Ребенок Кричит

— Мне кажется, у меня галлюцинации начинаются, — пожаловалась Магда. — Я сегодня почти Мариуша не узнала, как будто лицо незнакомое…

— Мало спишь, — припечатала Моника, — и мало гуляешь. Ребенка в коляску — и вперед, по всему городу! А потом дома спать, пока не надоест!

— Спасибо, Моничка, — вздохнула Магда. — Ты меня всегда успокаиваешь.

— Еще бы! — хохотнула Моника. — Давай, не расклеивайся там, на той неделе пойдем в гости к Агнешке, покажешь пример довольной матери!

— Хорошо, — улыбнулась Магда, хоть подруга и не могла видеть ее лицо.

Разговор действительно немного ее успокоил, словно бы ледяная рука, сжавшая сердце, чуть расслабилась, острые когти отпустили мягкую плоть, и дышать стало самую малость легче.

Магда катила перед собой коляску, но смотрела не на ребенка и даже не под ноги — смотрела наверх, на затянутое свинцовыми тучами небо, на крыши домов, на верхушки деревьев в сквере и летящие с них листья. В том настроении, что она пребывала, ей не хотелось видеть город, дома, людей — ей хотелось отвлечься, хотелось чуда, и она не заметила, как ноги сами привели ее на окраину. В отдалении виднелся цирк, скрипучая карусель с монстрами весело подмигивала разноцветными лампочками.

Магда остановилась, размышляя, не подойти ли ближе. Может, все-таки посмотреть на зверей в клетках? Или съесть сахарной ваты?

— Пани Каминьская снова витает в облаках? — раздался скрипучий старческий голос рядом.

— День добрый, пан Кочмарек, — обернулась Магда. — Просто настроение сегодня не больно-то хорошее, вот и погружаюсь в свои мысли.

— Что, на мерзость эту смотришь? — он дернул подбородком в сторону цирка.

— Не мерзость, — примиряюще улыбнулась ему Магда. — Я ходила на представление, очень красивое.

— Как эта курва мать сюда притащилась, на кладбище стрыги ползут, — сквозь зубы процедил Кшиштоф Кочмарек.

— Стрыги? — удивленно переспросила Магда.

Когда-то давно, еще в детстве, она читала старые сказки про упыриц, пьющих человеческую кровь, но все равно не сразу сообразила, о чем речь.

— Настоящие, сам видел, — кивнул Кшиштоф Кочмарек. — Здоровенная такая, рожей на собаку похожа. Чего-то шарится по кладбищу, роется в земле что ли… Вчера на меня кинулась, так я в нее из берданки пальнул. Ей хоть бы хны, но вроде отстала.

— Из берданки?! — переспросила Магда.

В руках Кшиштоф Кочмарек держал довольно потрепанное на вид ружье.

— А откуда бы ей взяться, если не из цирка? — продолжил он сквозь зубы. — У-у-у, пся крев! Холера ясна!

Магда сделала шаг назад.

— Мне домой пора, — жалобно проговорила она. — Я пойду?

— Иди, Магдуся, — Кшиштоф Кочмарек, кажется, не заметил, что снова обратился к ней, как к маленькой девочке. — До свидания.

— До свидания, — всхлипнула Магда, развернула коляску и опрометью бросилась прочь.

Она едва ли не бегом добралась до дома, осторожно переложила Стаха в кроватку и кинулась к телефону, но он зазвонил прежде, чем Магда успела прикоснуться к трубке.

— Да! — крикнула она в трубку, злясь на того, кто решил так не вовремя ее потревожить.

— Магда? — голос у Моники был взволнованный.

— Моничка! — всхлипнула Магда. — Я как раз тебе звоню! Хотела забежать, но испугалась! Старик Кочмарек, кажется, с ума сошел! Ходит по городу с ружьем, рассказывает про стрыгу, в которую стрелял! Что делать?

— Ох-хо-хо, — с горечью откликнулась Моника, — что ж это творится?! С Левандовской тоже беда!

— Что с ней?! — вздрогнула Магда.

— Говорит, что ребенка ее подменили, — в голосе Моники слышалась боль, — отказывается на руки брать.

— Ой, — Магда прикрыла ладонью рот.

— Вот именно, что «ой», — Моника тяжело вздохнула, — там сейчас полная больница докторов, понять не могут, что с ней за истерики такие. Если до завтра ничего не изменится, повезут нашу Гнешку в психушку.

— Как же так? — пролепетала Магда. — Как же это может быть?!

— Беда, — снова вздохнула Моника.

— Погоди, — Магда попыталась взять себя в руки, — а с ребенком что?

— Плачет ребенок, — с досадой бросила Моника. — Левандовская вопит, ребенок плачет, врачи злятся.

— Если надо, я могу забрать к себе пока, — Магда потерло лицо ладонью. — У меня молока на двоих хватит. Думаю, Мариуш не будет против. Хотя бы на время.

— Ой, спасибо тебе, Магдуся! — Моника, кажется, даже руками всплеснула на той стороне, — Я сейчас как раз в больницу убегаю, узнаю, что там и как, и о тебе скажу!

— И про Кочмарека скажи, — с глухой тоской в голосе попросила Магда. — Его же, наверное, запереть надо, пока он по людям стрелять не начал.

— Твоя правда, — вздохнула Моника. — Эх, посыпалось все…

— Ничего, — твердо сказала Магда, — справимся.