Ребенок Кричит

— Обязательно, — согласилась Моника.

Они распрощались, и Магда снова почувствовала, как все внутри переворачивается от противного липкого страха. Дурное предчувствие захватило ее, накрыло с головой, выбивая землю из-под ног. Магда почувствовала слабость в коленях, живот неприятно ныл. Она кинулась в комнату к Стаху, подхватила его на руки, прижала к груди и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Черная пелена немного отступила, но на душе было неспокойно. Магда долго ходила по квартире, не выпуская сына из рук. Она думала о том, как мирная и спокойная жизнь может круто измениться за какие-то несколько дней.

В маленьком городе никогда не происходит ничего интересного или необычного. Все знают друг друга с детства. Важные события творятся где-то так далеко, что новости доходят словно из другого мира.

Дед Кших рассказывал, что когда мир начал меняться, в городе этому даже не верили, слишком уж сказочно все звучало. Думали, это такая шутка.

В маленьком городе не происходит ничего необычного.

В маленьком городе не сходят с ума два человека в один день.

В маленьком городе жена не перестает узнавать своего мужа.

Стах проснулся, заплакал, и Магда захлопотала над ним, гоня прочь плохие мысли. Ей очень хотелось, чтобы рядом был Мариуш — обнял, защитил от всех бед, сказал, что все в порядке. Но Мариуша не было. Магда прождала его до глубокой ночи, но он так и не вернулся.

— Ребенок кричит, — тихо сказала Магда сама себе.

Кровать была пустой, Мариуш не ложился. За стеной надрывался Стах.

Магда села на постели, уронила голову на руки и тихонечко завыла.

Мир вокруг, казалось, расползался по швам.

— Чего к ребенку не подходишь? — недовольно спросил у нее Мариуш, заглянув в комнату.

— Мариушек! — подскочила Магда и тут же отшатнулась.

Голос был привычным, тем самым, но лицо… Магда вглядывалась в незнакомые черты, пытаясь увидеть Мариуша, но в голове бились отчаянно мысли. «Нечеловеческое!» говорил внутренний голос, а еще — «Жуткое!» говорил внутренний голос, а еще — «Страшно!» говорил внутренний голос.

— Ребенок кричит, — раздраженно повторил человек на пороге.

Магда, словно очнувшись ото сна, кинулась к сыну.

— Сташек, Стах, Сташек… — снова и снова шепотом повторяла она имя.

В горле стоял комок, выдавить из себя что-то более внятное было выше ее сил. Магда пыталась как можно быстрее справиться с сыном, чтобы заставить Мариуша рассказать все, объяснить, что происходит — и одновременно с этим ей было боязно задавать вопросы, страшно получить на них ответы, и совсем уж невыносимо ужасно узнать, что будет дальше.

В прихожей хлопнула дверь, Мариуш ушел.

Магда прижала к груди плачущего сына и разревелась сама.

Она попыталась поесть, но кусок не лез в горло, и даже от простого чая ее начинало невыносимо мутить и, в конце концов, вырвало. Магду лихорадило, но ей и в голову не пришло обращаться к врачам, она не чувствовала недомогания, только панику, которая, казалось, нарастала с каждой секундой.

Ближе к обеду Магда не выдержала, не смогла больше находиться в пустой квартире, взяла на руки Стаха и побежала к Монике.

Там ей стало стыдно.

В доме Моники жизнь шла своим чередом, старшие дети — Эва и Цыриль — вернулись из школы и радостно хохоча, рассказали, как Лех принес в школу щенка, и тот сделал в коридоре лужу, а пани учительница заставила Леха эту лужу вытирать. Следом принялись горячо убеждать мать, что если она согласится завести щенка, то они непременно будут за ним следить и лужи вытирать сами. Моника категорично отвечала, что собак в доме не будет, а когда они вырастут, смогут себе хоть по сто собак заводить. Тогда Эва и Цыриль попытались найти себе сторонника в лице «пани Магдуси», но та только разводила руками и жалобно улыбалась.

Ураганы у нее в душе утихли. И пусть Монике с ее семейством не удалось полностью изгнать ненастье из ее сердца, Магда чувствовала, что мир перестал разваливаться на части прямо у нее в руках. Она просидела в гостях у Зимовских почти до самого ужина, и сидела бы и дольше, но на улице начали сгущаться сумерки, а возвращаться по темноте Магде никак не хотелось.

Она тепло попрощалась со всеми, прижала к себе Стаха и направилась домой.

В квартире горел свет.

— Мариуш? — удивленно позвала Магда.

Она уже отвыкла от того, что муж может возвращаться домой так рано.

— И где ты была? — раздраженно поинтересовался он.

— У Моники, — Магда уложила мирно сопящего сына в кроватку, стараясь не смотреть на мужа.

Как бы она ни убеждала себя, как бы ни пыталась изменить угол зрения, существо в ее квартире Мариуша напоминало лишь отдаленно. Оно и на человека походило не вполне.

— А ты сегодня рано, — сказала Магда и заметила, что голос ее дрожит.