Гарвесте Аддамс и тайная комната

— Что такое, что с тобой случилось? — как можно ласковее спросил он.

— В коридоре нашли очередную жертву! Это какой-то хаффлпаффец и… и Почти Безголовый Ник впридачу!

— Правда? Любопытно.

— Нет, что ты! Это значит, что чудовище действительно бродит по Хогвартсу, и оно смертельно опасно!

— О, ты мне льстишь, дорогая.

Гарри вдохнул полной грудью ночной воздух и почувствовал, как спокойствие бальзамом разлилось по его телу. Была морозная безоблачная ночь, и звезды, словно булавочные головки, едва освещали его путь по тихому, замерзшему Запретному лесу. На безупречно ровном снежном покрове не оставалось его следов.

Как бы ни были порой забавны его юные друзья, как ни близки его сердцу, ничто не могло заменить ему той дикой, безудержной, безумной свободы не скованного никакими моральными рамками поведения, в которой раз за разом он вынужден был себе отказывать. Несмотря на то, что он хотел, буквально жаждал снова с трепетом чувствовать, как чужая жизнь обрывается в его руках, он не имел на это права, не здесь, не в школе. Хотя Драко, Блейз и Гермиона шаг за шагом открывались навстречу, пройдет еще много времени, прежде чем они смогут принять то, кем он действительно являлся. Но, когда луна черна и преисполнена обещаниями, когда холодный ветер шепчется с ним в глубине подземелий, заставляя выбираться из теплой постели, — он не мог не отвечать на зов. Он не был бы Аддамсом, поступи он по-другому. Тяжесть в груди начала исчезать, и он снова глубоко вздохнул.

В воздухе пахло магией, той самой темнейшей магией крови, с которой он был так близко и весьма непосредственно знаком. Он знал, что сегодня ночью его Семья зовет его, и он услышит их призыв, независимо от разделяющих их расстояний. Когда земля пряталась от лика любопытной луны и древние боги выходили на поверхность, появлялись они. Они отдавали себя во власть теней, вслушивались в голос бездны, неслышимый для прочих, и в награду — были проклинаемы…

Черная мамба, обвившая его плечи, подняла голову и высунула длинный раздвоенный язык изо рта, возбужденно пробуя воздух. Она зашипела, вызывая волнение в его груди, настолько этот звук напомнил ему сейчас о доме.

— Тшш, моя хорошая. Мы уже почти пришли.

Послышался тихий шорох голых ветвей и затем — клацающие звуки, будто обитатели ада собрались сплясать чечетку.

— Кто идет сюда?

— Пауки, — выдохнул Гарри, окрыленный такой удачей, он едва мог говорить. — Акромантулы.

— Ты кто? Что тебе надо?

Довольно мурлыча, он скользнул вперед, укрывшись за деревом.

Перед ним на покрытой снежным настом поляне собрались десятки, сотни огромных пауков, представителей особо редкого, исключительно ценного вида акромантулов. К тому же, очень скрытных. Гарри не имел ни малейшего представления, что здесь обитает такое большое семейство. Сейчас он чувствовал себя золотоискателем, нашедшим самородок, даже лучше — целую жилу. Как будто он зашел в пустую комнату, а она неожиданно оказалась наполнена отличнейшим ядом. Чистый восторг. Он заметил, что одна особь была крупнее остальных, с поседевшей явно от возраста шерстью, с невидящими, затянутыми белесой пленкой глазами. Одна из восьми его мохнатых ног покоилась на туше мертвого быка. Кровь, пропитавшая снег, ударила в его ноздри знакомым металлическим запахом.

— Выходи, я тебя чую. Я знаю, кто ты. — На этот раз клацанье было намного тише. Остальные пауки почтительно затихли и, перестав перебирать ногами, застыли, словно статуи. — Давненько не доводилось мне видеть Аддамса.

— Наверное, лет этак сто восемьдесят. — Он выпрыгнул из-за деревьев прямо в центр поляны. Пауки расступились перед ним, освобождая место.

— Да, действительно. Кентавры разнесли весть о тебе по всему Лесу. По их словам, ты — опасное, противоестественное существо, угрожающее нашему миру.

— Они слишком добры ко мне.

— Зачем ты пришел?

Гарри поднял взор к небу. Его лицо обдувал ветер, нашептывая на ухо только ему доступные тайны.

Панси до сих пор не пришла в себя. И с того самого случая не произнесла ни слова. Гарри улыбнулся и отпил глоток тыквенного сока, который щедро сдобрил ядом акромантула, любезно предоставленным ему Арагогом. В этот момент, благодаря содействию Муэрте, невесты дяди Фестера, по направлению к Дому Аддамсов летела посылка, содержащая живого пятилетнего малыша-акромантула, который выразил желание посмотреть мир. Гарри надеялся, что посылка как раз поспеет ко дню рождения Уэнсдей.

— Что это у тебя, Гарвесте? — спросил Блейз с любопытством.

— Всего лишь немного бодрящего коктейля. Долгая ночь.

Так и есть. Давно он не чувствовал себя таким живым. Разгоряченная кровь бежала по венам, до сих пор горя огнем, будто веселые искры плясали в жаре костра.

— А.

Тут распахнулись двери Большого зала, и внутрь протопала орава недовольных гномов с привязанными за спиной крылышками.