Добавить в моё избранное
35 мин, 33 сек 20210
Сергей в сердцах пнул калитку ногой.
― Дай хоть позвонить, мужик. У меня телефон разрядился.
Подождав ещё немного, Сергей крикнул как можно громче:
― Козёл! Псих несчастный! ― и, погрозив кулаком в сторону сумрачных окон, побрёл дальше по безлюдной улице. Заглядывая во дворы в надежде встретить нормального человека, способного выслушать его, не прячась, как налим под корягу, Сергей не сразу заметил, что дорога пошла вверх. С каждой минутой уклон становился больше. Наконец, идти стало совсем тяжело, и Сергей отметил про себя, что выглядит эта улочка довольно живописно, но ходить по ней, особенно в гору — сущая пытка. Он мысленно посочувствовал местным жителям, представив, что здесь может твориться зимой во время гололедицы. Хотя, детвора, наверняка довольна, что у них возле дома имеется такая замечательная горка для зимнего катания.
Занятый этими отвлечёнными размышлениями Сергей довольно быстро добрался до вершины холма. Здесь улица становилась заметно шире, и застроена была уже кирпичными типовыми пятиэтажками. По расположенным на первых этажах витринам магазинов, Сергей догадался, что находится в самом центре посёлка. Окончательно он утвердился в этой мысли, когда увидел небольшую площадь, в центре которой приветом из прошлого высился памятник Ленину, указующий раскрытой ладонью на вывеску «вино-водка».
Сергей усмехнулся, но нахмурился вновь, поняв, что радоваться особенно нечему — сумерки становились всё гуще, а на улице по-прежнему не было ни единой живой души. Магазины, и даже такой популярный, как виноводочный, были беспощадно закрыты металлическими ставнями, увешанными гирьками навесных замков. Сама площадь, тротуары, корявые переулки и игровые площадки во дворах были совершенно пусты. А в окнах пятиэтажек не мерцали даже синеватые отсветы от телевизионных экранов. Абсолютное безмолвие. Непонятное, необъяснимое и оттого чрезвычайно пугающее.
Сергей настолько привык к отсутствию звуков и движения вокруг, настолько пропитался ощущением тревоги и страха, которые несли на пустые улицы серые, холодные сумерки, что невольно вздрогнул, заметив неизвестно откуда появившегося человека. Тот торопливо шагал вдоль длинного, видимо заводского, забора в попутном Сергею направлении, и опережая его метров на сто. Помня реакцию мужика, встреченного близ окраины посёлка, и не желая вспугнуть раньше времени этого пешехода, Сергей молча ускорил шаг, не упуская спину незнакомца из виду.
Однако, в тиши пустой улицы скрыть звук шагов было очень непросто. И, когда Сергею оставалось сделать лишь несколько шагов, чтобы протянуть руку и коснуться плеча запоздалого пешехода, тот остановился. Человек встал неожиданно, будто наткнувшись на незримую стену. Потом, подпрыгнув, он обернулся в воздухе, вытянув перед собой руки, и сморщив гримасой ужаса бледное лицо, обильно сдобренное трёхдневной щетиной. Сергей тут же замахал руками и крикнул:
― Спокойно, друг. Я стою на месте, и трогать тебя не собираюсь. Скажи только, где тут у вас автосервис можно найти. У меня бензонасос накрылся. Уже полчаса по посёлку хожу, а на улицах ни души. Выручай, друг — скажи, где сервис.
Испуг на лице мужика постепенно сменился выражением тревожной озабоченности и раздражения, но убегать он, похоже, не собирался.
― Правильно, что на улицах никого — и нас с тобой быть не должно. А, чёрт — ты же, видать, не местный, и что почём не знаешь. А у меня времени нет тебе что-то объяснять. Короче, беги и прячься. Получше прячься. Если всё нормально будет, завтра сервис найдёшь. Он, вообще, там — ближе к карьерам, ― мужик махнул рукой вдоль улицы, которая теперь начинала круто спускаться вниз, и где-то далеко, почти у самого горизонта, упиралась в широкий обрыв, через края которого стремительно, будто пролитые чернила, растекалась по окрестностям ночная тьма.
Незнакомец высморкался, зажав пальцем одну ноздрю, и прохрипел:
― Ага, вот там сервис и есть. Только сейчас там никого не найдёшь. Нигде никого не найдёшь. И сделай так, чтобы тебя не нашли.
― А кто меня должен искать? Это какая-то местная традиция что ли, вроде карнавала? В прятки всем посёлком играете? Так у меня на самом деле машина сломалась, и шутить мне некогда, ― Сергей уже не старался скрывать своё раздражение, но собеседник явно не собирался его слушать. Он повернулся, чтобы продолжить свой путь, но, сделав лишь пару шагов, вновь застыл на месте.
― Ну, вот и началось…
Сергей хотел высказать всё, что думает по поводу местных обычаев и странностей, но вся его злость ледяным комом застыла в горле. Настолько его поразил голос мужика. Это был скорее шёпот, но каждый его шелестящий звук был густо пропитан страхом, как клок ваты нашатырным спиртом. И так же, как нашатырь, этот исполненный животного ужаса голос, прекрасно прочищал мозг. Забыв, о чём только что хотел сказать, Сергей встал рядом с местным жителем, и посмотрел туда же, куда тот уставился остекленевшими глазами — в сторону карьеров.
