Овцы-Волки

— Бедняга Жгут, мы с ним объединили этих ребят, собрали нашу группу.

— Давно его знал?

— Он стал первым моим настоящим другом после того, как я оказался за бортом. Понимаешь о чём я?

— Конечно, — ответил еле слышно Род, готовясь внять истории с несчастливым окончанием.

— Я не родился на улице, как впрочем, никто из нас. У меня были мать и отец, — продолжил Капитан. Голос его преобразился, из него исчезли остатки детства, будто с Родом говорил зрелый мужчина. — И я думал, что я самый счастливый из детей. Все так думают, Род, до определённой поры. Все. Просто у каждого в свой черёд заканчивается детство, и вся сказочная мишура осыпается, становясь грязным мусором. У Рыжего это случилось четыре года назад. Он сбежал из дома от отчима-садиста, который растил его на правах опекуна, мать-то его отдала Создателю душу, и больше некому было защищать парня от издевательств и побоев. У Бизона и вовсе не было семьи, он рос в детском доме, в котором нетерпимость и суровость граничили с тиранией и бездушием. Он удрал оттуда год назад, и мы приняли его в свою группу, здесь он нашёл свою первую семью, Род.

Капитан замолчал, новичок хотел что-то спросить, но передумал, в подобных разговорах неуместны излишние расспросы, история сама себя выскажет.

— А Шейх, этот пронырливый шайтан, — внезапно продолжил светловолосый мальчик, — Он же рос в благополучной семье. У него были хорошие родители, братья и сёстры. Семья большая, а он самый младший в ней. Как он попал на улицу? От подобного не застрахован никто! Пожар одной злополучной тёмной ночью забрал у Шейха всё благополучие и всю семью. По счастливой случайности он захотел в туалет ночью и проснулся. Кто-то поджёг в тот момент дом, завистников и недругов всегда в избытке у людей с достатком. Шейх стоял на улице и смотрел, как горел его дом и слышал, как кричали его близкие, задыхаясь в дыму и умирая. А после он никому не оказался нужен из родни, от него избавились и сплавили в детский дом, в котором он познакомился с Бизоном. Вместе они и убежали.

— Сколько зла от людей! — вырвалось из уст Рода.

— Ровно столько же, сколько и добра. Одно не может без другого, — ответил Капитан. — Если человек знал добро, он его никогда не забудет. Его запах, его звук, его пение и мысли. Тоже самое и со злом. Не бывает абсолютно злых или абсолютно добрых людей. Может быть лишь перевес сторон, но полного единоличия нет. Иначе суть человеческая умрёт, и вместо человека будет робот.

— Ты оправдываешь тех, кто так поступил с твоими друзьями и с тобой? Ведь и тебе наверняка досталось по полной!

— Род, в той прежней жизни у меня было имя, меня звали Кристиан. Мой отец учил меня прощать и понимать людей, принимать их с недостатками. Он был буддистом и передал мне свою любовь ко всему живому. После его смерти первое время во мне с трудом уживались миролюбие к окружающему меня миру и отторжение к той непонятной злобе, которую питают люди за пределами своих домов. Но я сохранил в себе учение отца и свет памяти о нём.

— А мать? Ты не сказал о матери.

— Она ушла в лучший мир давно, мне не было и четырёх лет, — выдохнув облачко пара, сказал Капитан. — Меня вырастил отец.

— Почему ты отказался от имени и взял себе прозвище? — спросил Род.

— Капитаном меня назвал Жгут. Он считал, что родное имя слишком личное для улиц, которым на тебя плевать. Имя нужно беречь внутри себя. Это единственная крупица и самое драгоценное сокровище, что остаётся у бездомного мальчишки. Ты тоже можешь взять себе прозвище.

— Не хочу, я с трудов вспоминаю своё полное имя. Не хочу его полностью забыть. Не хочу забыть о них.

— О родителях. — Капитан повернул лицо в сторону Рода. — Я знаю, ты их потерял. Как и все мы.

— Они погибли. — Род считал нужным высказаться. Слишком давно он это держал внутри и далеко ото всех. — В их машину врезалась другая, когда они ехали домой с работы. Мы должны были пойти в кино все вместе. Я так ждал их, так сильно ждал. Даже тогда, когда мне сообщили, что мама и папа погибли, и я их больше никогда не увижу. Никаких кино, никаких дней рождений, никаких завтраков и ужинов вместе. Ничего! Но я ждал. Я надеялся, что это ошибка, что они вернутся. Вот-вот позвонят в дверь, и я услышу мамин смех и папин возглас. «Привет, дружище, давно ждёшь? Соскучился?». Он так всегда говорил, когда возвращался домой с работы… Но настал день похорон, он-то и открыл мне глаза на чудовищную правду. И с того дня я остался один. Родни не оказалось у родителей, взять меня было некому, да и я не хотел быть приживалой. А перспектива интерната, как-то совсем не улыбалась. Я собрал вещи в рюкзак и ушёл из дома. Вот и вся история о Родионе, который стал Родом.

— Сочувствую, парень. Мы братья по несчастью, — произнёс тихо Капитан и вдруг напрягся. — Погоди, вроде я что-то вижу, вон там!

Род изо всех сил стал сверлить темноту, что внизу лежала жирными сгустками.