Добавить в моё избранное
39 мин, 38 сек 10301
Леандр повернулся к нему спиной и бросился к воде, туда, где скрылась Аменемкари — как будто девушку еще можно было спасти. Его шатало из стороны в сторону — все силы отнял поединок с колдуном, который все еще слабо дергался, умирая.
Леандр сделал несколько шагов, ноги подкосились, и он упал на колени. Поднялся, сделал еще шаг — зал раскачивался, пол пытался уйти из-под ног. Ступени под воду были уже близко, когда юноша снова упал. Приподнялся на руках и со страхом понял, что тело снова перестает подчиняться. Тогда Леандр пополз, напрягая все силы — казалось, он движется не быстрее улитки. Совсем рядом впереди черная вода плескалась о камень, и в воде плыл высохший цветок — все, что осталось от Аменемкари. Леандр прополз еще несколько шагов и замер, растянувшись на ступенях, с протянутой к воде бессильной рукой. Хотелось плакать, но слез не было. Юноша сделал медленный свистящий вдох — и его грудь замерла. Леандр лежал недвижно, слыша лишь плеск воды и непривычно тяжелые, медленные удары собственного сердца, и отчаяние заполняло его, как черная вода.
Жрец был мертв, но его колдовство продолжало действовать. Аменемкари рассказывала много страшных историй, и среди прочего… о колдовстве, которое погружает человека в паралич, сохраняя жизнь в его теле бесконечно долго, делая человека неподвижным и бездыханным, с сердцем, бьющимся раз за целые годы, но сохраняя сознание, разум и чувства…
Что-то происходило не только с Леандром, но со всем миром, он выцветал, стены шевелились в свете факелов. Зал наполнился тенями, из черного прохода одна за другой выходили безмолвные создания, закутанные в черное, и трясущиеся серые упыри падали пред ними ниц. Черные окружили распростертого Леандра, перевернули, подняли. Прерванный ритуал пошел своим чередом.
Мертвые руки отнесли Леандра на середину площадки, и в ужасе он осознал, что его кладут в саркофаг. Гробница была глубока, и стены нависли над юношей, как колодец, и ложе из сухих цветов зашуршало под его телом.
Тени в черном отступили куда-то, и в тишине раздались медленные, тяжелые, страшные шаги, и с каждым шагом огонь факелов темнел, и все реже делались удары сердца Леандра.
По древнему подземелью шествовал тот, кому принадлежал огромный саркофаг, и свет отступал перед ним.
Время прекратило бег, когда он навис над саркофагом.
Он был выше любого человека, и кожа его была сморщенной и черной, и там, где кожа разошлась, белели кости. Мускулы были как канаты, и жилы как веревки под кожей, и мужской орган был как корень дерева. Мертвец был обнажен, лишь на плечах лежало золотое ожерелье, и голову покрывала высокая корона, а под короной был мрак.
Царственный труп вернулся домой.
Леандр лежал перед ним, и единственной мыслью было — закричать, забиться в угол, уползти, не видеть чудовища, не чувствовать исходящих от него волн ужаса… Но пошевелиться было невозможно. «Это неправда, это неправда, я сплю!» — билась мысль, — «Это сон, я сейчас проснусь!»
Мертвец шагнул в гробницу и склонился над Леандром — огромный, как скала. Величественно и безмовно он опустился на ложе, и тяжесть его высохшего, твердого как дерево тела навалилась на юношу.
Когда-то они лежали с Аменемкари среди трав и цветов ночного сада, и Аменемкари сказала: «Я хотела бы лежать так вечно. В твоих объятиях»…
И Леандр осознал, что сменил Аменемкари на месте жертвы мертвому царю. По крайней мере, девушка обрела покой…
Каменный скрежет заполнил вселенную — это начала медленно задвигаться тяжелая крышка саркофага. Черный лик приблизился к лицу Леандра, и в меркнущем свете юноша различил ужасные черты. Сердце ударило еще раз — и замерло надолго. Оскаленные зубы прижались к губам юноши; язык, подобный могильному червю, проник в рот; костлявые пальцы вонзились в плоть.
