Ледяные Собаки

На пороге — Охотник в вонючем чёрном берете и больших шерстяных рукавицах, он только что из леса и пахнет смолой и жжёной шерстью. Вместе с ним его собака… что это с ней? Неужели так обязательно брать её с собой на охоту? Она ведь давно умерла!

Головы у собаки нет, а ходит она теперь на задних лапах. Уже идёт разложение, по шерсти ползут чёрные пятна и оглушительная вонь бьёт мне в нос, перебивая запах охотника. И вместе с тем прогнать её нельзя, ведь это будет не вежливо…

Я складываю руки за спиной и говорю о чём-то с охотником. Говорю очень долго, и благовоспитанно, но больше думаю о собаке — какое-то время она тупо тычется из стороны в сторону, потом забредает в дом, шуршит, возвращается, заходит ко мне сзади — И ПЫТАЕТСЯ ОБНЮХАТЬ МОИ РУКИ!

Старик закашлялся.

— Меня до сих пор тошнит, когда я это вспоминаю. Это осклизлое мясо под пальцами… дрянь! дрянь! дрянь! Но тут я, к счастью, проснулся.

— А интересно, чем она могла вас нюхать?— задумалась высокая, — Носа-то не было!

— Быть может, горлом. Да и какая разница. Разве можно до конца разгадать свои кошмары?

Хозяин ждал меня в коридоре. Он был слишком взбешён, чтобы делать замечания — просто посмотрел на меня, сразу отвернулся и пошёл вниз. Я — за ним. Словно тень.

Добывать их надлежало в узловой чаше местного акведука. Там он точь-в-точь такой же, как и здесь — это ли не показатель величия? Ведь даже солнце, а оно одно на всех, пахнет там совсем по-другому; все путешественники про это говорят… А вот акведук один на всех, кто на него смотрит или присматривает.

Мы забрались туда вдвоём и я, помнится, жутко удивился, как там сыро. Желоба-то стояли сухие, как всегда, а вот в чаше было склизко, и грязно, и жидко, и тысяченожки пополам с мокрицами и лягушками двухголовыми прыгали из-под рук. А Хозяин всё месил и месил эту грязюку, словно демиург непокорную глину, и с непостижимой регулярностью извлекал оттуда чёрные пластинки. Был у нас такой сундучочек с бронзовыми дракончиками; в него я их и складывал. А потом, когда всё закончилось, тащил этот сундучочек до самого дома. Ох и тяжёлый был, сволочь! А Хозяин шёл впереди и плащ его развивался по ветру.

Хозяин думал!

Следующее дело было через месяц. За это время мы установили всю его лабораторию — довольно бедную по сравнению с теми лавками старья, которые я видел. Хозяин не стремился произвести впечатление, не на кого было его производить. Недостающие штуки, вроде Клетки и Бака, мы смастерили уже на месте, а потом он потребовал от меня несколько непонятных страниц из какой-то непонятной книги, заперся у себя в комнатке и разрешал мне только приносить ему еду. На это ушёл ещё месяц, к концу его был готов Механизм, похожий на механическую лошадиную голову, с которой сняли весь декор, а потом вывернули наизнанку.

— Боишься Ледяных Собак?— спросил он их у меня, — Бойся, бойся. Они всё ближе, небо содрогается от их протяжного лая. Будем надеяться, что наш потусторонний дрессировщик сможет их утешить, а потом и на цепь посадить. На нашу цепь, конечно.

Потом мы отправились в Библиотеку.

— Ого! Хозяин решил напомнить вам о почётной должности?

— Какой там! Библиотекарем я оставался только в Столице. А в Сераписе я был никем!

Библиотека была публичная — странное сооружение, сохранившееся с тех времён, когда в Сераписе хоть что-то процветало. Невероятно широченное строение в три этажа больше всего напоминало те громадные мавзолеи в Тилензийской пустыне, что уже седьмое тысячелетие преют под ослепительным солнцем, потому что просто слишком крепкие, чтобы разрушаться.

В прохладном круглом холле нас встретил библиотекарь в синих одеждах, — я ещё подумал, что их одеяниям ничуть не меньше лет, чем Акведуку. Хозяин сказал ему несколько слов на неизвестном языке и тот моментально сделался запуганным и подобострастным.

— Здесь есть место, где можно поговорить наедине?

Комната скрывалась где-то в недрах, среди туннелей, тупиков и поворотов. Там Хоязин открыл сундучок и показал ему таблички. Бедняга-библиотекарь пошёл красными пятнами.

— У нас эта книга есть… — быстро-быстро заговорил он, — есть, разумеется, но добраться до неё. Я могу поискать. Да, я поищу…

— Ты её не поищешь, — Хозяин смотрел мрачно, — Ты её НАЙДЁШЬ!

На поиски мы отправились вместе. Служитель отвёл нас в самое дальнее книгохранилище, где пол выложен чёрным мраморам, листы в книгах скукожены, словно их жгли несколько раз подряд, а окон не было вовсе — мне пришлось взять фонарь, совершенно позеленевший от времени. Пахло мышами, хоть синий и уверял, что грызунов здесь не бывает.

Как по мне, порядка не было никакого. Даже полки стояли не рядами, а хитро вывернутым лабиринтом, чтобы смутить, должно быть, неосторожных воров.