Добавить в моё избранное
35 мин, 24 сек 16156
Подношу её к губам, но руки дрожат, и твёрдый краешек касается зубов с тихим стуком. Пью, захлёбываясь, обливаясь холодным и приторным кофе, но истерика понемногу отступает.
— Похоже, он вас очень любил.
Смотрю в равнодушные глаза. За лицемерным сочувствием холодное любопытство. Не ваше дело, Виталий Евгеньевич, что именно было между мной и Мишкой, и, уж тем более, что могло бы быть…
— Не думаю. Мы были всего лишь друзьями, знали друг друга ещё со школы. — Давлюсь всхлипами, но изо всех сил пытаюсь вернуть себе ровную интонацию. — Просто Михаил был такой человек… он сделал бы то же самое для любой, даже незнакомой женщины или ребёнка.
Зарубкин сочувственно кивает, спрашивает, можем ли мы продолжить, снова включает диктофон и громкую связь. Я, как могу подробно, рассказываю обо всём увиденном, с момента появления странного звука над горами. Особый интерес почему-то вызывает необычная форма корабля чужих, Зарубкин переспрашивает, уточняет, даже снабжает меня листом бумаги и карандашом для схематической зарисовки. Отсканированные художества отправляются по электронной почте.
По окончании повествования, ко мне предъявляются претензии, почему чужие, обладавшие столь высокими технологиями, кинулись отлавливать и убивать несчастных граждан поодиночке и чуть ли не вручную, когда могли бы воспользоваться каким-нибудь излучением, накрывшим весь город сразу, наподобие их же изолирующего купола. На что я возражаю, что при составлении плана вторжения они совершенно позабыли спросить моё мнение по этому вопросу. Может, нет у них соответствующих излучателей, а может просто нравится сам процесс истребления, и они не смогли отказать себе в этом маленьком удовольствии. Конечно, если бы только они догадались согласовать всё со мной заранее …
Наши препирательства обрывает характерный нарастающий гул, слишком хорошо мне знакомый. Замолкаю на полуслове, в ужасе смотрю на мишиного коллегу. Он спадает с лица, мгновенно понимая, что это. Несколькими словами ставит удалённых собеседников в известность о происходящем и получает в ответ лаконичные инструкции. Торопливо встаёт, выводит меня из своего кабинета, заглядывает в соседний.
— Зина, выйди-ка на минутку и захвати с собой плащ и сумочку.
В коридор суетливо выбегает невысокая женщина средних лет. Усталое, некрасивое лицо — большой рот, глаза навыкате. Зарубкин хватает её под руку и тащит по коридору за собой.
— Зинуль, тут сейчас начнётся … — он коротко и ёмко матерится, очень точно обрисовывая картину происходящего, — вот, вместе с девушкой уйдёте телепортом. Хорошо, что Маришка уже уехала на учёбу, хотя кто знает, что у них там сейчас… — Зарубкин запинается, молчит с долю секунды и торопливо заканчивает фразу не своим, глухим и надтреснутым тоном. — Встретишь — обними.
— А ты что, не со мной?
— Мне нельзя, я единственный, кто более-менее в курсе, что сейчас будет, к тому же главный по гражданской обороне. Сейчас организую эвакуацию людей в старое бомбоубежище, возьмём воды, еды, попробуем отсидеться.
— Виталик, погоди минутку, я не пойму, куда ты пытаешься меня отправить? Что сейчас будет? Почему телепорт?
— Будет очень плохо. Объяснять некогда. Вот девушка тебе потом расскажет.
— А куда хоть настроен телепорт? Там, что, всё будет хорошо?
— Кажется на Майкоп, что там сейчас — не знаю, но это хоть какой-то шанс для вас обеих.
— А к Марише никак нельзя?
— Зин, ты забыла? Настройки приходят из Ростова, здесь, на месте, не поменяешь — нет доступа.
— Понятно, — Зина вздыхает, укоризненно смотрит на Зарубкина, — Вроде умный ты мужик, Виталик, а придумал глупость: куда ж я от тебя под старость лет? Брошу здесь одного помирать, а сама неизвестно куда, непонятно к кому? Нет, я остаюсь. Дело решенное. И не надо со мной спорить — только время потеряем зря!
Зарубкин хмурится, бесцеремонно хватает её за плечо, разворачивает лицом к себе и набирает воздуха в грудь для возражений, а потом вдруг резко выдыхает и неожиданно улыбается, светло и благодарно.
— Твоя правда, родная, что зря время терять! Сейчас пойдём собираться. Только девушку надо отправить, а то неудобно выйдет перед сочинским коллегой… — Зарубкин достаёт из кармана хорошо знакомый мне кусочек белого пластика и кидает беглый взгляд на мишкино фото. Возвращает мне пропуск, показывает на вторую дверь слева от лестницы, разворачивается и поспешно уходит. Рядом с ним торопливо семенит по коридору маленькая женщина.
Заскакиваю в соседний кабинет, там сидят две молоденькие связистки.
— Девочки, а можно вас на минуточку, вы мне не покажете?
Похоже, мой вид не вызывает доверия ни у одной из них, девочки колеблются. Потом ближайшая к выходу нерешительно встаёт, выходит в коридор, я хватаю её за руку и веду к двери, на которую указал мне Зарубкин.
