Гибель Вавилона

— Они к вечеру обычно собираются. Сейчас ныкаются по пещерам после бурной ночи.

— Мы забежим вечером с ребятами, чтобы ты знал. Сильно не кипешите. Маякни мне как-нибудь на него.

— Ништяк. Давай, я пойду уже.

— Бывай.

Ира уже не спала, когда Иван приехал домой. Она сидела с книгой у окна на кухне. Оторвав взгляд от пожелтевших страниц, она посмотрела на мужа, но ничего не сказала. Иван положил пакет с лекарствами перед ней и начал умываться.

— И все? — спросила она, подавляя желание расплакаться.

— Больше не было, — ответил Иван. — На десять дней хватит. Я буду другого поставщика искать. Как она?

Он посмотрел на жену. Под ее уставшими глазами появились темные круги. За последние полгода она значительно постарела. Ира кивком указала на дверь. Иван обернулся. В проходе стояла Аня.

— А ты почему не спишь уже? — Иван состряпал некое подобие улыбки.

— Болит, — ответила Аня тоненьким болезненным голоском.

Ира вышла из кухни и через мгновение вернулась с десятком разноцветных пузатых таблеток и капсул в ладони. К ним присоединилась таблетка из только что принесенного пакетика. Аня обняла отца и села за стол. Ира поставила перед ней стакан воды. После каждой таблетки Аня делала глоток воды. Процедура, ставшая стандартной в последние полгода, продлилась несколько минут. Все это время Ира, уперев подбородок в ладонь, смотрела в окно.

— Покушаешь? — спросила она, шмыгнув носом.

Аня кивнула в ответ, хотя и не была голодна: лишь бы не расстраивать маму. Иван попросил разбудить его через три часа и вышел из кухни. После завтрака Аня прилегла к нему.

В притоне воняло коноплей и потом. Иван стоял у входа с пистолетом в одной руке и рупором — в другой. На нем были бронежилет и каска, обтянутая черной материей. За его спиной находились Коротков и восемь бойцов СОБР с автоматами наперевес и только ждали команды «фас». Тридцать удивленных лиц смотрели на непрошенных гостей, застыв в самых нелепых позах.

— Всем оставаться на своих местах. Это полиция.

Музыку выключили. Постояльцы заведения смотрели на Ивана с ненавистью. Они расступились перед ним, создав коридор. Иван осторожно прошел вглубь. В такой обстановке можно легко получить перо в бок от какого-нибудь невменяемого наркомана. Полицию в таких местах не жаловали.

— Мы не хотим проблем, — сказал он уже без рупора. — Нам нужен один человек. Он был в метро, когда все произошло. Мы не собираемся его арестовывать. Зададим несколько вопросов и все. Сразу отпустим.

Над ними нависла гробовая тишина. Иван посмотрел на Давида, сидевшего у стены со стаканом в руке. Едва заметным движением глаз он указал на правую сторону. Из толпы вышел болезненно худой паренек в рваной одежде.

— Ты? — спросил Иван.

— Да. Я там был, — хриплым голосом отозвался паренек.

— Пойдем. Не бойся.

Они сидели в фургоне в трех кварталах от притона. Паренька звали Паша. Он сидел, нервно покачиваясь в кресле и почесывая исцарапанные запястья.

— Вы все равно не поверите, — сказал он. — Никто не верит.

— Ты давай выкладывай, а мы уже будем решать, чему верить, а чему нет. Не парься. Рассказывай все, как есть.

— Сигаретой не угостите?

Иван протянул пачку. Парень подкурил и начал рассказывать:

— В общем, я сам мало, что понял. Там не очень много народу было в тот момент. Мы с пацанами сидели на станции. Леха пошел в вагон: думал достать что. Там же раньше, как киоск для посвященных был, — Паша усмехнулся. — Там и так душняк всегда, а тут что-то совсем невыносимо стало. Я отошел поссать в сторонку, когда все началось. Из туннеля вдруг загремело. Как будто гром. Я уже закончил к тому времени. Глянул в туннель. Не знаю, что это было. Меня словно обожгло ветром. Леха выходил уже из вагона. И друг он лопнул. Он просто стоял, и в один момент его разбрызгало по стенам, будто он в микроволновке был. Одни кости остались.

Парень остановился и тяжело вздохнул.

— Потом я эту хрень увидел. Как увидел. Вроде, как почувствовал. Я не знаю, как это объяснить. Мне стало очень страшно. Не из-за Лехи. Нет. Это был животный страх. И там вдруг стало неестественно темно.

Иван вспомнил свои ощущения в туннеле. Парень смотрел на него искренними испуганными глазами. Более внятного рассказа не последовало, и вскоре его отпустили.

— Что думаешь? — спросил Коротков.

Машина медленно ехала в сторону участка по пустынной улице, наверное, единственной улице во всем городе, где еще не собирались по вечерам шлюхи, наркоманы, барыги и гопники.

— Можно сказать, что парень обожрался ЛСД, но как объяснить трупы?

— Ты веришь ему?

— Какой смысл врать? Вот объясни мне. Он не пытался отмазаться: его ни в чем не обвиняли; вряд ли он хотел привлечь к себе внимание.