Гнездо

На нем же валялось несколько старых деревянных ящиков, в которых обычно хранят овощи и фрукты. Никаких следов Хорина.

— Да как же так, — расстроенно произнес Сколов. — Он же должен быть здесь. Либо он все-таки каким-то образом улизнул, либо… я даже не знаю.

— Либо мы чего-то не видим, — закончил вместо него Ватагин.

Майор внимательно осмотрел подвал, походил по нему, осматривая трубы и щупая стены. Вдруг он в какой-то момент остановился. Сделал шаг назад, потом вновь вперед, а затем слегка попрыгал на одном месте. Сколов поначалу не понимал этих действий, но услышав звук от прыжков обо всем догадался. Такой звук могло издавать только дерево.

Они отбросили ковер. Под ним обнаружился небольшой деревянный люк, который вел куда-то еще ниже.

Сколову вновь стало тревожно. Теперь он ясно ощущал, что запах шел из-под этого люка. Странный, непонятный и незнакомый. Он чувствовал его теперь гораздо сильнее, но не мог объяснить. Так могло пахнуть что-то плохое: боль, смерть и страдания, слезы и крики. Ватагин тоже принюхивался, но молчал, поскольку не находил слов, чтобы как-то это прокомментировать. Слова тут и ни к чему.

— Это напоминает мне одну из тех картинок, — сказал Сколов, — на которые чем дольше смотришь, тем тревожней становится. Поначалу кажется, что все в порядке, но потом начинаешь замечать разные жуткие детали, а рассмотрев картинку целиком, осознаешь весь ужас происходящего.

Ватагин на это только хмыкнул. Он взялся за ручку люка и уже собирался открыть его, как вдруг ему помешал посторонний звук. Детский смех. Он раздался откуда-то сверху, не очень громкий, осторожный, будто кто-то несдержанно прыснул от очень смешной шутки. Следователи сразу насторожились и посмотрели на лестницу, направив на нее и фонарики.

— Похоже, кто-то из местных детишек забрался сюда, — тревожно произнес Ватагин. — Нельзя, чтобы они шастали тут, это слишком опасно. Иди, прогони их. Я должен остаться здесь сторожить люк на случай, если Хорин решит вылезти.

Сколов кивнул и уже довольно быстро и уверенно взбежал вверх по лестнице. Он подумал о том, чтобы крикнуть, но потом решил, что это скорее наоборот заставит детей спрятаться от него подальше. Действовать следовало бесшумно. Благо дети, скорее всего, не подозревают о присутствии в доме следователей, а потому не будут вести себя тихо.

Со стороны кухни раздались звуки. Сколов развернулся и медленно пошел туда, а по пути бросил взгляд в туалет, дверь в который была выбита. В унитазе давно поселились тараканы, которые от упавшего на них света фонарика расползлись в разные стороны. Свили тут себе уютное гнездышко и вовсю размножаются. Сколов ненавидел тараканов. Мерзкие твари.

Лейтенант добрел до входа в кухню и вошел внутрь. Он водил по помещению лучом фонарика, выхватывая разные его части. Вот старый стол с рваной и запылившейся скатертью на нем, вот несколько стульев. Здесь сохранилась даже старая плита, проржавевшая железная раковина, да шкафчик с посудой. Сколов предположил, что тарелки Ватагин нашел именно в нем.

Вдруг сзади раздался звук шагов. Но нет, не просто шагов, а целой вереницы маленьких лапок. Быстрый перестук нескольких ножек, которых явно больше двух. Как будто сзади Сколова двигалось гигантское насекомое.

Лейтенант резко развернулся и посветил перед собой. Пусто. В чем же дело? Неужели испуганный разум начал создавать галлюцинации? Вдруг этот быстрый перестук шагов раздался сбоку, но не со стороны пола, а от стены. Страх на какое-то время парализовал Сколова. Только спустя пару мгновений он смог заставить себя посветить фонариком на стену слева от себя.

И, о Господи, он мог поклясться, что успел зацепить светом что-то, прежде чем оно вновь скрылось во тьме. Теперь уже не страх, а настоящий ужас обуял его. Сердце бешено заколотилось, и его мощный бой заглушал собой все остальные звуки. Сколов впал в панику. Он даже не знал, что хуже — если он и правда что-то видел, или же что это просто игра напряженного рассудка. Первый вариант означал, что в доме кроме следователей есть что-то еще, какая-та огромная жуткая тварь, а второй — что ему потребуется психологическая помощь. Или же у него опухоль мозга. Он оказался в ситуации, когда каждый вариант плох.

Но вскоре этот звук перебежки раздался прямо у него за спиной. Нервы Сколова сдали окончательно. Он мгновенно развернулся и не глядя выстрелил. И только потом посветил фонарем в место выстрела, чтобы разглядеть, попал ли во что-то.

Перед ним лежал труп ребенка. Мальчик лет десяти-одиннадцати с простреленной головой. Брызги крови и кусочки мозгов струей вылетели из его черепушки. Один глаз вывалился из глазницы и теперь висел на одном лишь нерве. Вокруг головы быстро собиралась лужа густой темно-красной крови.

Сколов выронил пистолет. От осознания ужаса произошедшего он крепко сжал себе рот рукой, чтобы не закричать.