Квинтэссенция зла

Наверняка, она сразу становится первым объектом интереса для мужчин и центром ревности для женщин. Отсюда и ссоры межу супругами и влюбленными, да и драки межу поклонниками. Ну а как беда случилась местные женщины тут же нашли на кого всю вину свалить.

— Ну что замолчал? Почему, спрашиваю, не околдовала вас?

— Так мы это, — нервно теребя завязку рубахи, промямлил Уот. — В общем, оглушили мы ее неожиданно, что б эта, колдунства своего применить не смогла. Пошла она, значится, воды, а мы на нее с мужиками из кустов набросились, оглушили связали по рукам и ногам и в сарай. А утром уже и столб готов с костром.

— Не виновата я ни в чем, ваша милость! — прохрипела виновница происшествия.

Откашлявшись после этой фразы, ведьма поднялась на ноги и начала отряхивать испачканное платье.

— Боюсь, красавица, тут даже стирка не поможет, — весело ухмыляясь, высказал мнение Брол.

Колдунья зло зыркнула на слугу рыцаря, но бесполезные движения все же прекратила.

— Не ведьма я, ваша милость. Просто девушка.

Спасенная подбежала к коню аристократа и, схватив ступню рыцаря, упала на колени.

— Заберите меня от этих помешанных, ваша милость, — молила девушка, рыдая, — Иначе убьют они меня, точно убьют. А я служанкой вам буду, готовить буду, что хотите делать буду, только заберите, не оставляйте на погибель.

Аристократ даже растерялся от такого напора. Но тут же пришел в себя. Алан с детства мечтал о рыцарских подвигах, о том, как будет сражать чудовищ и спасть принцесс. С возрастом страсть к приключением не утихла, и сейчас он ощущал себя героем рыцарского романа, которыми зачитывался в юношестве. Конечно перед ним не принцесса, да и крестьяне не напоминают злобного дракона или демона, но все же он сейчас спас жизнь. И тем приятнее, что жизнь эта принадлежит красивой деве. А раз спас, то и дальнейшая ответственность за даму лежит на нем.

— Встань, — приказал он висящей на его ноге девушке. — Иди домой, умойся и собери вещи. Поедешь со мной до соседнего баронства. Там тебя не тронут. Но смотри, долго я ждать не стану.

— Вы сама доброта, ваша милость, — всхлипывая отошла от ноги воина девушка. — Я буду молить Хранителей о вас. Я не заставлю вас ждать, я мигом.

Взмахнув волосами, счастливица опрометью бросилась куда-то в глубь деревни.

— А ты, — повернулся д» Кроу к что-то бубнящему себе под нос старосте. — Ты отдашь ей коня за свою дерзость, и скажи спасибо, что я тебя не повесил.

— Ты понял или нет!? — не дождавшись ответа, прорычал Алан.

— Он все сделает, все отдаст, — подскочил к лошади щуплый мужичонка. — Не в себе просто он сей час. С головой у него туго. А я брат евойный, все отдам, как скажете, только молю вас, милостивый сэр, не вешайте брата.

— Не важно кто сделает, но лошадь что б была, — отмахнулся д» Кроу.

Крестьяне начали разбредаться, а к Алану подбежал слуга и что-то шепнул на ухо.

— Эй ты, губатый! — крикнул рыцарь Уоту.

— Чего изволит, милостивый сэр!? — подскочив от страха, обернулся смерд.

— За твою дерзость ты позаботишься о провизии для нас на неделю. Да и сей час я бы поел что-нибудь горяченького.

— Как скажете, милостивый сэр. Все сделаю, — закивал головой хлебороб.

— Слышала, что приказано, — обратился Уот к стоящей рядом матроне. — Давай бегом в дом и что б через полчаса на столе все горячее стояло.

— Лучше б у тебя в штанах стояло, — огрызнулась в полголоса баба и пока муж не успел осмыслить фразу быстро засеменила прочь.

— Я тут не далеко живу, — сделав вид, что не услышал комментарий жены, повернулся к рыцарю Уот, — пойдемте провожу.

Крестьяне начали разбредаться по своим делам, и никто не обратил внимание на одинокого бродягу в широкой соломенной шляпе, стоявшего опиревшись на длинный походный посох под деревом неподалеку.

Жена Уота оказалась довольно расторопной женщиной, и когда Алан с сопровождающими подошли к дому крестьянина во дворе уже был накрыт стол. На столе уютно расположились две тарелки с пирогами, овощи с огорода, бутылка с какой-то мутной жидкостью и каравай хлеба.

— Проходите, сэр, садитесь, скоро горячее принесу, печка уже истоплена, — закудахтала хозяйка, как только мужчины вошли. — А ты что встал, — прикрикнула она на своего благоверного, — иди лошадей господ в хлев отведи да овса задай.

И хотя обычно аристократы едят за отдельным столом, в походе преломить хлеб с чернью считается не зазорным. Звякнув доспехами, Алан спрыгнул с коня, бросил поводья Уоту и уселся за стол. Кивком головы воин предложил присаживаться Бролу. Слуга не заставил себя долго ждать, и через пару мгновений уже расположился напротив хозяина.

Жена Уота ту же принялась наполнять деревянные кружки мутной жидкостью, приговаривая:

— Откушайте, сэры, нашего самогончика.