Мёртвые не слышат молитв

Здесь практически не было света, он хорошо знал эти подворотни, в детстве частенько сокращал здесь путь. В таком мраке предстояло пройти два района, по дороге всего в нескольких дворах стояли одинокие фонари.

Между тем, здесь было полно людей, жильцы выбегали во двор, грузились в машины, пытались спасти свой скарб. Многие бежали налегке, толкались, ругались. Кричали что-то о войне, «террорюгах» и прочее. С одной стороны, присутствие людей могло бы вселить спокойствие, а с другой, их бешеные, испуганные лица наоборот заставляли тревожиться. Паника поднималась из глубины, бежать… бежать… мысль рвалась в возбужденном мозгу. Когда влекомые беспорядочным людским потоком ноги сами собой понесли в обратный путь, только сила воли заставила остановиться, прижаться к решётчатому забору детского садика, мимо которого в узком дворике пролегал путь миграции жителей.

— Стадо баранов. Не хочу ему уподобляться и бежать неизвестно от чего.

Вдоль забора он побежал в противоход большинству бредущих. До кладбища было уже не так далеко, два небольших района, территория городской больницы и сразу за ней парк. Оттуда уже рукой подать до «Вилюйки».

Чем ближе он подбирался, тем меньше людей ему встречалось.

— Хм. Как быстро мы с насиженных мест убегаем. И никакой эвакуации не нужно.

Выстрелы всё продолжали грохотать, но уже в разных районах города. Только сейчас, обратив на это внимание, Михаил пришёл к выводу, что дела совсем плохи. Видимо, полицейских уже оттеснили ближе к центру. Словно в доказательство этих слов, выйдя из-за угла, нос к носу столкнулся с перепуганным стражем правопорядка. Якут, среднего возраста, его грузное тело было покрыто потом, даже сквозь серую униформу проступали огромные мокрые пятна подмышками и на груди.

— Стоять! Стрелять буду! — визгливый крик и дуло штатного Макарова, направленное в грудь, остановили бы любого.

— Тихо, тихо! Я мимо шёл! — животный ужас, читавшийся в блестящих от возбуждения глазах полицейского, и трясущиеся руки совсем не настраивали на общение.

— Вали нахрен отсюда! — увидев куда направляется парень, сержант немного смягчился. — Ты куда прёшь, дурень? Там полный трендец! Назад поворачивай.

Только сейчас Михаил разглядел, чем занимается в этом тёмном дворе старой двухэтажной деревяшки мент: за спиной грузилась в полицейский «бобик» его семья.

Старик со старухой, кое-как наспех одевшись, закидывали различные тюки с вещами. Молодая жена, схватив за руку девочку лет пяти, настороженно смотрела на диалог мужа с незнакомцем.

— Спокойно, спокойно, товарищ полицейский, а что именно там происходит? — как можно более мягко поинтересовался юноша, стараясь держать руки на виду и не делать резких движений. Круглолицый сержант явно был на взводе и мог повести себя крайне неадекватно.

— Блин, пацан, грю же там трендец… Там людей на части рвут. Нас просто смели… — Он грустно опустил глаза в землю, отведя наконец и пистолет.

Михаил про себя отметил, что мент и сам-то ненамного старшего его, обращение «пацан» даже немного задело.

Женщина с ребёнком позвала супруга по-якутски «кэпсэтэн бут. тургэнник айаннаатыбыт!». Тот обернулся и поспешил к автомобилю, в который погрузилось всё семейство, ожидая водителя.

Когда он уже схватился свободной рукой за дверцу авто, в него буквально вцепилась какая-то женщина, выскочившая из-за УАЗа. Она схватила его за грудки и, что-то причитая прямо в лицо, просила помощи. Полицейский громко выругался и наотмашь ударил её пистолетом по лицу, та отступила на шаг и плюхнулась в грязную лужу.

Когда машина уехала, Михаил осторожно подошёл к рыдающей даме. Она сидела в холодной воде и даже не пыталась подняться. Строгое коричневое платье, узел на затылке и бледная кожа придавали несчастной ещё более печальный вид. Спина сотрясалась, голова обречённо была опущена вниз, лицо она прикрывала грязными ладонями.

Держась немножко поодаль, парень нащупал за поясницей рукоять топора, огляделся по сторонам. Ни души. Только в нескольких окнах мелькнули тени, любопытствующие явно не хотели вмешиваться в происходящее. Вдалеке возле какого-то подъезда в темноте мелькнули несколько сигаретных огоньков. Значит, ещё далеко не все бежали отсюда, просто люди инстинктивно прячутся, в ужасе и непонимании ожидая развития событий.

— Женщина? Вы в порядке? Что случилось? — Михаил выставил вперёд левую руку, правую запуская под ветровку на спине.

Она медленно подняла заплаканные глаза, с надеждой глядя на незнакомца.

— Помогите мне, пожалуйста. — Голос был слабым и обреченным. Она громко всхлипывала, пытаясь остановить слёзы.

Окинув критическим взглядом собеседницу, парень протянул ей руку, другую всё ещё держа на рукояти «томагавка». Вспоминая множество ужастиков о мертвецах, Суталов выискивал на теле женщины следы укуса.