Добавить в моё избранное
39 мин, 8 сек 15503
И не раздумывая, Елена отправилась в удушающую темноту.
Она медленно и осторожно двигалась по каменным выступам, придерживаясь за стенку, как за опору. Шажки были приглушёнными, словно это был не камень, а мягкая земля, и чем дальше она спускалась, тем тише становились её шаги. А потом Лена оказалась в узком коридорчике, похожем на те, что бывают обычно в подвалах хрущёвок. Она прошла по нему, придерживаясь за стену, и оказалась в какой-то комнате.
Небольшая комната была заставлена большими бочками с винами, занимающими почти что всё пространство. А в оставшемся пространстве… Девушка спряталась за бочку.
Несколько десятков маленьких церковных свечек горели, выставленные в круг.
Пламя неестественно полыхало, завиваясь спиралью; искрилось. А в центре круга лежал он — местный чудак Гаврила. Лена зажала рот, сдерживая крик: его тело было истерзано кровоточащими ранами, а конечности были отделены от туловища. Она снова выглянула из-за края бочки, но сразу же спряталась. Это действительно был Гаврила! Слёзы покатились по её щеками, а изо рта вырвался беззвучный крик. Но она быстро привела себя в порядок, когда услышала грубое недалёкое пение, напоминающее мантру. Убийцы были тут.
В глазах было мутно, и всё, что она увидела: две неясные ссутулившиеся фигуры, которые проводили свой кровавый ритуал.
Девушка протёрла глаза от слёз, и всё встало на свои места. Вот почему их не оказалось дома, когда девушка собиралась покинуть его.
Лена была уверена, что тётушка Агриппина — убийца, но в этот момент она просто не могла поверить в то, что видела. Агриппина и Гертруда были хорошими актрисами. 'Весь мир театр, а люди в нём актёры, значит?' — Лена отказывалась верить в происходящее. Она не понимала, зачем они всё это делают.
И да ненужным станет человек, когда свершит один он грех,
И семь людей с семью грехами, взорвут печать, забытую веками!
Жадность, любопытство, ложь и болтливость!
Убийство ребёнка, разврат и пугливость!
Подарят ведущим свободу и дом,
Бессмертье не будет впредь сном,
И место проклятья подарит вам это…
— За семь долгих лет спокойства без гнета, — прошептала Лена, вспомнив, что видела это 'заклинание' в одной из тётушкиных книг. А затем Лена расчихалась.
Сырость подвала, холод и мокрая одежда сделали это… её маскировка была разрушена.
Девушка затаилась, а спустя несколько секунд она выглянула из-за большой деревянной бочки — на неё смотрело старое морщинистое лицо, явно не принадлежащее тётушке Агриппине или её помошнице.
— Бу!
Лена отпрянула, а её крик утонул в мокрых грунтовых стенах.
— Замолчи, мерзкая тварь! — девушка увидела лицо второй фигуры.
— Н-но… — Лена была в замешательстве: она даже и не подозревала, что они способны на это.
— Иван! Марья! — она судорожно выдохнула, всё ещё пребывая в прострации.
— Догадалась, — Марья усмехнулась. — Я знала, рано или поздно это случится. Жаль, что ты догадалась раньше.
Девушка покачала головой.
— Я не понимаю, — она покачала головой, пытаясь отсрочить свою смерть, пытаясь понять. — Я думала, что за всеми этими смертями стоит…
— Твоя тётка не причастна к этим смертям, — Иван раскатисто рассмеялся, смотря на девушку исподлобья. — У неё свои методы.
— Методы? — девушка непонимающе покачала головой.
— Можно не использовать подобные методы — убийства, однако тогда вероятность будет мала.
— Вероятность… — Лена сглотнула комок желчи, а потом перевела взгляд на Марью. Было тяжело осознавать, что такая милая старушка окажется серийным убийцей, но ещё тяжелее, что Лена ошибалась насчёт тётушки и клеветала её.
— Покинуть этот прóклятый город!
Лена окончательно запуталась, и мысли в её голове спутались. Можно же ведь просто взять и уехать из города!
— Ты ошибаешься, дитя, — Марья улыбнулась, — и как жаль, что ты сунула свой любопытный носик так рано.
— Прошу! — воскликнула Лена, а перед глазами пронеслись последние дни. Ей было так стыдно, что она обвинила тётушку в том, чего она не совершала. Получается, Агриппина вела слежку за этой безумной парочкой, записывая их злодеяния. Записывая каждую из сорока семи жертв. Она не убивала никого из людей! Марья не соврала бы сейчас, зачем вообще врать человеку, которого собираешься убить?… А потом Лена поняла, почему в домах исчезнувших появлялся запах жжёной 'травы'. Терерь она поняла, что за траву они имеют в виду. А затем девушка почувствовала сладковатый дурманящий запах, и увидела в волосах Марьи цветок-'колокольчик', на который она даже не обратила внимания при первой встрече. Там, ещё на центральной площади.
Зачем Лена вообще приехала в этот, действительно, прóклятый город?! Это место явно не восстановило её силы, зато приблизило конец.
