Тишина внутри

— Да… — медленно поднял глаза проигравший. Три вопроса. И три ответа, которые он должен будет дать. Странная ставка для партии в шахматы, но… — Спрашивайте.

— Кого ты здесь навещаешь?

— Отца, — юноша чуть подался вперед, пролегла складка между бровей.

— Что он сделал?

— Он… убил мою мать.

— Шрамы на твоих руках. Ты пытался покончить с собой? Из-за родителей?

— Это уже четыре вопроса, — нахмурился молодой человек.

— Да… И ты ответил.

Юноша сидел некоторое время, как будто ждал чего-то. Продолжения? Заключенный молчал.

Молодой человек неловко поднялся и начал собирать фигуры. У него было такое чувство, что он сделал какую-то низкую вещь. Или ее сделали с ним. С добровольного согласия.

— Данте, — окликнул его почти на пороге низкий хрустящий бас.

— Что?

— Ты ответил на один лишний вопрос. Поэтому я отвечу на твой.

— Мой?

— Чтобы найти истину, нужно отсеять горы мусора.

— Что… — непонимающе оглянулся Данте.

Но собеседник снова замолк.

«Тюрьме «Консберри» требуется преподаватель ВЫСОКОГО УРОВНЯ по игре в шахматы для заключенных», — гласило объявление в проходной. Данте заметил его неделю назад, одеваясь после посещения отца. В школе он неплохо играл и участвовал в соревнованиях. Предложение казалось любопытным…

— Так вы говорите, что больше десяти лет практикуетесь? — Данте спросил про объявление у охранника, тот позвонил куда-то, и, вот, он уже сидел в кабинете начальника тюрьмы. Этакого стареющего мачо, обрюзгшего и потрескавшегося, но еще сохранившего некий внутренний запал. — Кхм. Дело в том, молодой человек, что нам нужен не просто игрок. Думаете здесь мало людей, умеющих играть в шахматы? Кхм. Простите, горло побаливает. Давайте, я опишу вам ситуацию. Телевидение хочет снять сюжет об одном из наших заключенных и готово как следует заплатить за съемки. Без его согласия это невозможно. Взамен, он хочет овладеть шахматами. Кхм. Так что мы находим ему шахматиста, репортеры снимают свой фильм, а я делаю в тюрьме ремонт. Все ясно?

— Он так известен, этот заключенный?

— Кхм. Молодой человек, это не то, о чем вам стоит думать. Главное — нам нужен профессионал. Он отсеял несколько десятков людей, только потому, что, по его словам, они были слишком глупы, чтобы преподавать. Понимаете? Вы уверены в себе? Чтобы зря не тратить время — вот краткий опросник.

Данте приподнялся с кресла для посетителей и взял анкету. «Виды сицилианской защиты». «Перечислите все дебюты без первого хода пешкой»…

— Простите… но в теории — все эти дебюты, гамбиты… я не силен. Я… просто играю. Каждый раз по-новому… Почему бы нам не сыграть с этим заключенным? Тогда все сразу станет ясно.

— Кхм. А вы правы. Ему надо. Пусть и разбирается сам, — неожиданно легко согласился начальник тюрьмы. И начал куда-то звонить.

— Он принял ваше предложение. Перед тем, как идти — немного о правилах. Вы посещаете здесь отца и уже знаете кое-что… Но этот заключенный находится в секции для осужденных пожизненно. Это самые опасные и жестокие преступники. Никогда. Ни-ког-да! Не забывайте этого. Держитесь середины коридора между камерами. Не смотрите и не разговаривайте ни с кем, кроме него. Никому, ему в том числе, ничего не передавать. Ничего не брать. Все вещи, кроме одежды оставите на посту. Свидания с заключенным длятся не больше часа, так что постарайтесь уложиться. Все… Идите, вас проводит дежурный. — Да, чуть не забыл. Вашего… ученика зовут Иеремия.

Данте спустился на подвальный уровень, оставил охранникам все содержимое карманов и цепочку с шеи и, получив взамен шахматы, направился к камере.

Короткое натянутое приветствие, расстановка фигур…

— Вы готовы? — спросил юноша. Оппонент долго молчал, и молодой человек уже хотел повторить вопрос, когда…

— У меня есть условие…

Три вопроса. Три любых вопроса, на которые нужно ответить со всей честностью. Три вопроса…

Данте согласился.

Ни тогда, ни после юноша не видел лица противника. Иеремия постоянно оставался в полутени, будто сам свет пугался и обходил жуткую фигуру стороной. От этого Данте казалось, что он ведет партию с призраком.

За час игру закончить не удалось, и продолжение перенесли на следующий четверг — на сегодня.

И ведь он почти выиграл! Если бы не глупая ошибка в конце… Эмоции погубили его.

А потом эти вопросы? Зачем лезть в личную жизнь? Родители, шрамы… какое ему дело?!

— Данте, что ты встал, — крикнули с поста охраны. Забирай свое барахло.

Юноша вышел из задумчивости, обнаружив себя посреди прохода.

— Иду.

— Мы на тебя ставили, парень, — заявил Бейли, лысеющий полноватый охранник, когда Данте подошел к окошку дежурных.