Скрежет стал оглушительным, а потом затих. Крышка саркофага встала на место, и в мире Леандра наступила тьма.
Леандр сделал несколько шагов, ноги подкосились, и он упал на колени. Поднялся, сделал еще шаг — зал раскачивался, пол пытался уйти из-под ног. Ступени под воду были уже близко, когда юноша снова упал. Приподнялся на руках и со страхом понял, что тело снова перестает подчиняться. Тогда Леандр пополз, напрягая все силы — казалось, он движется не быстрее улитки. Совсем рядом впереди черная вода плескалась о камень, и в воде плыл высохший цветок — все, что осталось от Аменемкари. Леандр прополз еще несколько шагов и замер, растянувшись на ступенях, с протянутой к воде бессильной рукой. Хотелось плакать, но слез не было. Юноша сделал медленный свистящий вдох — и его грудь замерла. Леандр лежал недвижно, слыша лишь плеск воды и непривычно тяжелые, медленные удары собственного сердца, и отчаяние заполняло его, как черная вода.
Жрец был мертв, но его колдовство продолжало действовать. Аменемкари рассказывала много страшных историй, и среди прочего… о колдовстве, которое погружает человека в паралич, сохраняя жизнь в его теле бесконечно долго, делая человека неподвижным и бездыханным, с сердцем, бьющимся раз за целые годы, но сохраняя сознание, разум и чувства…
Что-то происходило не только с Леандром, но со всем миром, он выцветал, стены шевелились в свете факелов. Зал наполнился тенями, из черного прохода одна за другой выходили безмолвные создания, закутанные в черное, и трясущиеся серые упыри падали пред ними ниц. Черные окружили распростертого Леандра, перевернули, подняли. Прерванный ритуал пошел своим чередом.
Мертвые руки отнесли Леандра на середину площадки, и в ужасе он осознал, что его кладут в саркофаг. Гробница была глубока, и стены нависли над юношей, как колодец, и ложе из сухих цветов зашуршало под его телом.
Тени в черном отступили куда-то, и в тишине раздались медленные, тяжелые, страшные шаги, и с каждым шагом огонь факелов темнел, и все реже делались удары сердца Леандра.
По древнему подземелью шествовал тот, кому принадлежал огромный саркофаг, и свет отступал перед ним.
Время прекратило бег, когда он навис над саркофагом.
Он был выше любого человека, и кожа его была сморщенной и черной, и там, где кожа разошлась, белели кости. Мускулы были как канаты, и жилы как веревки под кожей, и мужской орган был как корень дерева. Мертвец был обнажен, лишь на плечах лежало золотое ожерелье, и голову покрывала высокая корона, а под короной был мрак.
Царственный труп вернулся домой.
Леандр лежал перед ним, и единственной мыслью было — закричать, забиться в угол, уползти, не видеть чудовища, не чувствовать исходящих от него волн ужаса… Но пошевелиться было невозможно. «Это неправда, это неправда, я сплю!» — билась мысль, — «Это сон, я сейчас проснусь!»
Мертвец шагнул в гробницу и склонился над Леандром — огромный, как скала. Величественно и безмовно он опустился на ложе, и тяжесть его высохшего, твердого как дерево тела навалилась на юношу.
Когда-то они лежали с Аменемкари среди трав и цветов ночного сада, и Аменемкари сказала: «Я хотела бы лежать так вечно. В твоих объятиях»…
И Леандр осознал, что сменил Аменемкари на месте жертвы мертвому царю. По крайней мере, девушка обрела покой…
Каменный скрежет заполнил вселенную — это начала медленно задвигаться тяжелая крышка саркофага. Черный лик приблизился к лицу Леандра, и в меркнущем свете юноша различил ужасные черты. Сердце ударило еще раз — и замерло надолго. Оскаленные зубы прижались к губам юноши; язык, подобный могильному червю, проник в рот; костлявые пальцы вонзились в плоть.
Скрежет стал оглушительным, а потом затих. Крышка саркофага встала на место, и в мире Леандра наступила тьма.
Страница
11 из 11
11 из 11
