди, нет сил ни на любовь, ни на ненависть, осталась лишь пустота в душе… но одиночество — несоизмеримая ценность каждой человеческой жизни. Это подобно искре вдохновения.
«Мы зашли за грань риска — Ад в нас самих»…
— А впрочем, я и знать ничего не хочу, — отрезала со злорадной досадой Соня телевизионщикам, но прибавила, — я хотела спасти своего отца, но не смогла… и в этом моя вина.
Соня была на грани истерики и гнева. Злая сама на себя, и на врачей, которые ее «откачали» с того света.
… спать под тихий шепот падающего снега… сердцебиение давно остывших гроз, погасших тысячелетия назад звезд… тусклые, серые площади…
Первобытная тревога, немой ужас отразился в ее глазах, преломляясь как луч света в зеркалах…
Мрачные небеса так высоко, но до них хочется дотянуться и попросить о помощи, хотя навряд ли они услышат мои молитвы… и в Аду с багрового неба пойдет снег кровавыми хлопьями застилая серный кипящий огонь
Декабрьский Зной,
Летом — снег, жара — зимой.
У каждого свой путь, и каждый должен пройти его до конца. Но если нет на свете чудес — на что же тогда надеяться?
Глава 12
Одинокому страннику всегда найдется и достанется своя дорога, свой путь, в конце концов — своя судьба. Тихие холмы, затерянные зоны чужих городов, твой взгляд среди сотен тысяч горящих вечерних окон… здесь больше нет ее, и моя душа в огне… сумеречные врата, туманная нить горизонта, недосягаемого и несбыточного… моя мечта… затерянные лики забытых, пустых городов… скрип несмазанных петель, сломанных ногтей, зеленый предел Ада, карканье ворон над головой — все веяло такой судорожной безнадегой, что не хотелось ни во что верить, но Леонид продолжал свой путь до конца под двумя солнцами Пустошей…
Вдалеке виделись столбы дыма, едкого и тяжелого — вероятно, там (где собственно, в Аду?) кто-то жег костры… красная фракция Ада стала ближе… предел отчаяния был достигнут… мимолетные грезы снов, оковы для разума… полуразрушенные бетонные коробки, пустые трущобы, все кажется бредовым сном, игрой подсознания с обрывками сознания… хочется кричать, но никто не услышит — один путь — к Сфере Мироздания… но что это такое — одному Богу известно… Одиночество — непреходящая ценность каждой человеческой жизни. Это и есть та самая сокровенная искра вдохновения… хладнокровность есть созидание своей души.
Эхом гудит стук колес поезда где-то вдалеке… не убежать от страха и Тьмы… мертвые галактики, фосфора пыль… все теряет какое-либо значение когда ты бьешься один на один со своей судьбой… это зов бездны, зов невзятых высот мертвых скал, обратный отсчет песочных часов за гранью самой жизни… искрят натянутые струной оголенные нервы… и в Аду пойдет снег, застилая льдом огонь — а это, что здесь — всего лишь «предбанник» настоящего Ада.
Крысы стали кусать за подошву, чтобы добраться до человеческого мяса.
Громадный черный паук защипел, как только на него стали идти.
Дальше был ужасно большой паук, а Соня была арахнохобом.
В несколько ударов Леонид превратил паука в желто-бурое месиво.
За углом здания стояла девушка в белом с бледным лицом, из ее рта вместе со слюной выпала длинная аскарида.
— Надо бежать! — крикнула Соня.
— Но куда? — сам взбесился Леонид, — пути назад нет.
Ты не боишься темноты? — спросил Леонид дочь.
Молчание в ответ.
— Доча! — тревожно позвал Леонид.
Вдалеке раздался ужасный смех, металлический и удушающий своей безысходностью.
«Ее похитили! Но кто?»