Она медленно и осторожно двигалась по каменным выступам, придерживаясь за стенку, как за опору. Шажки были приглушёнными, словно это был не камень, а мягкая земля, и чем дальше она спускалась, тем тише становились её шаги. А потом Лена оказалась в узком коридорчике, похожем на те, что бывают обычно в подвалах хрущёвок. Она прошла по нему, придерживаясь за стену, и оказалась в какой-то комнате.
Небольшая комната была заставлена большими бочками с винами, занимающими почти что всё пространство. А в оставшемся пространстве… Девушка спряталась за бочку.
Несколько десятков маленьких церковных свечек горели, выставленные в круг.
Пламя неестественно полыхало, завиваясь спиралью; искрилось. А в центре круга лежал он — местный чудак Гаврила. Лена зажала рот, сдерживая крик: его тело было истерзано кровоточащими ранами, а конечности были отделены от туловища. Она снова выглянула из-за края бочки, но сразу же спряталась. Это действительно был Гаврила! Слёзы покатились по её щеками, а изо рта вырвался беззвучный крик. Но она быстро привела себя в порядок, когда услышала грубое недалёкое пение, напоминающее мантру. Убийцы были тут.
В глазах было мутно, и всё, что она увидела: две неясные ссутулившиеся фигуры, которые проводили свой кровавый ритуал.
Девушка протёрла глаза от слёз, и всё встало на свои места. Вот почему их не оказалось дома, когда девушка собиралась покинуть его.
Лена была уверена, что тётушка Агриппина — убийца, но в этот момент она просто не могла поверить в то, что видела. Агриппина и Гертруда были хорошими актрисами. 'Весь мир театр, а люди в нём актёры, значит?' — Лена отказывалась верить в происходящее. Она не понимала, зачем они всё это делают.
И да ненужным станет человек, когда свершит один он грех,
И семь людей с семью грехами, взорвут печать, забытую веками!
Жадность, любопытство, ложь и болтливость!
Убийство ребёнка, разврат и пугливость!
Подарят ведущим свободу и дом,
Бессмертье не будет впредь сном,
И место проклятья подарит вам это…
— За семь долгих лет спокойства без гнета, — прошептала Лена, вспомнив, что видела это 'заклинание' в одной из тётушкиных книг. А затем Лена расчихалась.
Сырость подвала, холод и мокрая одежда сделали это… её маскировка была разрушена.
Девушка затаилась, а спустя несколько секунд она выглянула из-за большой деревянной бочки — на неё смотрело старое морщинистое лицо, явно не принадлежащее тётушке Агриппине или её помошнице.
— Бу!
Лена отпрянула, а её крик утонул в мокрых грунтовых стенах.
— Замолчи, мерзкая тварь! — девушка увидела лицо второй фигуры.
— Н-но… — Лена была в замешательстве: она даже и не подозревала, что они способны на это.
— Иван! Марья! — она судорожно выдохнула, всё ещё пребывая в прострации.
— Догадалась, — Марья усмехнулась. — Я знала, рано или поздно это случится. Жаль, что ты догадалась раньше.
Девушка покачала головой.
— Я не понимаю, — она покачала головой, пытаясь отсрочить свою смерть, пытаясь понять. — Я думала, что за всеми этими смертями стоит…
— Твоя тётка не причастна к этим смертям, — Иван раскатисто рассмеялся, смотря на девушку исподлобья. — У неё свои методы.
— Методы? — девушка непонимающе покачала головой.
— Можно не использовать подобные методы — убийства, однако тогда вероятность будет мала.
— Вероятность… — Лена сглотнула комок желчи, а потом перевела взгляд на Марью. Было тяжело осознавать, что такая милая старушка окажется серийным убийцей, но ещё тяжелее, что Лена ошибалась насчёт тётушки и клеветала её.
— Покинуть этот прóклятый город!
Лена окончательно запуталась, и мысли в её голове спутались. Можно же ведь просто взять и уехать из города!
— Ты ошибаешься, дитя, — Марья улыбнулась, — и как жаль, что ты сунула свой любопытный носик так рано.
— Прошу! — воскликнула Лена, а перед глазами пронеслись последние дни. Ей было так стыдно, что она обвинила тётушку в том, чего она не совершала. Получается, Агриппина вела слежку за этой безумной парочкой, записывая их злодеяния. Записывая каждую из сорока семи жертв. Она не убивала никого из людей! Марья не соврала бы сейчас, зачем вообще врать человеку, которого собираешься убить?… А потом Лена поняла, почему в домах исчезнувших появлялся запах жжёной 'травы'. Терерь она поняла, что за траву они имеют в виду. А затем девушка почувствовала сладковатый дурманящий запах, и увидела в волосах Марьи цветок-'колокольчик', на который она даже не обратила внимания при первой встрече. Там, ещё на центральной площади.
Зачем Лена вообще приехала в этот, действительно, прóклятый город?! Это место явно не восстановило её силы, зато приблизило конец.
Страница
10 из 11
10 из 11