— Похоже, он вас очень любил.
Смотрю в равнодушные глаза. За лицемерным сочувствием холодное любопытство. Не ваше дело, Виталий Евгеньевич, что именно было между мной и Мишкой, и, уж тем более, что могло бы быть…
— Не думаю. Мы были всего лишь друзьями, знали друг друга ещё со школы. — Давлюсь всхлипами, но изо всех сил пытаюсь вернуть себе ровную интонацию. — Просто Михаил был такой человек… он сделал бы то же самое для любой, даже незнакомой женщины или ребёнка.
Зарубкин сочувственно кивает, спрашивает, можем ли мы продолжить, снова включает диктофон и громкую связь. Я, как могу подробно, рассказываю обо всём увиденном, с момента появления странного звука над горами. Особый интерес почему-то вызывает необычная форма корабля чужих, Зарубкин переспрашивает, уточняет, даже снабжает меня листом бумаги и карандашом для схематической зарисовки. Отсканированные художества отправляются по электронной почте.
По окончании повествования, ко мне предъявляются претензии, почему чужие, обладавшие столь высокими технологиями, кинулись отлавливать и убивать несчастных граждан поодиночке и чуть ли не вручную, когда могли бы воспользоваться каким-нибудь излучением, накрывшим весь город сразу, наподобие их же изолирующего купола. На что я возражаю, что при составлении плана вторжения они совершенно позабыли спросить моё мнение по этому вопросу. Может, нет у них соответствующих излучателей, а может просто нравится сам процесс истребления, и они не смогли отказать себе в этом маленьком удовольствии. Конечно, если бы только они догадались согласовать всё со мной заранее …
Наши препирательства обрывает характерный нарастающий гул, слишком хорошо мне знакомый. Замолкаю на полуслове, в ужасе смотрю на мишиного коллегу. Он спадает с лица, мгновенно понимая, что это. Несколькими словами ставит удалённых собеседников в известность о происходящем и получает в ответ лаконичные инструкции. Торопливо встаёт, выводит меня из своего кабинета, заглядывает в соседний.
— Зина, выйди-ка на минутку и захвати с собой плащ и сумочку.
В коридор суетливо выбегает невысокая женщина средних лет. Усталое, некрасивое лицо — большой рот, глаза навыкате. Зарубкин хватает её под руку и тащит по коридору за собой.
— Зинуль, тут сейчас начнётся … — он коротко и ёмко матерится, очень точно обрисовывая картину происходящего, — вот, вместе с девушкой уйдёте телепортом. Хорошо, что Маришка уже уехала на учёбу, хотя кто знает, что у них там сейчас… — Зарубкин запинается, молчит с долю секунды и торопливо заканчивает фразу не своим, глухим и надтреснутым тоном. — Встретишь — обними.
— А ты что, не со мной?
— Мне нельзя, я единственный, кто более-менее в курсе, что сейчас будет, к тому же главный по гражданской обороне. Сейчас организую эвакуацию людей в старое бомбоубежище, возьмём воды, еды, попробуем отсидеться.
— Виталик, погоди минутку, я не пойму, куда ты пытаешься меня отправить? Что сейчас будет? Почему телепорт?
— Будет очень плохо. Объяснять некогда. Вот девушка тебе потом расскажет.
— А куда хоть настроен телепорт? Там, что, всё будет хорошо?
— Кажется на Майкоп, что там сейчас — не знаю, но это хоть какой-то шанс для вас обеих.
— А к Марише никак нельзя?
— Зин, ты забыла? Настройки приходят из Ростова, здесь, на месте, не поменяешь — нет доступа.
— Понятно, — Зина вздыхает, укоризненно смотрит на Зарубкина, — Вроде умный ты мужик, Виталик, а придумал глупость: куда ж я от тебя под старость лет? Брошу здесь одного помирать, а сама неизвестно куда, непонятно к кому? Нет, я остаюсь. Дело решенное. И не надо со мной спорить — только время потеряем зря!
Зарубкин хмурится, бесцеремонно хватает её за плечо, разворачивает лицом к себе и набирает воздуха в грудь для возражений, а потом вдруг резко выдыхает и неожиданно улыбается, светло и благодарно.
— Твоя правда, родная, что зря время терять! Сейчас пойдём собираться. Только девушку надо отправить, а то неудобно выйдет перед сочинским коллегой… — Зарубкин достаёт из кармана хорошо знакомый мне кусочек белого пластика и кидает беглый взгляд на мишкино фото. Возвращает мне пропуск, показывает на вторую дверь слева от лестницы, разворачивается и поспешно уходит. Рядом с ним торопливо семенит по коридору маленькая женщина.
Заскакиваю в соседний кабинет, там сидят две молоденькие связистки.
— Девочки, а можно вас на минуточку, вы мне не покажете?
Похоже, мой вид не вызывает доверия ни у одной из них, девочки колеблются. Потом ближайшая к выходу нерешительно встаёт, выходит в коридор, я хватаю её за руку и веду к двери, на которую указал мне Зарубкин.
Страница
6 из 10
6 из 10