Глава 11
Негативные небеса, антология детства возвращается лишь во снах… новый крестовый поход оловянных солдатиков… все это лишь чья-то игра… причем очень злая… фосфорная пыль луны, закат зари, мы потеряные без вести…
Пучок лучей света шел из расселины обрывков сознания — это опавшая пожухлая листва у обочины дорог, сметаемая ветром, словно метлой. Зона вечной осени из красно-желтых красок, частых сильных холодных ливней… череды пустых дней и ночей…
Выбирая из двух зол меньшее, все же нельзя оправдывать даже это «меньшее» зло.
Чудо или агония предсмертная всех восставших миров? Даже не знаю. Какая-то полная абстракция. И улыбающееся солнце на стеклянных кораблях домов теперь не в радость.
Но Соню отнюдь никто не похищал — ей повезло больше, чем ее отцу — после комы, которая длилась два с лишним дня она очнулась в реанимационном отделении. Ужасно ныло все тело и кружилась голова — постоянно хотелось тошнить…
«Но как же отец без меня?»
Серые, промозглые будни остались в душе Сони, крик отчаяния, сокрушая частоты стремиться к иным мирам, к тому вечному зову, что древнее нашего мира…
Хрупкие стеклянные дома, стеклянные люди, нет сил ни на любовь, ни на ненависть, осталась лишь пустота в душе… но одиночество — несоизмеримая ценность каждой человеческой жизни. Это подобно искре вдохновения.
«Мы зашли за грань риска — Ад в нас самих»…
— А впрочем, я и знать ничего не хочу, — отрезала со злорадной досадой Соня телевизионщикам, но прибавила, — я хотела спасти своего отца, но не смогла… и в этом моя вина.
Соня была на грани истерики и гнева. Злая сама на себя, и на врачей, которые ее «откачали» с того света.
… спать под тихий шепот падающего снега… сердцебиение давно остывших гроз, погасших тысячелетия назад звезд… тусклые, серые площади…
Первобытная тревога, немой ужас отразился в ее глазах, преломляясь как луч света в зеркалах…
Мрачные небеса так высоко, но до них хочется дотянуться и попросить о помощи, хотя навряд ли они услышат мои молитвы… и в Аду с багрового неба пойдет снег кровавыми хлопьями застилая серный кипящий огонь
Декабрьский Зной,
Летом — снег, жара — зимой.
У каждого свой путь, и каждый должен пройти его до конца. Но если нет на свете чудес — на что же тогда надеяться?
Глава 12
Одинокому страннику всегда найдется и достанется своя дорога, свой путь, в конце концов — своя судьба. Тихие холмы, затерянные зоны чужих городов, твой взгляд среди сотен тысяч горящих вечерних окон… здесь больше нет ее, и моя душа в огне… сумеречные врата, туманная нить горизонта, недосягаемого и несбыточного… моя мечта… затерянные лики забытых, пустых городов… скрип несмазанных петель, сломанных ногтей, зеленый предел Ада, карканье ворон над головой — все веяло такой судорожной безнадегой, что не хотелось ни во что верить, но Леонид продолжал свой путь до конца под двумя солнцами Пустошей…
Вдалеке виделись столбы дыма, едкого и тяжелого — вероятно, там (где собственно, в Аду?) кто-то жег костры… красная фракция Ада стала ближе… предел отчаяния был достигнут… мимолетные грезы снов, оковы для разума… полуразрушенные бетонные коробки, пустые трущобы, все кажется бредовым сном, игрой подсознания с обрывками сознания… хочется кричать, но никто не услышит — один путь — к Сфере Мироздания… но что это такое — одному Богу известно… Одиночество — непреходящая ценность каждой человеческой жизни. Это и есть та самая сокровенная искра вдохновения… хладнокровность есть созидание своей души.
Эхом гудит стук колес поезда где-то вдалеке… не убежать от страха и Тьмы… мертвые галактики, фосфора пыль… все теряет какое-либо значение когда ты бьешься один на один со своей судьбой… это зов бездны, зов невзятых высот мертвых скал, обратный отсчет песочных часов за гранью самой жизни… искрят натянутые струной оголенные нервы… и в Аду пойдет снег, застилая льдом огонь — а это, что здесь — всего лишь «предбанник» настоящего Ада.
Страница
10 из 11
10 из 11
