Добавить в моё избранное
35 мин, 33 сек 20215
Это была небольшая площадка, залитая светом факелов, посреди которой были беспорядочной грудой свалены человеческие тела. Точнее, то, что эти куски плоти ранее были людьми, можно было лишь догадываться — грубо разделанные туловища, лишённые голов, ног, рук, или просто порванные на мельчайшие фрагменты.
И по склонам этой кучи из вспоротых, переломанных останков ползали отдалённо похожие на людей существа. Обмазанные свежей кровью с головы до пят, они переливались влажными бликами в свете огней, и, по-обезьяньи ухая, клокоча и взвизгивая, орудовали какими-то грубыми инструментами. Отрезая, почти отрывая с треском и хрустом куски плоти, они наполняли истекающие тёмным соком корзины, и вновь пускали в ход инструмент, более всего похожий на выщербленный по краю кусок камня.
Своей чёрной от крови кожей, взлохмаченными волосами и блескучими белками безумных глаз, эти мерзкие твари напоминали чертей из детских страшилок или старых сказок. Иногда эти «черти» с мерзким угуканьем принимались швырять друг в друга кусками мяса, кистями рук, ступнями, обломками костей, устраивая некое состязание. Победитель, сумевший захватить вершину кошмарной кучи, укрывал себя останками, как одеялом, довольно хохоча при этом. А потом эти двуногие чудовища сползались к «царю горы», начинали тереться друг о друга, и происходило нечто настолько омерзительное, что, даже отвернувшись, Сергей начинал завидовать своим мёртвым соседям по стене.
Ужасен был и ковёр, укрывший стенку пещеры позади факелов. Сергей долго не мог понять, что это такое — ему казалось, что сознание, не вынеся жутких зрелищ страшной пещеры, сорвалось в пропасть бреда, галлюцинаций. Однако, увидев, что хозяева пещеры творят с отрезанными лицами мертвецов, он понял, что невероятный ковёр — не плод воображения, а ужасающая реальность. Этот жуткий полог был грубо сшит из растянутых до невероятного размера человеческих лиц, которые приобрели странный, потусторонний зеленовато-синий оттенок.
Кому ранее принадлежали эти лица — мужчинам или женщинам, можно было догадаться лишь по кускам скальпа, вплетённым в ковёр. Сходства с кошмаром или болезненной галлюцинацией добавляли глазные яблоки, подвязанные к вытянутым векам глазниц — они давали полную иллюзию того, что эти лица живут, и с холодным любопытством наблюдают за происходящим кровавым безумием. Будто компания уродливых великанов, с безобразно раздутыми лицами прильнула головами к жерлу пещеры, чтобы увидеть и запомнить всю мерзость, творимую в её чреве. Эта иллюзия дополнялась тем, что кошмарный полог медленно колыхался движением воздуха, идущим от жаркого пламени факелов и суеты мерзких хозяев подземелья.
Сергей, содрогаясь от страха и отвращения, наблюдал за происходящим, и не мог понять — какому воспалённому сознанию могло бы явиться в самом бредовом кошмаре то, что творилось здесь, на его глазах? Неужели эти чудовища, с явным удовольствием кромсающие людей, тоже наделены разумом? Возможно, история о сектантах, рассказанная Настей — правда. А эти монстры — лишь результат многолетнего заточения в подземных пустотах, помноженный на извращённый фанатизм религиозных маньяков. И всё же, Сергею сложно было поверить, что люди, даже если они способны сами себя заточить в пещере, могли со временем выродиться в тех ненасытных упырей, что продолжали с упоением ковырять груду свежих людских останков, и породить такое же потомство.
Наблюдая, что творится под присмотром вшитых в занавес лиц, Сергей понимал, что его мучительная смерть — дело лишь нескольких ближайших минут. Поэтому он старался всю энергию своего, почти парализованного страхом, сознания направить на поиск путей спасения. Дёргая изо всех сил руками, Сергей убедился, что запястья связаны очень крепко, но штырь, вбитый в стену пещеры, едва заметно шатался. Превозмогая боль, он продолжал расшатывать железяку, с возрастающей надеждой понимая, что стена понемногу, но начинает уступать, и шкворень с каждым разом шатается всё больше.
Но кое-что неожиданно отвлекло Сергея от попыток вырвать крюк из стены. Что-то происходило в освещённой части пещеры — звериные визги и уханье зазвучали громче и чаще. Сергей вновь извернулся всем телом, чтобы лучше видеть, и обомлел — перед кучей изуродованных, осквернённых тел стояла стройная, темноволосая девушка. Домашний халатик красного цвета был порван на спине, что позволило Сергею разглядеть на ней резанные раны, сочащиеся кровью. Возле девушки стоял невероятно уродливый, грязный, волосатый толстяк, своим огромным брюхом, тоненькими ножками и ручками напоминавший мерзкого паука. Похоже, именно он только что привёл пленницу из какой-то боковой ниши.
