Гарвесте Аддамс и тайная комната

— Просто она произнесла «плохое» слово, — вздохнул Блейз, неловко похлопав маглорожденную девушку по плечу. — Ничего страшного.

— Это не «ничего», — прерывисто выдохнула Гермиона. — Это значит… это значит…

— Это значит, что у нее грязная кровь, нечистая, — тихонько проговорил Драко, посмотрев на дверь, за которой исчезла Панси. — Это знают все чистокровные. Просто… мы все выросли на этом. Но она не должна была так называть тебя, Гермиона.

— И всего-то? — рассмеялся Гарвесте, его чистый искренний смех разнесся по коридору сверкающим разрядом молнии.

Гермиона оскорбленно подняла на него глаза, в которых стояли слезы обиды. Пара ледяных губ, утешая, коснулась невесомым поцелуем ее лба.

— Все это пустяки, моя дорогая, чистые пустяки! — Гарри говорил тихим голосом, смотря ей прямо в глаза. Казалось, сам дьявол украдкой шептал ей на ушко страшные тайны. — А нам ведь интересно, на что годится эта чистюля?

Позже тем же вечером по пути в свою спальню Панси Паркинсон упала и потеряла сознание.

Очнувшись, она обнаружила, что висит вниз головой где-то под землей, в нескольких дюймах над рекой токсичных отходов. Каждый раз, когда капля крови из многочисленных ран на ее теле падала вниз, раздавалось шипение. В атмосфере, наполненной ядовитыми испарениями, можно было сразу задохнуться, если бы не дыра над ее головой, проделанная в крыше земляного тоннеля. К ее руке был привязан совок, а ко лбу была прикреплена записка.

На ней было написано: «Выкапывайся».

— Как ты думаешь, что случилось с Панси? — спросил Драко шепотом у соседа.

Неделю спустя девочку нашли на другой стороне Запретного леса, ее глаза были мертвыми, а волосы — седыми. Мадам Помфри выбилась из сил, стараясь вывести ученицу из ступора, в котором та упрямо пребывала. Панси почему-то дико закричала, услышав о предложении отправить ее домой к родителям, и теперь сидела за столом одна, уставившись без всякого выражения в тарелку с приправленной витаминами овсянкой.

— Гарвесте с ней случился — вот что.

— У вашего друга несомненный талант, — заметил Кровавый Барон, появившись внезапно за спинами слизеринцев. Его «явление» могло бы вывести ребят из равновесия раньше, но после недели в доме Аддамсов психологический эффект практически терялся. — Его бы с руками отхватила себе Инквизиция.

— Как любезно с вашей стороны, барон Алан, — улыбаясь, сказал Гарвесте и присел рядом с ними за стол.

— Кстати, — продолжил он, — сэр Николас де Мимси-Порпингтон пригласил нас на свою погребальную вечеринку.

— Николас Кто-и-Как? — переспросил Блейз, толком не успев пережевать кусок сосиски.

— Дорогой, ты ешь, как Пагсли. Пытаешься вызвать во мне ностальгию?

Пребывание у Аддамсов также забирало твои манеры и, посмеявшись над ними, выбрасывало.

— Почти Безголовый Ник, — подсказало слизеринское привидение. — Вы пойдете, Аддамс?

— Конечно, пойдем. Я бы ни за что не пропустил такую возможность.

Если бы кто-нибудь спросил его мнение, он бы с радостью пропустил это мероприятие. Совершенно определенно. Это было еще хуже, чем в том доме. По крайней мере, там обитатели были живыми. Большинство, по крайней мере.

Блейз вздрогнул, когда очередное привидение проплыло сквозь него. Оно было холодным, как прикосновение Гарвесте, как будто целая Антарктида сжалась до одной точки.

Они были глубоко в подземельях, ледяное пространство украшали старые, поеденные молью черные бархатные занавеси. Сумрачный свет едва позволял разглядеть собравшихся призраков, и по ушам бил такой вой, будто тысячу мартовских котов одновременно растянули на дыбе Уэнсдей. Вдобавок ко всему, стояла невыносимая гнилостная вонь, настолько сильная, что ее можно было резать ножом, — даже бабка Фрамп позавидовала бы. Вонь концентрировалась вокруг стола, на котором были расставлены угощения, по виду, похоже, позаимствованные со средневековой трапезы.

— Кому вообще придет в голову праздновать день своей смерти? — пробормотал он в свою чашку с водой (во всяком случае, он надеялся, что это была вода). — Так и до депрессии недалеко.

— Мне, например, — рассмеялся стоявший рядом Гарвесте. В руках у него была тарелка с закуской. Закуска занималась тем, что настойчиво кусала тарелку. — Я уверен, вся Семья была бы не против. Очень свежая идея.

— Гарвесте, кажется, твой сыр убегает.

— Проказник. — Он проткнул ломтик вилкой. Тот жутковато запищал.

— М-может, пойдем? — у Драко стучали зубы. Он отчаянно подул на руки, но это привело лишь к тому, что те покрылись тонкой коркой льда. — Я з-замерзаю, и мне хочется съесть чего-нибудь, что не кусается.

— Странно, что ты имеешь в виду? Замечательная кухня. По вкусу напоминает домашнюю.

— Но Гарвесте, это же было выкопано. Из земли. На блюдах еще лежит грязь.