― Дай хоть позвонить, мужик. У меня телефон разрядился.
Подождав ещё немного, Сергей крикнул как можно громче:
― Козёл! Псих несчастный! ― и, погрозив кулаком в сторону сумрачных окон, побрёл дальше по безлюдной улице. Заглядывая во дворы в надежде встретить нормального человека, способного выслушать его, не прячась, как налим под корягу, Сергей не сразу заметил, что дорога пошла вверх. С каждой минутой уклон становился больше. Наконец, идти стало совсем тяжело, и Сергей отметил про себя, что выглядит эта улочка довольно живописно, но ходить по ней, особенно в гору — сущая пытка. Он мысленно посочувствовал местным жителям, представив, что здесь может твориться зимой во время гололедицы. Хотя, детвора, наверняка довольна, что у них возле дома имеется такая замечательная горка для зимнего катания.
Занятый этими отвлечёнными размышлениями Сергей довольно быстро добрался до вершины холма. Здесь улица становилась заметно шире, и застроена была уже кирпичными типовыми пятиэтажками. По расположенным на первых этажах витринам магазинов, Сергей догадался, что находится в самом центре посёлка. Окончательно он утвердился в этой мысли, когда увидел небольшую площадь, в центре которой приветом из прошлого высился памятник Ленину, указующий раскрытой ладонью на вывеску «вино-водка».
Сергей усмехнулся, но нахмурился вновь, поняв, что радоваться особенно нечему — сумерки становились всё гуще, а на улице по-прежнему не было ни единой живой души. Магазины, и даже такой популярный, как виноводочный, были беспощадно закрыты металлическими ставнями, увешанными гирьками навесных замков. Сама площадь, тротуары, корявые переулки и игровые площадки во дворах были совершенно пусты. А в окнах пятиэтажек не мерцали даже синеватые отсветы от телевизионных экранов. Абсолютное безмолвие. Непонятное, необъяснимое и оттого чрезвычайно пугающее.
Сергей настолько привык к отсутствию звуков и движения вокруг, настолько пропитался ощущением тревоги и страха, которые несли на пустые улицы серые, холодные сумерки, что невольно вздрогнул, заметив неизвестно откуда появившегося человека. Тот торопливо шагал вдоль длинного, видимо заводского, забора в попутном Сергею направлении, и опережая его метров на сто. Помня реакцию мужика, встреченного близ окраины посёлка, и не желая вспугнуть раньше времени этого пешехода, Сергей молча ускорил шаг, не упуская спину незнакомца из виду.
Однако, в тиши пустой улицы скрыть звук шагов было очень непросто. И, когда Сергею оставалось сделать лишь несколько шагов, чтобы протянуть руку и коснуться плеча запоздалого пешехода, тот остановился. Человек встал неожиданно, будто наткнувшись на незримую стену. Потом, подпрыгнув, он обернулся в воздухе, вытянув перед собой руки, и сморщив гримасой ужаса бледное лицо, обильно сдобренное трёхдневной щетиной. Сергей тут же замахал руками и крикнул:
― Спокойно, друг. Я стою на месте, и трогать тебя не собираюсь. Скажи только, где тут у вас автосервис можно найти. У меня бензонасос накрылся. Уже полчаса по посёлку хожу, а на улицах ни души. Выручай, друг — скажи, где сервис.
Испуг на лице мужика постепенно сменился выражением тревожной озабоченности и раздражения, но убегать он, похоже, не собирался.
― Правильно, что на улицах никого — и нас с тобой быть не должно. А, чёрт — ты же, видать, не местный, и что почём не знаешь. А у меня времени нет тебе что-то объяснять. Короче, беги и прячься. Получше прячься. Если всё нормально будет, завтра сервис найдёшь. Он, вообще, там — ближе к карьерам, ― мужик махнул рукой вдоль улицы, которая теперь начинала круто спускаться вниз, и где-то далеко, почти у самого горизонта, упиралась в широкий обрыв, через края которого стремительно, будто пролитые чернила, растекалась по окрестностям ночная тьма.
Незнакомец высморкался, зажав пальцем одну ноздрю, и прохрипел:
― Ага, вот там сервис и есть. Только сейчас там никого не найдёшь. Нигде никого не найдёшь. И сделай так, чтобы тебя не нашли.
― А кто меня должен искать? Это какая-то местная традиция что ли, вроде карнавала? В прятки всем посёлком играете? Так у меня на самом деле машина сломалась, и шутить мне некогда, ― Сергей уже не старался скрывать своё раздражение, но собеседник явно не собирался его слушать. Он повернулся, чтобы продолжить свой путь, но, сделав лишь пару шагов, вновь застыл на месте.
― Ну, вот и началось…
Сергей хотел высказать всё, что думает по поводу местных обычаев и странностей, но вся его злость ледяным комом застыла в горле. Настолько его поразил голос мужика. Это был скорее шёпот, но каждый его шелестящий звук был густо пропитан страхом, как клок ваты нашатырным спиртом. И так же, как нашатырь, этот исполненный животного ужаса голос, прекрасно прочищал мозг. Забыв, о чём только что хотел сказать, Сергей встал рядом с местным жителем, и посмотрел туда же, куда тот уставился остекленевшими глазами — в сторону карьеров.
Страница
2 из 11
2 из 11