Это отвратительное чудовище принялось лапать девушку и тереться об неё, с каким-то извращённым сладострастием слизывая капли крови, выступающие из порезов. Выродки, ползавшие на куче, с радостными воплями, спотыкаясь друг о друга и о части тел убитых людей, тоже бросились к несчастной, пока ещё живой, жертве.
И по склонам этой кучи из вспоротых, переломанных останков ползали отдалённо похожие на людей существа. Обмазанные свежей кровью с головы до пят, они переливались влажными бликами в свете огней, и, по-обезьяньи ухая, клокоча и взвизгивая, орудовали какими-то грубыми инструментами. Отрезая, почти отрывая с треском и хрустом куски плоти, они наполняли истекающие тёмным соком корзины, и вновь пускали в ход инструмент, более всего похожий на выщербленный по краю кусок камня.
Своей чёрной от крови кожей, взлохмаченными волосами и блескучими белками безумных глаз, эти мерзкие твари напоминали чертей из детских страшилок или старых сказок. Иногда эти «черти» с мерзким угуканьем принимались швырять друг в друга кусками мяса, кистями рук, ступнями, обломками костей, устраивая некое состязание. Победитель, сумевший захватить вершину кошмарной кучи, укрывал себя останками, как одеялом, довольно хохоча при этом. А потом эти двуногие чудовища сползались к «царю горы», начинали тереться друг о друга, и происходило нечто настолько омерзительное, что, даже отвернувшись, Сергей начинал завидовать своим мёртвым соседям по стене.
Ужасен был и ковёр, укрывший стенку пещеры позади факелов. Сергей долго не мог понять, что это такое — ему казалось, что сознание, не вынеся жутких зрелищ страшной пещеры, сорвалось в пропасть бреда, галлюцинаций. Однако, увидев, что хозяева пещеры творят с отрезанными лицами мертвецов, он понял, что невероятный ковёр — не плод воображения, а ужасающая реальность. Этот жуткий полог был грубо сшит из растянутых до невероятного размера человеческих лиц, которые приобрели странный, потусторонний зеленовато-синий оттенок.
Кому ранее принадлежали эти лица — мужчинам или женщинам, можно было догадаться лишь по кускам скальпа, вплетённым в ковёр. Сходства с кошмаром или болезненной галлюцинацией добавляли глазные яблоки, подвязанные к вытянутым векам глазниц — они давали полную иллюзию того, что эти лица живут, и с холодным любопытством наблюдают за происходящим кровавым безумием. Будто компания уродливых великанов, с безобразно раздутыми лицами прильнула головами к жерлу пещеры, чтобы увидеть и запомнить всю мерзость, творимую в её чреве. Эта иллюзия дополнялась тем, что кошмарный полог медленно колыхался движением воздуха, идущим от жаркого пламени факелов и суеты мерзких хозяев подземелья.
Сергей, содрогаясь от страха и отвращения, наблюдал за происходящим, и не мог понять — какому воспалённому сознанию могло бы явиться в самом бредовом кошмаре то, что творилось здесь, на его глазах? Неужели эти чудовища, с явным удовольствием кромсающие людей, тоже наделены разумом? Возможно, история о сектантах, рассказанная Настей — правда. А эти монстры — лишь результат многолетнего заточения в подземных пустотах, помноженный на извращённый фанатизм религиозных маньяков. И всё же, Сергею сложно было поверить, что люди, даже если они способны сами себя заточить в пещере, могли со временем выродиться в тех ненасытных упырей, что продолжали с упоением ковырять груду свежих людских останков, и породить такое же потомство.
Наблюдая, что творится под присмотром вшитых в занавес лиц, Сергей понимал, что его мучительная смерть — дело лишь нескольких ближайших минут. Поэтому он старался всю энергию своего, почти парализованного страхом, сознания направить на поиск путей спасения. Дёргая изо всех сил руками, Сергей убедился, что запястья связаны очень крепко, но штырь, вбитый в стену пещеры, едва заметно шатался. Превозмогая боль, он продолжал расшатывать железяку, с возрастающей надеждой понимая, что стена понемногу, но начинает уступать, и шкворень с каждым разом шатается всё больше.
Но кое-что неожиданно отвлекло Сергея от попыток вырвать крюк из стены. Что-то происходило в освещённой части пещеры — звериные визги и уханье зазвучали громче и чаще. Сергей вновь извернулся всем телом, чтобы лучше видеть, и обомлел — перед кучей изуродованных, осквернённых тел стояла стройная, темноволосая девушка. Домашний халатик красного цвета был порван на спине, что позволило Сергею разглядеть на ней резанные раны, сочащиеся кровью. Возле девушки стоял невероятно уродливый, грязный, волосатый толстяк, своим огромным брюхом, тоненькими ножками и ручками напоминавший мерзкого паука. Похоже, именно он только что привёл пленницу из какой-то боковой ниши.
Это отвратительное чудовище принялось лапать девушку и тереться об неё, с каким-то извращённым сладострастием слизывая капли крови, выступающие из порезов. Выродки, ползавшие на куче, с радостными воплями, спотыкаясь друг о друга и о части тел убитых людей, тоже бросились к несчастной, пока ещё живой, жертве.
Страница
6 из 11
6 из 11
